Страница 16 из 61
Хотя Стенюи и Линдберг оделись в специальные костюмы, оба жестоко мерзли.
Для нагрева воды требуется в три тысячи раз больше тепла, чем для нагрева воздуха. Вот почему море никогда не успевает прогреться до температуры окружающего воздуха, за исключением тонкой кромки воды у самой поверхности.
Холодная вода усиливает обмен веществ. Но такой, «не по средствам», расход энергии приводит к изнеможению. Температура тела угрожающе понижается, человек теряет способность ориентироваться, притупляется ум. В конце концов пловец теряет последние остатки сил, сознание оставляет его, и он гибнет… В очень холодной воде, не имея защитного костюма, можно пойти ко дну после десятиминутной «ванны».
Особенно тяжело переносят плаванье в холодном море щуплые люди. Значительно лучше, подобно тюленям и дельфинам, чувствуют себя полные люди, тело которых защищено слоем жира.
Несладко было океанавтам и в самом подводном домике, несмотря на то, что, как уже говорилось, оба они были одеты в специальные костюмы.
Недобрым словом поминали Джон и Робер высокую теплопроводность гелия. Даже при тридцати градусах тепла было холодно! А при понижении температуры до двадцати пяти градусов у них буквально зуб на зуб не попадал.
Где-то далеко-далеко скатился с неба в воду огненный шар солнца. Загорелись звезды. После полуночи Южный Крест склонился к самой поверхности моря и медленно угас за горизонтом. Созвездие Скорпиона поднялось с юга к зениту. Большая Медведица неторопливо двигалась на запад. В отдалении, на востоке ярко мерцали Алтаир, Вега и Денаб.
Подводный мир погрузился в черный, непроницаемый мрак.
Устав от трудов и забот, океанавты прилегли, чтобы отдохнуть. Неожиданно шатер начали сотрясать какие-то сильные непонятные толчки. Джон и Робер вскочили на ноги и прислушались.
Так вот в чем дело! Огромный окунь напал на сардин. Рыбешки собрались на свет прожекторов под водой. И окунь, раскрыв пасть, как бульдозер, черпал их из воды. Стая сардин беспорядочно металась из стороны в сторону, то и дело натыкаясь на резиновые стенки шатра и сильно сотрясая их, вместо того чтобы бежать врассыпную.
В общем соседи оказались слишком беспокойными. О сне нечего было и думать. Остаток ночи океанавты проводят, ворочаясь с боку на бок.
Утром следующего дня Робер и Джон вновь покидают свой нейлоновый дом и направляются на работу. Они проводят в открытом море в общей сложности еще три часа. Напоследок они сфотографировали друг друга на память. На такой глубине люди еще никогда до того не представали перед объективом фотоаппарата.
Помимо шатра и лифта, в распоряжении океанавтов находился небольшой куполообразный пневматический домик, напоминающий опрокинутую вверх дном огромную пиалу. Линк назвал его иглу — за сходство с хижиною эскимосов.
Иглу не имел каких-либо опор, фундамента или понтонов, он устанавливался прямо на грунт и удерживался на дне тяжелым балластом. На этом клочке подводной суши Робер Стенюи и Джон Линдберг, сняв акваланги, могли вести различные «сухие» работы.
В помещении иглу поддерживалось такое же давление, как и в шатре, поэтому пребывание здесь ничем не грозило океанавтам. В будущем осушенные таким образом участки дна могут стать рабочими площадками, удобными для возведения фундамента глубоководных сооружений, для монтажа устьев нефтяных скважин, при проведении геологических исследований, археологических раскопок.
2 июля в 13 часов 20 минут сверху сообщают, что эксперимент закончен. Два дня и две ночи находились Робер Стенюи и Джон Линдберг на дне моря. Пора возвращаться! Океанавты покидают шатер и входят в лифт. Но едва они успели хлебнуть свежего воздуха, как их сразу же заключают в барокамеру. В этой стальной квартире, более удобной и просторной, чем их маленький надувной домик, они прожили еще девяносто шесть часов. Прошло целых шесть суток со дня начала эксперимента, прежде чем Робер и Джон смогли насладиться земным воздухом. Живые и невредимые вышли они из декомпрессионной камеры. Такие же жизнерадостные, как прежде, но только чуточку побледневшие и заросшие густой щетиной.
Каковы дальнейшие планы Эдвина Линка?
Как и Кусто, он твердо уверен в том, что глубина, покоренная Джоном Линдбергом и Робером Стенюи, не предел для человека. В одном из экспериментов, осуществленных с участием Линка, белые мыши подвергались давлению, соответствующему погружению на фантастическую глубину — 1200 метров! Зверьки остались живы. Здоровыми и бодрыми выглядели они и по окончании декомпрессии. Этот удивительный эксперимент вселяет реальную надежду, что граница погружений будет значительно сдвинута и для океанавтов.
Ближайшая цель Эдвина Линка — основать подводную обитаемую станцию в океане на глубине ста восьмидесяти метров, а затем перекочевать на трехсотметровую глубину!
В осуществлении этих планов, очевидно, не последнюю роль сыграет «Глубинный ныряльщик» — самоходный аппарат, наподобие подводной лодки, недавно сконструированный Линком для исследования морских глубин. Новый труженик моря оборудован декомпрессионными камерами. На его борту есть надувная палатка и мастерская, которые могут быть установлены на дне рядом с «Ныряльщиком». Да и сам аппарат может стать неплохим жильем. Эдвин Линк утверждает, что в этом миниатюрном корабле можно жить и работать в течение нескольких недель.
Шесть недель в подводном цеппелине
Они пришли… О, как их много сразу!
Казалось, что это была премьера международного кинофестиваля, а не научный симпозиум. Огромная толпа людей осаждала зал заседания. Пришлось установить очередь на места, а каждый доклад повторять для другой аудитории.
Люди самых разных профессий: океанологи, моряки, геологи, биологи, инженеры по радиоэлектронике и судостроители, физиологи, представители широких научных кругов и промышленности собрались в Вашингтоне, чтобы послушать отчёт о недавно закончившейся подводной экспедиции «Силэб-II». Два дня подряд эта пестрая публика слушала увлекательные сообщения исследователей глубин.
Некогда Дмитрий Иванович Менделеев предсказывал: настанет время, когда океан станет одним из главных «снабженцев» промышленности и сельского хозяйства…
В 1916 году англичане отослали на склад первую тонну магния, «выплавленного» ими из морской воды. Через десять лет американцы построили на берегу Тихого океана, близ Сан-Франциско, первый крупный завод по добыче этого металла из океана. Спустя десятилетие был пущен завод в Ньюмарке, а еще через три года — во Фрипорте. К концу второй мировой войны в США действовало уже шесть таких предприятий. Подобные заводы вступили в строй во Франции, Италии и в других странах.
В СССР начали добывать магний из воды в 1924 году. Очень богатыми магнием оказались воды Сиваша. В каждом кубометре сивашских вод содержится тридцать килограммов магния.
Сейчас во всем мире из воды добывается почти полмиллиона тонн «крылатого металла», как иногда называют магний. Много это или мало? Оказывается, ничтожно мало! Только из одного кубического километра «жидкой руды» можно добыть один миллион триста тысяч тонн этого металла! А ведь в Мировом океане один миллиард триста семьдесят миллионов таких кубокилометров морской воды. Поистине фантастическая бухгалтерия!