Маленький Бобеш

— Где это вы все, мальчики, взяли? — спросила Силушка Бобеша и принялась есть апельсин.

— На пожарище… Ты была, Миладка, на пожарище?

— Не была.

— А ты, Силушка, тоже не была?

— Нет, мы о пожаре узнали только утром.

— А я там был.

— Подумаешь!

— Мы вообще к кирпичному заводу не ходим.

— А почему?

— Потому что «кирпичники» все воры и плохие люди.

— Кто это вам сказал?

— Мама сказала. С тобой нам тоже не велели больше дружить.

— Но ведь не все же воры! — спорил Бобеш.

— Как же! Вот эти вещи вы тоже ведь украли.

— Нет, не украли. Мы их нашли.

— И они ваши?

— Наши.

— Нет, не ваши. Это вещи погорельцев.

— Они им больше не нужны.

— А откуда ты знаешь?

Бобеш не удержался и показал обеим девочкам язык.

— Посмотри, Миладка, какой он противный мальчишка!

— Мы с тобой никогда даже разговаривать больше не будем, понял? — сказала Миладка.

Потом девочки пододвинулись друг к другу, стали перешептываться и смеяться.

— Что вы там шепчетесь?

— А тебе какое дело?

— Я хочу знать.

— А почему это ты хочешь знать?

— Потому что вы говорите про меня.

— Да, вот и про тебя.

— А что?

— Ха-ха-ха, хи-хи-хи! — смеялись девочки.

— Скажите мне.

— Ты дружишь с этой грязной девчонкой. Ее отец пьет. Мы всё знаем. Да, Силушка?

— Кто вам это сказал?

— А тебе какое дело?

— Вот вы ничего и не знаете! Я больше с ней не дружу.

— Нет, дружишь. Гонзик говорил, что ты дружишь.

Бобеш вышел в коридор. «Так вот оно что! — подумал Бобеш. — Гонзик на меня наговаривает. И что им Марушка только сделала? Почему они ее так не любят? Она же совсем не грязная, как они говорят. Конечно, не такая расфуфыренная, как они».

На следующем уроке Бобеш все смотрел по сторонам, кто как одет. Взглянул и на свой костюм. Пришлось признать, что он довольно потрепанный. Но Бобеш знал, что нового у него не будет, да и вообще старую одежду он всегда любил больше новой. В новом костюме надо смотреть, куда можно сесть, куда нельзя. А что касается этих девочек, стоит ли на них обращать внимание? Кончив решать примеры вместе с учителем у доски, все уткнулись в свои тетрадки. Бобеш любил считать. Он почти всегда решал примеры первым. Сегодня тоже. Сделав все, что нужно, он вытащил из кармана фарфоровую ручку и стал ее разглядывать.

— Ты уже кончил, Бобеш? — спросил учитель.

— Да.

— Тогда прибавь к каждому полученному числу еще два или три. Я вижу, ты чем-то играешь.

Бобеш положил свою новую игрушку в карман и принялся снова считать. Вдруг рядом с ним упал бумажный шарик, брошенный откуда-то с задней парты, и покатился по скамейке. Бобеш обернулся назад, но кто кинул шарик, так и не понял. Все сидели, склонившись над своими тетрадями. Бобеш развернул шарик, разгладил смятую бумагу и увидел следующее:

На другой стороне корявым почерком было написано: «Бобеш глупый». Бобеш покраснел. Но не потому, что он был нарисован рядом с Марушкой, а потому, что это его рассердило. Он думал: «Кто бы это мог сделать?» И решил, что Гонзик. «Вот он какой, оказывается, Гонзик! Ну, подожди!» Бобеш оторвал клочок бумаги, в которую был обернут букварь, и написал в ответ:

Потом заботливо скатал бумажку в шарик. Гонзик сидел позади Бобеша, на четвертой парте. Бобеш повернулся и быстро бросил шарик. Но когда он это сделал, то едва от испуга не остолбенел. Шарик упал прямо на голову учителю. Учитель сидел рядом с Гонзиком и что-то вместе с ним пересчитывал. Бобеш не видел учителя из-за заслонявшего его Рудика. Учитель поднял шарик и спросил:

— Кто это сделал?

— Я видел — это Бобеш, — отозвались Юранек и Вашек.

— Бобеш?

Гонзик сделал гримасу. Учитель развернул бумажку, немножко улыбнулся, но улыбка сразу же исчезла с его лица. Он строго взглянул на Бобеша:

— Так вот вы чем занимаетесь, вместо того чтобы считать?

— Гонзик, — плаксиво начал Бобеш, — начал первый!

— И он передал записку Гонзика учителю.

— Гонзик, значит, ты рисуешь во время арифметики? А примеры решать не умеешь… Бобеш, почему ты не отдал мне сразу?

— Я не хотел жаловаться.

На это учитель ничего не сказал, сунул обе бумажки в карман и решительно приказал:

— Чтоб это было, мальчики, в последний раз! И, если я еще раз замечу что-либо подобное во время уроков, то оставлю вас после уроков.

Зазвонил звонок. Едва учитель вышел из класса, к Бобешу подбежали все остальные ребята. Они хотели узнать, что же было написано на этих бумажках. Однако Бобеш никому ничего не сказал. Он подошел к Гонзику и сказал ему презрительно:

— Это ты жених, а не я!

Правда, Бобеш хорошенько даже и не знал, что означает слово «жених». Он думал, что это ругательство.

Гонзик вскочил и стукнул Бобеша. Бобеш ответил Гонзику подзатыльником. Поднялся страшный гвалт. Одни кричали Гонзику, чтобы он Бобешу как следует всыпал, другие — Бобешу, чтобы он не боялся. Бобеш ринулся к учительской кафедре, Гонзик — за ним. Класс просто бушевал. Бобеш побежал к двери. Разъяренный Гонзик схватил с доски мокрую губку и бросил в Бобеша. Но в этот момент открылись двери, и вошел директор. Сначала в директора врезался Бобеш. Тот схватил его и сам закачался. Потом прямо в лицо директору попала губка, оставив на белом воротничке рубашки грязный след. Директор испугался, а дети, которые только что дико скакали и кричали, остановились как вкопанные. Директор не должен был даже спрашивать, кто бросил губку: он понял это сразу же.

— Вы видели хулигана! — тяжело вздыхал директор, — А ты что? — загремел он над Бобешем, который на мгновение ткнулся лицом в его большой живот. — На́ вот! — Он влепил Бобешу такой подзатыльник, что у него искры из глаз посыпались.

Потом подбежал к Гонзику. Схватил его и закатил такой же подзатыльник.

— Как их зовут? — спросил он остальных.

— Бобеш и Гонзик! — закричали в классе.

— Расскажите об их проделках господину учителю! — приказал директор, вытер платком лицо и подкрутил усы — Где ваш учитель?

— Он вышел.

Директор посмотрел на учительский стол, переложил пару книжек на другое место и вышел из класса. В дверях он еще раз обернулся и сказал:

— Выйдите все в коридор. Во время перемены нельзя оставаться в классе.

Дети вышли из класса в коридор. Некоторые выбежали даже на улицу. Бобеш зашел в уборную, чтобы там спокойно выплакаться. В это время Гонзик вернулся в класс. Он взял ранец Бобеша, положил его на стол учителя и быстро выбежал. Он думал: «Авось учитель рассердится на Бобеша и оставит его после уроков». После Гонзика в класс вошла Марушка. Она села за свою парту и стала есть хлеб, который нашла на окне в коридоре. Ела она быстро, чтобы никто не увидел. Открылись двери, и вошел Бобеш. Даже не взглянув на Марушку, он подбежал к своей парте. Видит, на лавке нет ранца. Бобеш стал искать его по классу. Увидел Марушку, заметил, как быстро она ест, едва успевая проглатывать, и как-то испуганно смотрит на него. Потом наконец он увидел свой ранец на учительском столе.

— Марушка, ты не знаешь, кто положил мой ранец на стол?

— Не знаю, Бобеш… — поперхнулась Марушка.

Бобеш подбежал к столу, схватил ранец за ремешок, свисавший вниз, потянул, но одновременно с ним соскользнул со стола и флакон с красными чернилами. Флакон разбился, и на полу образовалось большое красное пятно. Бобеш стал белый как мел. «Вот это будет скандал!» — подумал он.

— Бобеш, ты разлил чернила! — воскликнула Марушка.

— А ты меня выдашь, да? — со слезами спросил Бобеш.

Марушка не отвечала.

Тогда Бобеш сказал:

— Ну, выдавай, выдавай! Ясно, что выдашь.

Бобеш оставил осколки на полу, сунул свой ранец в парту и выбежал в коридор. Вслед за Бобешем выбежала и Марушка. Никогда еще Бобешу не было так страшно, как сейчас. Зазвонил звонок, сердечко у Бобеша ёкнуло, и он последним вошел в класс. В классе поднялся сначала крик, а потом все утихло. Когда Бобеш входил, дети уже сидели на своих местах, и, как ему показалось, все уже знали, кто разбил флакон. Вашек шептал Бобешу: