Пространство Готлиба

– А что вы радуетесь? Не вижу повода для злорадства!.. Если бы она меня… э-э-э… съела, то ваше и без того немощное тело сейчас бы слепло и глохло в инвалидной коляске!

С этим я не мог не согласиться, а потому молча наблюдал за тем, как птичка все-таки поднялась на свои ножки, покачалась из стороны в сторону на тонких, а затем оттолкнулась от земли и, виляя, на низкой высоте полетела в свою сторону.

– Поеду домой, – решил я.

– Правильно, – согласился Hiprotomus, и мы покатились к шоссе, чтобы остановить такси.

Возле дома я купил питу с кусочками говядины, полил ее майонезным соусом и без особого аппетита принялся есть.

– Что-нибудь вегетарианское было бы полезнее для вас! – прокомментировал жук. – Салатик какой-нибудь овощной или винегрет!..

– Не ваше дело! – огрызнулся я.

Жук вздохнул.

– И чего вы все время такой грубый?!. – с сожалением то ли спросил, то ли констатировал он.

– Скажите, это ваших рук дело, – я опять на мгновение запнулся, – или лап, в общем, как угодно. Это вам я обязан галлюцинацией несколько дней назад?

– Какой именно?

– Погибший под колесами пролетки мальчишка.

– Ах, мальчишка! – вспомнил Hiprotomus. – Мальчишка с вашей физиономией!

И тут я понял, что показалось мне тогда знакомым в погибшем подростке. Он был очень похож на меня в детстве.

– Моя работа! – признался жук. – Вам было тогда скучно, и хотелось развлечь вас каким-нибудь пустячком!

– А почему подросток был с моей физиономией?

– Да за-ради баловства одного!.. К тому же в какой-нибудь из параллельных жизней с вами вполне могло произойти нечто похожее!..

Питу я запил стаканом минеральной воды и, взяв с прилавка зубочистку, принялся за гигиеническую процедуру.

– Все-таки переходите на овощи, – увещевал Hiprotomus. – Всякая капустка, помидорчики с огурчиками позволяют быть менее восприимчивым к галлюцинациям!

Придя домой, я снял с себя куртку, пиджак, закатал рукав свитера и рассмотрел руку. Через шишку, как раз через ее середину, шла бордовая царапина, проделанная клювом маленькой птички. Царапина была не глубокая, но я для профилактики решил смазать ее перекисью водорода. Жидкость зашипела, испаряя следы крови, а я поспешно принялся дуть на руку, в которой теперь жил Hiprotomus Viktotolamus, мой новый сосед.

Улегшись на кровать, я включил телевизор и, пощелкав программами, оставил канал для Путешественников.

– Господин Hiprotomus, – спросил я, – вам нравится смотреть телевизор?

Жук не отвечал.

– Вы любите спорт или художественное кино?

Жук по-прежнему молчал.

Заснул, что ли? – подумал я. – Умаялся, бедный, сегодняшним днем и теперь почивает в моей жировой прослойке! Ну да и Бог с ним!..

Канал для Путешественников показывал восхождение группы итальянских альпинистов на Джомолунгму. Вся трудность восхождения состояла в том, что скалолазы штурмовали вершину с западной стороны горы в условиях плохой видимости, обусловленной весенним временем года… Камера оператора запечатлела гибель одного из участников экспедиции. Маленький итальянец по прозвищу Ящерица – синоптик в огромных солнцезащитных очках, поскользнулся на склоне в сорок пять градусов и, упав, покатился под гору. Все бы кончилось хорошо, если бы Ящерица при падении не выпустил из рук горный молоток, которым он мог зацепиться за снег и замедлить свое скольжение. Так или иначе, маленький итальянец пытался цепляться за снег руками, но, обветренный, тот был тверд, как лед, и Ящерица, то переворачиваясь на живот, то на спину, катился под откос все скорее, как чемпион-саночник. Финальной точкой его жизни стал взлет над пропастью. Джомолунгма трамплином выстрелила итальянца в небо, и целых тридцать шесть секунд он парил в пространстве, сопровождаемый собственным криком, пока наконец не рухнул на острые скалы, похожие на гигантские зубы аллигатора.

Как истинный профессионал, оператор экспедиции снял эту сцену до конца, а также запечатлел скорбные лица коллег-альпинистов.

Утомленный сегодняшним днем, я заснул под телевизор, и снился мне мой товарищ Бычков. Оказывается, это он был тем итальянским альпинистом, разбившимся о скалы.

Но ведь Бычков-русский! – удивлялся я сквозь сон. – И ростом он выше, нежели скалолаз!.. Вероятно, я сплю и мне все это снится.

– Просыпайтесь! – услышал я команду. – Просыпайтесь!

Я открыл глаза и оглядел комнату, решив со сна отыскать в ней Бычкова. Но в комнате, конечно же, никого не было, лишь по-прежнему работал телевизор, рассказывая зрителям про жизнь тропического леса.

– Проснулись? – спросил жук.

Я покашлял.

– Часа два проспали… Сейчас уже такое время, что если спать дальше – рискуете не заснуть ночью!

На экране телевизора, во всю его ширь, простирался влажный зеленый лист какого-то тропического дерева. На самой его середине, слегка пошевеливая длинными усиками, сидело насекомое с красными крылышками.

– Сделайте погромче! – попросил жук.

Я увеличил в телевизоре звук, и из его динамиков послышались скрипы и клекотания, издаваемые тропическим насекомым. Краснокрылый жучок сучил задними лапками, подергивал остроконечным брюшком, как будто тужился.

– Интересно? – спросил я.

– Интересно, – ответил Hiprotomus. – He мешайте!

– Теп-теп-теп! – издавало краснокрылое насекомое. – Теп-теп…

– Слышите? – шепотом спросил жук, как будто боялся спугнуть с экрана картинку. – Вы слышите?

– Слышу, – ответил я.

– Это он самочку приманивает! Видите, как тельце его вибрирует!..

– Брачный период? – поинтересовался я.

– Ага, – подтвердил жук. – Если ему повезет, то появится самочка!..

– Повезет.

– Почему вы так думаете? – продолжал шептать Hiprotomus, и я вдруг почувствовал, как по моему животу разлилась какая-то теплая, приятная волна.

– Потому что эта передача… – ответил я, – про жизнь насекомых, и если в ней показывают брачный период, то самка обязательно появится!

– Логично-логично!.. – занервничал жук и пошевелился под кожей.

– Можно сидеть спокойно? – попросил я, и как раз в этот момент на влажный зеленый лист впрыгнул еще один краснокрылый жучок, застыв на его краешке.

– Вот она! – в восторге шепнул Hiprotomus. – Он сумел ее приманить!

Дальше все происходило, как положено происходить в обычном фильме про жизнь насекомых. Самец раскрыл крылышки, показывая самочке прозрачные подкрылки, приподнял задние лапки и засучил ими по брюшку, подзывая клекотанием свою избранницу.

– Теп-теп-теп!

Самочка очень медленно, пятясь, придвинулась к самцу и зашевелила краешком брюшка, выказывая свое согласие на соитие.

В этот момент произошло то, что вызвало у меня по крайней мере сильнейшее удивление!

Я думаю, милая Анна, что могу вам об этом рассказать, так как уверен, что этот факт не вызовет у вас внутреннего протеста, а наоборот, вы поймете меня, как человек, страдающий тем же недугом, а стало быть, переживающий такие же его последствия.

Так вот, по мере того как на экране происходили события из интимной жизни насекомых, с моим организмом случилась вещь поистине необыкновенная, если исходить из того, что я классический парализованный ниже пояса.

Впервые за много лет я ощутил, как ноги мои согрелись до колен, живот затвердел, а все то, на что я не смел и надеяться, вдруг произошло, воспряло в необычном стремлении и желании, заставляя дыхание ускоряться, а руки сжиматься в кулаки.

Между тем самочка дотронулась до тельца самца своим брюшком, тот подпрыгнул и опустился на ее спинку, поджимая под себя острую сабельку, вылезшую из тельца. Сабелька проникла в брюшко самочки и зашевелилась внутри избранницы, раскачивая ее тельце из стороны в сторону.

Я был настолько удивлен событием, со мною происходящим, что отбросил в сторону одеяло и смотрел во все глаза на чудо, свершившееся с моей плотью.

– Теп-теп-теп! – клекотал краснокрылый жучок.

– Теп-теп-теп! – вторила ему самочка.