Маленький Бобеш

— Посмотри, Бобеш, что случилось.

Бобеш хотел было изобразить на своем лице удивление, но не сумел. Когда вошел учитель, наступила такая тишина, что он сразу же насторожился. Потом понял что детям попало от директора и они решили быть прилежными.

— Видите! Значит, когда захотите, вы умеете сидеть совсем тихо, — сказал учитель и улыбнулся. — Если вы всегда будете так тихо сидеть после звонка, я буду вами очень доволен. — Затем, увидев, что Юранек вертится как ужаленный (а так Юранек делал всегда, когда хотел на кого-нибудь пожаловаться), учитель захотел его предупредить, придал лицу серьезность и сказал: — Наверное, вы притихли потому, что вам напомнил о дисциплине господин директор. Он пожаловался мне, что два озорника дрались, бегали по классу и даже попали в него мокрой губкой. Кто это был?

— Гонзик и Бобеш! — закричал весь класс.

— Опять Гонзик и Бобеш? Что же с ними сегодня случилось?

Оба мальчика должны были встать, подойти к учителю и дать объяснение. Результат был таков, что Бобеша сочли невиновным, а Гонзик должен был остаться после уроков. Бобеш от волнения почти не слушал учителя. Он все время думал о разбитом флаконе, которого до сих пор учитель еще не заметил. Он дрожал от одной мысли, что скоро все выяснится.

— Садитесь, — сказал учитель.

Теперь все дети с напряженным вниманием следили за учителем, который подходил к столу. Уже садясь, он заметил наконец на полу разбитый флакон и лужицу красных чернил. Нагнувшись, он собрал осколки. В классе было гробовое молчание. Все глаза устремились на учителя.

— Кто еще это натворил? — спросил учитель сердито. — Кто посмел подойти к моему столу?.. Итак, кто это сделал?

Все замерли. Бобеш смотрел вниз, под парту, и ждал, что Марушка встанет и укажет на него. Что-то принуждало его встать и рассказать самому. Но страх удерживал его на скамейке, заставлял сидеть тихо. Ведь сегодня он и так уже изрядно отличился.

— Что же, я так и не узнаю, кто был около моего стола?

Руку поднял Юранек:

— У стола был только господин директор, он что-то там искал. Потом всех нас выгнал в коридор. Никого в классе не оставалось. А когда мы сюда вошли, флакон был разбит.

— Да, да! — раздалось еще несколько голосов.

Бобеш готов был обнять Юранека. Учитель больше ничего не выяснял. Но Бобеш до конца успокоиться все же не мог. Каждую минуту он ждал, что Марушка его выдаст. Однако в классе стояла полная тишина, а учитель что-то писал за своим столом. Потом он вышел и скоро вернулся с картинкой, на которой была собака. Собственно, там было нарисовано даже несколько собак. Были там и такие, каких Бобеш еще никогда не видывал. Учитель рассказывал о собаках, но Бобеш почти ничего не запомнил, потому что все время думал только о происшествии с чернилами.

«Марушка все-таки хорошая! — решил Бобеш. — Она не наябедничала? Если б на ее месте были Силушка или Миладка, те давно бы все рассказали». Но радость его скоро прошла. Он подумал: «Марушка ничего не сказала учителю, но наверняка она расскажет все Гонзику, а тот потом всему классу, и будет еще хуже. Лучше бы я признался сам! — Бобеш вздохнул. — Какое мученье!» Тем временем учитель рассказывал такую интересную историю, что она все-таки отвлекла Бобеша от его грустных мыслей.

— Далеко-далеко, — говорил учитель, — есть высокие горы. Такие высокие, что вершины их поднимаются даже над облаками.

«Нет, наверное, это невозможно. Ведь облака так высоко», — подумал Бобеш.

— Дорога через эти горы очень трудна, — продолжал дальше учитель: — наверху в горах часто бушуют метели, дороги заносит снегом, и люди сбиваются с пути. И вот там в горах, наверху, построили люди большую гостиницу, чтобы усталые путники могли в ней отдохнуть. Нередко случалось, что люди, сбившиеся с пути, опускались прямо на снег и замерзали. «Ага, это, наверное, как я тогда», — вспомнил Бобеш.

— И вот решили люди так воспитать собак, чтобы они спасали несчастных заблудившихся путников. Собака может перенести большой холод и не так легко сбивается с пути, как человек. Она и в темноте хорошо находит дорогу. И вот, когда в горах начиналась метель, собакам привязывали на шею сумки с освежающим питьем и какими-нибудь продуктами и посылали их в горы. Собака уже знала, что она должна делать. Бегала кругом и, найдя человека, радостно лаяла. Человек брал из сумки еду или питье, немного подкреплялся и шел потом за собакой в гостиницу. А когда случалось, что человек лежал уже без сознания или от усталости засыпал, собака лизала его лицо языком до тех пор, пока он не приходил в себя. А если человек все же не просыпался, собака бежала обратно в гостиницу и приводила к бедняге людей.

Все это Бобешу очень понравилось. Он решил обязательно рассказать эту историю дедушке. Потом учитель объяснял, почему дети не должны с собаками целоваться и ласкать их. Но теперь Бобеш снова уже ничего не слушал. О случившемся он думал и на перемене. Как жалел он о том, что не признался! Если бы его хоть не видела Марушка! А то ведь она наверняка не выдержит и скажет. Хоть бы девочкам не говорила… Те очень любят ябедничать. Однако в глубине души он хорошо думал о Марушке. Молодец, не выдала его сразу! Когда кончатся уроки, он предложит ей что-нибудь из своих находок. Может, тогда она и совсем не скажет. Но тут раздался звонок.

— Бобеш, — сказал учитель, — возьми картинку и отнеси ее в мой кабинет. Пойдем.

Бобеш остолбенел. Ведь такие вещи учитель поручал обыкновенно прилежным, хорошим ученикам. Только послушным детям он разрешал что-нибудь относить или приносить. Почему он позвал Бобеша? В кабинете учитель выдвинул большой ящик, где были сложены картинки, и увидел, что ноги Бобеша были обрызганы красными чернилами. Учитель взял у Бобеша картинки, но, прежде чем успел ему что-нибудь сказать, тот закрыл глаза руками и заплакал.

— Что такое? — спросил учитель.

— Простите, пожалуйста, красные чернила сбросил со стола я.

— Ты? А что же ты делал у стола?

Бобеш рассказал теперь все, как было. Он сознался также, что подозревает в истории с ранцем Гонзика, но просил учителя и его простить.

— А почему ты не сказал сразу, в классе?

Бобеш молчал. Как он мог объяснить, что ему не хотелось снова сердить учителя? Наконец он выдавил из себя:

— Я не хотел…

— Подожди здесь, Бобеш, — сказал учитель и пошел в класс, где дети приготовились к выходу.

Он позвал в кабинет Гонзика:

— Зачета ты положил ко мне на стол ранец Бобеша?

— Я его туда не клал.

— Гонзик, не отказывайся. Я не люблю, когда дети лгут.

— Чтобы Бобеша тоже оставили после уроков.

— Значит, Гонзик, ты все нарочно подстроил! — Учитель взял Гонзика за подбородок, поднял его голову и сказал совсем дружелюбно — А я думал, что вы с Бобешем друзья. Оказывается, я ошибся. Мне это очень неприятно.

— Я больше не буду.

— А будешь дружить с Бобешем?

— Буду.

— А ты, Бобеш?

— Я на Гонзика не сержусь.

— Ну, вот и хорошо! — сказал учитель и добавил: — Ну, идите.

Мальчики вбежали в класс. Юранек стал спрашивать Гонзика, что там было. Но Гонзик вместо ответа показал ему длинный нос.

Учитель проводил класс до дверей и распрощался с детьми. Вдруг Бобеш бросился бежать обратно в коридор, догнал учителя и закашлялся, чтобы учитель обратил на него внимание.

— Ты что, забыл что-нибудь?

— Прошу вас… — сказал, заикаясь, Бобеш. Он не знал, что сказать дальше.

— Что ты хочешь.

— А должен Гонзик оставаться после уроков?

— Да, Гонзик должен остаться, — вспомнил учитель. — Ну, как ты думаешь, Бобеш, будет Гонзик теперь хорошим мальчиком?

— Я думаю, будет. Он уже хочет со мной снова дружить. Мы оба будем хорошими.

— Вот и хорошо! Тогда передай ему — пусть после уроков не остается.

Бобеш повернулся и так стремительно, что в дверях чуть снова не врезался в директора, который пробурчал:

— Что за сумасшедший дом! Сколько раз я вам, дети, запрещал так летать!