Маленький Бобеш

— Вот и школа, — сказала мать Бобеша.

Бобеш увидел высокий, двухэтажный дом, и у него заколотилось сердце. Он и сам не знал, почему. Только чувствовал необычную робость.

Внутрь здания вели большие, широкие двери, выкрашенные в зеленый цвет. Из коридора повеяло холодком и странным запахом. Здесь собралось уже много детей и взрослых. Все переговаривались, говор разносился по коридору, но звучал совсем иначе, чем на улице. По стенам коридора висело много картин.

Бобеш прижался к матери, все вдруг показалось ему страшно чужим, непривычным. Он вспомнил слова матери о том, как некоторые дети боятся, когда первый раз попадают в школу. Вероятно, от всей этой сутолоки, обилия людей, гула голосов Бобешу и стало немножко боязно.

Потом они с матерью вошли в комнату, где стоял стол, а за столом сидели двое мужчин. Один был совсем молодой, другой — старый, с усами и с бородой. Молодого называли господином учителем, а усатого — господином директором.

Когда мать с Бобешем подошли к столу, молодой спросил у нее, как зовут отца Бобеша и как самого Бобеша. И тут, к немалому удивлению Бобеша, мать сказала, что его зовут Йозефом.

Директор погладил Бобеша по голове и заметил, обращаясь к матери:

— Видимо, бедовый мальчик.

— Ну, Йозеф, завтра ты придешь в школу сам, — сказал молодой учитель. — Мама останется дома.

На обратном пути Бобеш спросил у матери:

— Почему же ты, мама, сказала, что меня зовут Йозефом? Я же Бобеш.

— Бобешем мы тебя дома зовем, а в школе и везде в других местах тебя будут звать Йозефом.

— Да ведь так дедушка папу называет!

— Папа тоже Йозеф.

— А вы не запутаетесь?

— Не бойся, не запутаемся. Дома мы будем тебя по-прежнему Бобешем называть.

— А папу, когда он был маленький, тоже Бобешем звали?

— Спроси его, я не знаю.

— Как так не знаешь — вы же всегда вместе были?

— Вместе мы не всегда были, глупенький. Когда папа был маленький, я его совсем не знала.

— Это как же, мама? Ведь я сколько помню, вы оба всегда с нами были, вместе.

— Дурачок ты, сынок! — засмеялась мать.

— Ас каких пор ты с папой?

— Когда я за папу пошла, с того времени уже семь лет прошло.

— Как — пошла за папу?

— Идем, Бобеш, не могу я сейчас с тобой об этом разговаривать, как-нибудь в другой раз.

— Знаешь что, мама?

— Что, Бобеш?

— Я в школе попрошу учителя, чтобы он меня тоже Бобешем называл.

— Ну что же, попроси.

— А как по-твоему: он согласится?

— Этого я не знаю.

— Значит, я тоже Йозеф Яноуш, как и папа?

— Да.

«Йозеф Яноуш», — несколько раз повторил про себя Бобеш, словно боясь позабыть.

Глава 22 СТИХОТВОРЕНИЕ ПРО КОЗУ

Итак, маленький Бобеш начал ходить в школу. Мать проводила его еще раз, а потом Бобеш ходил без нее. С Миладкой ему не захотелось ходить. Она все так же засматривалась на крыши, и, кроме того, Бобеш стеснялся ее матери. Гонзик предпочитал ходить с Пепиком[2], хотя они учились в разных классах. Бобеш его не любил, зная, что Пепик смеется чуть ли не над каждым его словом, как будто он ничего толком и сказать не умел. Потому Бобеш ходил в школу один и по друзьям не особенно тужил.

Учитель Бобешу понравился; это и был тот молодой, без усов, который сидел тогда за столом. Вначале Бобеш удивлялся, что учитель все не может запомнить его имя и называет Пепиком.

Однажды, когда все ученики стояли за партами, учитель делал перекличку и назвал Бобеша Йозефом Яноушем. Только он это прочитал, Бобеш густо покраснел. В другой раз учитель никак не мог вспомнить имя Бобеша и спросил его:

— Как же тебя называют дома? Ну, мама, например, как тебя зовет?

Тут у Бобеша и вырвалось:

— Бобеш.

— Как? — переспросил учитель.

Бобеш, красный до ушей, повторил:

— Дома меня зовут Бобешем.

Едва он это сказал, учитель чуть улыбнулся, а стоило только учителю улыбнуться — все дети громко рассмеялись.

— Ну-ну, дети, не смеяться! — стал унимать их учитель. — Бобеш — прекрасное имя, и с сегодняшнего дня мы все тоже будем называть его Бобешем. Хорошо, Бобеш?

— Хорошо, — чуть слышно, сдавленным голосом сказал Бобеш.

— Ну вот, а теперь, ребятки, тише, — сказал учитель, так как в задних рядах не утихал смех.

Потом он начал рассказывать, как бабка тянула репку и никак не могла ее выдернуть. Пришлось ей позвать дедушку, стал и он ей помогать. Потом внучка и кошка помогали дедушке. Учитель хотел было сказать, как они позвали на подмогу собачку, но замолчал и посмотрел на задние парты.

— Послушай, Мирек, почему ты все время смеешься?

Мирек покраснел.

— И Славик тоже смеется. Славик, объясни, над чем вы с Миреком смеетесь?

Мальчики молчали. Тогда подняла руку Миладка.

— Скажи, Миладка, над чем смеются мальчики?

— Пожалуйста, господин учитель. Они говорят, что будут звать Бобеша Бобиком, и когда станут с ним играть, то скажут ему: «Бобик, Бобик, куси, куси!»

— Вот что, Мирек и Славик: не забывайте, что вы в школе. Если я говорю, что нужно слушать, то вы должны слушать. Иначе вы ничего не будете знать и не сумеете потом рассказать, чему вас сегодня учили. А кроме того, нехорошо, мальчики, что вы смеетесь над Бобешем.

Славик и Мирек смутились, но Бобеш покраснел, пожалуй, еще больше, чем они.

Хотя ему и не понравилось, что Миладка выдала ребят, вместе с тем было приятно, что та самая Миладка, которая прежде никогда его не замечала, вдруг заступилась за него.

Миладка теперь еще больше заинтересовала Бобеша. У нее были красивые светлые волосы, синие глаза и пухлые щеки. Каждая щека — как половинка румяного яблока…

Бобеш подосадовал, что мать не позволила ему носить матросский костюм. Сказала, что эдак Бобеш его быстро истреплет, а костюм пока единственный. Как знать, скоро ли еще удастся справить новый. Теперь, когда отец остался без работы, придется бедствовать. Вот почему Бобеш ходил в школу в своем прежнем костюме, который надевал в деревне по воскресным дням. Но тот, конечно, был не так хорошо сшит, и материя на нем была не такая красивая, как на новом. Бобеш немножко стеснялся ходить в нем. Ему казалось, что он выделяется среди остальных детей. «Куда лучше ходить в школу в матросском костюме, — думал он. — А так вряд ли Миладка захочет дружить со мной — она всегда вон какая нарядная».

Однако вскоре все эти мысли вылетели у Бобеша из головы, он впился глазами в учителя, и ему уже казалось, что, кроме их двоих, в классе вообще никого нет.

Бобеш охотно ходил в школу — там бывало весело. Однажды он вдоволь насмеялся. Это было в первые дни, когда дети еще не свыклись со школой. Франтишек Чалку, сидевший на второй от двери парте, ни с того ни с сего вдруг встал и пошел прямо к учителю. Учитель даже не успел спросить, что он хочет, как тот вытащил у него из жилетного кармашка посеребренный карандаш и сказал:

«У тебя очень квасивый кавандаш, мне нвавится. А часики у тебя есть? Покажи! У нас у папы тоже есть часики».

Учитель посмеялся. Ну и все, конечно, смеялись. Потом он им объяснил, что нужно говорить с учителем на «вы».

Бобеш очень любил рисовать. Он просто дождаться не мог, когда они будут рисовать на уроке. Рассказывая дома матери, как учитель рисовал на доске, Бобеш обычно говорил:

«Знаешь, мама, ну просто и сказать тебе не могу, как наш учитель рисует! Ты бы только посмотрела!»

Спустя месяц после того, как Бобеш начал ходить в школу, он уже выучил наизусть коротенькое стихотворение. Сначала он прочитал его матери, потом отцу, потом дедушке и бабушке — каждому в отдельности — и удовлетворился толь-до тогда, когда все сказали, что он хорошо выучил и что стихотворение прекрасное. Бобеш заранее ликовал, представляя, как его в школе вызовет учитель и, главное, как он поразит мальчишек. А Миладка, может быть, даже матери расскажет, что Бобеша вызывали и что он хорошо знал стихотворение. Бобешу было известно, что Миладка все рассказывает матери про школу.

2

Пепик — уменьшительное от имени Йозеф.