Знамения любви

Что ему было делать? Бен обнял жену. Он держал ее в своих руках, пока она осыпала его поцелуями, искренне надеясь на ответные действия.

— Достаточно, Карисса, — однако вскоре процедил он и насильно отстранил свою жену от себя.

Ее взгляд заволокло слезами обиды.

— Пойми, я тоже хочу тебя. Но прежде мы обязаны все прояснить. По-хорошему следовало сделать это прежде. Ответь мне, Карисса, чего ты хочешь от жизни? Я должен это знать.

Карисса недоуменно посмотрела на супруга. Он ожидающе глядел на нее.

— Того же, чего и ты, — проговорила она.

— Ты в этом уверена? — с сомнением произнес Бен.

— Никогда ни во что так не верила. Я хочу всего, чего и ты желаешь. А главное, я хочу тебя, Бен Джемисон, — пылко проговорила Карисса, вновь приникнув к супругу.

— Ты моя? — спросил Бен жену.

— Безраздельно! — убежденно воскликнула она.

— Но я обидел тебя.

— Нет, Бен, ты меня не обидел. А гнев твой я заслужила, — кротко проговорила она. — Но ты заставил меня не только поволноваться, но и поразмыслить. И я рада тем выводам, к которым в твое отсутствие пришла.

— Я, признаться, тоже, — отозвался Бен. — Ездил в Мельбурн. Виделся с матерью. Прежде я не сказал тебе всего, что должен был.

— Вы помирились? — с надеждой спросила Карисса.

— Очень бы хотел. Однако вряд ли такое теперь возможно, милая… Дело в том, что после удара моя мама не разговаривает, и не проявляет никакого участия к жизни. Она живет в своем собственном, закрытом от меня мире. Видит, слышит. Но понимает ли? Это, к сожалению, не известно. Сейчас она в пансионате, в одном из лучших в Австралии. Ее наблюдают квалифицированные врачи. Но никаких улучшений в состоянии мамы им зафиксировать не удалось.

— Но у нее есть шанс?

— Шанс есть у всех. Даже у наших с тобой отношений, — пошутил Бен.

— Прости, прости, прости меня, дорогой, — залепетала Карисса, прижимаясь к его груди. — Мне так хочется всегда быть с тобой рядом. Обещай, что представишь меня своей матери. Я должна поблагодарить ее за то, что она вырастила такого чудесного сына.

— Мы съездим, Кэрри, — нежно проговорил он. — Я тебе это обещаю.

— А чего бы ты хотел, милый? — спросила Карисса.

— Чтобы ты оставила всю работу, которая не приносит тебе удовольствия, и вверила себя моим заботам, — ответил он.

— Я сделаю, как ты пожелаешь. Обещаю заниматься только домом, тобой и нашим малышом.

— И музыкой, ведь ты ее по-настоящему любишь, — заметил он.

— И музыкой, — обрадованно кивнула Карисса.

— Больше я ни о чем тебя не прошу.

— Потому что в этом не будет необходимости, милый. Однажды я научусь угадывать твои желания, — прощебетала супруга, стремясь дотянуться до его губ.

— И это будет самый счастливый день в моей жизни, — улыбнулся Бен и наградил ее сладчайшим поцелуем прощения. — Со своей стороны обещаю тоже стремиться к этому…

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

— Разобьем это пространство перед отелем под обеденную зону на открытом воздухе. Такой досуг будет востребован нашими клиентами. Приближенность к заливу и отличный вид, открывающийся с террасы, располагают к этому, — разъяснял владелец «Коув-отеля», Бен Джемисон, нанятому для разработки проекта модернизации прилегающих территорий архитектору Джону Эмосу. — Я также планирую…

— Простите, мистер Джемисон. Вам срочный звонок, — взволнованно перебила его молоденькая ассистентка, протягивая телефонную трубку.

По ее взгляду он понял, что звонок действительно срочный, и поспешил ответить:

— Слушаю.

— Это Мелани Сойер.

— Привет, Мел, что-то с Кэрри? — тотчас догадался он.

— «Скорая» только что забрала ее. Не мог бы ты подъехать? Я бы хотела быть с ней, но мне скоро на смену.

— Выезжаю, — коротко бросил Бен.

Казалось, адреналин вспучил его жилы, заставил кровь барабанить в висках. Напряженными руками Бен вцепился в руль. Он спешил, но любая ошибка на дороге могла обойтись слишком дорого. Сознавая ответственность, он предельно концентрировал внимание, стараясь не думать о том, какие новости ждут его в клинике.

Сиднейский час пик заставил его изрядно понервничать. Бен отчаянно маневрировал, изыскивая возможности преодолеть, казалось бы, безнадежный затор, и ему это удавалось, заставляя поверить в собственные силы.

Бен стремительно влетел в больничный холл и стрелой бросился к медсестре в приемной.

— Я мистер Джемисон. Мою беременную жену должны были недавно доставить к вам. Где она?

— Миссис Джемисон на третьем этаже, — проинформировала его регистраторша, сверившись с компьютером. — Поднимайтесь на лифте. Я сейчас предупрежу медсестринский пост. Вас к ней проводят.

Мгновения в лифте показались ему вечностью.

Его встретила Мелани.

— Как Карисса? — бросился к ней Бен. — Как ребенок? — был его следующий вопрос.

— Бен… — пробормотала Мелани.

— Боже! Не мучь меня, скажи, что с ней? — потряс свояченицу за плечи Бен.

— Не знаю, честно! Она все еще в хирургии.

— Я не смогу увидеть ее?!

— Боюсь, что нет. Приходится ждать, Бен. Садись.

Но сидеть он не мог.

— Я попытаюсь что-нибудь выяснить, — вызвалась Мелани и оставила мужчину, который нервно метался по коридору возле входа в хирургическое отделение.

Бен понимал, что на таком сроке у их ребенка совсем нет шансов. Но боялся он за Кариесу.

Он застыл, когда в коридоре вновь показалась Мелани.

— Ее только что перевели в реанимацию. Ты сможешь посмотреть на нее через стекло. Но советую пойти домой, — печально проговорила свояченица.

— Никуда я не пойду! — грянул его голос. — Я хочу знать, как это произошло.

— Тебе лучше спросить об этом Кэрри, когда она придет в себя. Я провожу тебя в палату, куда ее переведут после реанимации. А мне придется уйти… Здесь я уже ничем не смогу помочь, — горестно добавила Мелани.

Спрашивать у нее" о ребенке не было смысла. Бен мог лишь вспоминать о том, как малыш беспокойными толчками извещал его о своем существовании. Единственная нить, которая их связывала, оборвалась. У него осталась только Карисса.

— С тобой все будет нормально? — спросила Мел, собираясь уходить.

— Да, не волнуйся обо мне, — пробормотал Бен.

— Уверен?

— Да-да, иди, — поспешил выпроводить ее он.

Ему нужно было побыть одному. Но одиночество затянулось. Карисса продолжала оставаться в реанимационном отделении. Бен не знал, что случилось, да и знать об этом сейчас не хотел. Он жаждал узнать, увидит ли свою жену в добром здравии.

И он вновь принялся ходить взад-вперед, стремясь усмирить разбушевавшиеся страхи, главными из которых были страхи потери и одиночества…

Дверь больничной палаты распахнулась. Вошла медсестра, которая расстелила койку.

— Как она?! — нетерпеливо воскликнул Бен.

— Миссис Джемисон сейчас привезут, — спокойно ответила медсестра.

— Она в сознании? — спросил он.

— Не думаю, она слишком слаба, — предупредила женщина. — Не утомляйте свою жену расспросами, когда она очнется.

Бен Джемисон закивал.

Бледную, под простыней, на каталке доставили его жену. Переложили на больничную койку, подключили к сенсорным устройствам, поставили капельницу, сделали в карте соответствующие пометки и вслух констатировали объективные параметры состояния ее организма. Бен понимающе кивал, однако термины не давали ему нужной информации.

Он подошел к ее постели, Карисса выглядела осунувшейся, казалось, что она спит. Бен поостерегся будить ее.

Он вопросительно посмотрел на медсестру.

— Почему бы вам не съездить домой, — шепотом предложила та, — и не привезти ее вещи. Ваша жена обрадуется, застав вас, когда проснется, но я уверена, что она проспит еще пару часов.

— А что ей привезти? — тихо спросил Бен, всматриваясь в отсутствующее лицо супруги.

— Личные вещи, без которых она не обходится в повседневной жизни, — подсказала медсестра. — Захватите на всякий случай ночную сорочку, если вдруг ей не придется по душе больничная. И непременно возьмите косметичку. Ваша жена красивая женщина, но такая утрата никого не красит, — сочувственно произнесла женщина.