Страница 12 из 129
В любом случае, Бисмарк окончательно понял, что должен радикально изменить свою жизнь. К этому моменту он практически переселился в Шенхаузен, однако время от времени появлялся и в Померании. Месяц спустя после смерти Марии Отто встретился в поместье Бланкенбургов с Иоганной. Молодые люди к тому моменту прониклись взаимной симпатией, а смерть общей подруги сблизила их еще больше. Видимо, поэтому они быстро договорились связать свои судьбы. Очевидно, Иоганна действительно была влюблена в Бисмарка. Что касается последнего, то о глубокой и сильной страсти с его стороны речь, похоже, не шла. Согласно одной из версий, он был глубоко влюблен в Марию и сохранил это чувство до конца своих дней, поэтому свою будущую супругу выбирал холодным рассудком. Иоганна была способна дать ему то, чего ему так не хватало – тихую гавань, домашний уют, уверенность и спокойствие. В ней Отто нашел человека, которому мог совершенно и полностью доверять. В какой-то степени выбор Бисмарка можно назвать браком по расчету, при этом речь идет не о финансовых соображениях, а о том, что он увидел в Иоганне идеальную супругу. Кроме того, она никогда не претендовала на лидерство в семье, что также было весьма важно.
Будущее показало, что решение оказалось правильным. Любовь, забота, верность и преданность жены станут для Отто на протяжении долгих десятилетий важной опорой. Он всегда мог рассчитывать на крепкий семейный тыл, где черпал силы для государственных дел и политических баталий. На протяжении долгих десятилетий Иоганна жила интересами своего мужа, его друзья были ее друзьями, враги – ее врагами, которых она ненавидела едва ли не больше, чем сам Бисмарк. Не будучи равной ему в интеллектуальном плане, она обладала нежностью и душевной теплотой, за которые Отто был благодарен ей в течение всей своей жизни.
Однако решения самих молодых людей было мало для заключения брака. Бисмарку предстояло получить согласие родителей Иоганны. Необходимо сказать, что его избранница была единственной дочерью глубоко религиозного и набожного человека. Репутация «бешеного юнкера», которая сопровождала Бисмарка во всей Померании, могла до крайности затруднить ведение переговоров. Поэтому незадолго до Рождества 1846 года жених написал длинное письмо своему будущему тестю, которое считается его первым дипломатическим шедевром.
Задача, стоявшая перед молодым человеком, была довольно сложна: ему предстояло убедить своего адресата в том, что все буйные развлечения остались в прошлом и он вступил на путь раскаяния и исправления. Бисмарк стремился создать у читателя ощущение своей предельной искренности, излагая ему всю историю своей жизни и не скрывая ее темных сторон. Письмо получилось весьма пространным и цитируется практически в каждой биографии Бисмарка. Несмотря на то что, по сути, оно представляет собой нечто вроде автобиографии, к достоверности изложенного нужно относиться с некоторой осторожностью – в конечном счете, главной целью автора было убедить Генриха фон Путткаммер в своей благонадежности, а не предоставить историкам будущего ценный материал. Уже в первых строчках письма Бисмарк брал быка за рога, говоря о том, что намерен попросить у адресата «самое ценное из всего, чем Вы располагаете в этом мире»[48]. Безусловно, писал он, господин фон Путткаммер знает его слишком плохо для того, чтобы рискнуть отдать в его руки столь ценное сокровище, однако «доверие к Господу может дополнить то, чего не в состоянии сделать доверие к человеку». Призывать в союзники бога станет впоследствии одним из излюбленных риторических приемов Бисмарка; в данном случае он был призван обезоружить глубоко религиозного отца.
В письме Отто рассказывал о своем детстве и юности, о том, как он «слепо ворвался в жизнь, попал, будучи то соблазнителем, то соблазненным, во все возможные плохие компании и считал дозволенными все грехи». Одним словом, автор рисовал классическую историю молодого человека, испорченного своим окружением, который лишь постепенно прозревает и обращается на путь истинной веры – история, многократно обыгранная романистами того времени. Бисмарк рассказывал о том, как он вошел в кружок пиетистов, где впервые почувствовал душевное спокойствие и комфорт, как восхищался этими людьми, которые были «почти совершенными примерами того, чем я хотел бы стать», их глубокой верой и убежденностью. Однако сам он был лишен этой веры, и лишь внезапная болезнь Марии – здесь сюжет письма приближается к своему драматическому финалу – заставила его впервые обратиться к Всевышнему с искренней, идущей от сердца молитвой. «Господь не внял моим мольбам, но и не отбросил их, поскольку я не утратил способности молить его и почувствовал если не мир, то доверие и волю к жизни, каких не знал раньше». Именно так, писал Бисмарк, он начал свой путь к искренней вере. Финал письма тоже нельзя не признать мастерским: «Как высоко Вы оцените это движение моего сердца, начавшееся лишь два месяца назад, мне неведомо; однако я надеюсь, что оно не пройдет бесследно, какое бы решение относительно меня ни было принято. Это надежда, которую я могу выразить лишь своей предельной откровенностью во всем, что я рассказал Вам – и никому более – в этом письме, убежденный в том, что Господь поможет достойному».
Однако шедевр дипломатического искусства не смог принести его автору полного успеха. Прибывшее в Рейнфельд – имение Путткаммеров – послание достигло своей цели только в том, что сватовство Бисмарка не было отвергнуто с порога. Однако растрогать родителей Иоганны, настроенных по отношению к потенциальному зятю весьма скептически, оно не могло. Мать была против столь одиозной кандидатуры, заявив, что волк всегда забирает из стада лучших овечек. Отец сначала реагировал весьма бурно – после прочтения письма он заявил, что ощущает себя быком, которого ведут на бойню, – но быстро успокоился. Сомневавшийся в искренности претендента, но в то же время достаточно трезво смотревший на вещи, он отправил Бисмарку довольно туманное послание, наполненное цитатами из Библии и содержавшее в себе завуалированное приглашение прибыть в Рейнфельд для дальнейших переговоров. Судя по всему, родители Иоганны планировали организовать претенденту на руку их дочери нечто вроде испытательного срока, в течение которого ему предстояло на деле доказать свою благонадежность. Однако они просчитались, как и многие из тех, кто впоследствии надеялся навязать Бисмарку свои правила игры. Вместо длительной осады Отто совершил быстрый кавалерийский бросок, который принес ему полный успех.
В начале января он направился в поместье Путткаммеров, где встретил «довольно благоприятное отношение, однако склонность к длительным переговорам», как он писал по горячим следам брату[49]. Однако затягивание дела не входило в планы Бисмарка, и поэтому он решил судьбу сражения, образно выражаясь, кавалерийской атакой, немедленно после прибытия заключив свою невесту в объятия. После этого пути для маневров были отрезаны, и 12 января состоялось официальное объявление о помолвке. Бисмарк торжествовал победу. «Я думаю, – продолжал он в письме брату, – мне выпало большое счастье, на которое я и не надеялся. Говоря хладнокровно, моей женой станет женщина редкой души и внутреннего благородства».
Свадьба состоялась в Рейнфельде 28 июля того же 1847 года. Однако к этому моменту в жизни Бисмарка произошли новые, еще более существенные перемены.
Глава 3
В борьбе с революцией
Сороковые годы в Германии начались – и протекали – весьма спокойно. Лишь немногие могли рассмотреть под покрывавшей поверхность ряской новые, пробуждающиеся в глубине силы, новые грядущие потрясения.
В Пруссии 1840 год стал порой несбывшихся надежд. После смерти старого, составившего своим правлением целую эпоху короля Фридриха Вильгельма III на престол взошел его сын и тезка, имевший репутацию либерала. Однако эта слава оказалась не соответствующей действительности. Фридрих Вильгельм IV, хотя и сделал несколько политических шажков либерального характера, жестко отмел все надежды на введение конституционных порядков. Надежды угасли – и на смену им достаточно быстро пришли социальные конфликты.