Страница 44 из 58
— Видишь, никто за нами не поехал, — сказал боярин. — Ты меня далеко не вези, мне ж ногами возвращаться, а я немолод, да и тяжел...
— Ничего, дойдешь, — жестко ответил Влад. — Моя воля, я бы тебя на ремни порезал, да ты хитер — на драконе поклясться выдумал.
— Поживи с мое... — с гордостью произнес Красномордый и умолк.
— Чем ты гайдуков-то положил? — поинтересовался у монаха Батя, правящий лошадьми. — Я и не разглядел.
— Вот, — францисканец показал металлическую звездочку с остро наточенными краями и отверстием посередине. — У меня в сапогах есть потайные карманы, а в них — сюрикены.
— Сюрикен... Занятная штука... Ловко ты, — похвалил Батя. — Я такого и не видал... Откуда ж оно?
— Издалека, — коротко ответил фра Бернардо. Он сложил руки на груди, устроился поудобнее рядом с лежащим Пантилимоном и, казалось, задремал.
Повозка ехала и ехала по ночной дороге.
— Глупость мы сделали, — ворчал старый гайдук. — Надо было жратвы с собой взять, а то я толком и перекусить-то не успел... Хорошо хоть сабли прихватили, хоть и дерьмо, а не сабли.
— Наши некогда было искать. И со жратвой некогда возиться. Дома наешься.
— Когда-то еще дома будем, — вздохнул Батя.
Без остановок они тащились до самого рассвета. Когда сквозь кроны деревьев стало пробиваться солнце, а на обочинах заблестели капли росы, повозка остановилась. Мирон Табара, не сомкнувший глаз, встревожено спросил:
— Чего это мы, господарь?
— Отпустить тебя хочу, — сказал Влад, подталкивая боярина. Тот выбрался из повозки, с трудом переставляя затекшие ноги. — Повернись спиной, руки тебе освобожу, — сказал Влад.
Красномордый повернулся. Влад одним взмахом стилета рассек веревку, потом еще двумя быстрыми движениями перерезал подколенные сухожилия боярина на обеих ногах. Толстяк с воплем повалился в траву и принялся кататься, причитая.
— Я не соврал тебе и не нарушил клятвы, — с ухмылкой глядя на него, напомнил Дракул. — Ты на свободе. Можешь отправляться домой.
— Перевяжи меня хотя бы! — молил Красномордый. — Я же кровью истеку!
— Сам справишься. От рубахи клок оторви, и все дела, — деловито посоветовал Батя, который с одобрением наблюдал за происходящим. — Господарь даже вены не задел. Ползи себе, авось и вправду доползешь.
Влад запрыгнул в повозку и велел:
— Поехали.
Позади раздавались крики боярина, пока совсем не пропали. Францисканец открыл глаза и заметил:
— Жестоко, но верно.
— Что с твоей раной?
— Все хорошо. Я же сказал — излечить ее очень просто.
— И ты уверен, что способен излечить моего сына?
— Да, князь.
— И как же, если не секрет?
Монах помолчал.
— Позволь мне вначале спросить, что за медальон, на котором боярин просил тебя поклясться?
— Вот, — Влад показал ему дракона и быстро спрятал за ворот.
Фра Бернардо удовлетворенно кивнул.
— Отчего-то мне кажется, что это явления одного порядка, — сказал он и из неприметного тайника под нагрудником извлек металлическую фигурку крысы. — Вот что лечит. Это убило гниль в моей ране и, надеюсь, сможет излечить твоего сына, князь.
— Излечить или повернуть вспять черное колдовство?
— Я полагаю, что дело тут не в колдовстве, князь, — с сомнением произнес францисканец. — Чаще всего магия и алхимия подразумевают под собой вполне обычные вещи. Ученые люди посрамили не одного шарлатана, как и святая инквизиция. Хотя я сам себя опровергну, потому что предмет, который я тебе показал, к науке никакого отношения не имеет. Я сам не представляю, как он действует...
— Он лечит все болезни? Воскрешает мертвых?
— Нет, воскресить он никого не в силах. Да и болезни лечит не все. Скажем, отрубленную руку на место крыса вернуть не умеет и сломанные кости сращивать — тоже. А вот лихорадка, чума и прочее ей по силам. Кстати, а что умеет твой дракон? Хотя нет, не говори мне, князь... В конце концов, это не мое дело.
— И Пантилимона не вылечит?
— Нет. Его стукнули по голове, тут крыса бессильна. — Фра Бернардо пощупал шею безмолвно лежащего на сене молодого гайдука. — Но он жив, сердце бьется, наполнение крови в жилах хорошее... Надеюсь, придет в себя, когда дома за ним обеспечат должный уход. К слову, князь, а зачем мы направляемся в твой замок? Мне не следовало бы удаляться от границы; надо продолжать свой путь в Эдирне, для чего же ездить взад-вперед?
— Но у вас нет ни припасов, ни нормального оружия... — Влад Дракул замялся. — Даже лошади и той нет.
— Мне много и не требуется. Лошадь я могу выпрячь из повозки, вам вполне хватит одной, а без седла я легко обойдусь. Вот эта сабля, — францисканец щелкнул ногтем по лезвию сабли, забранной у мертвого боярского гайдука, — хоть и плохо откована и наточена, тоже сгодится. Припасы я раздобуду в пути, тем более привык довольствоваться малым. Укажите мне дорогу и езжайте домой. У вас, полагаю, много неотложных дел впереди. А мне поскорее нужно прибыть к османам и излечить молодого княжича.
Влад задумался. Фра Бернардо был прав. В Адрианополе он сейчас куда нужнее, ведь кто знает, что происходит с сыном... Вдруг он окончательно превратился в чудовище и даже волшебный амулет францисканца не поможет? А ведь княжича надо еще найти, чего не смогли сделать даже великий визирь и Мехмед...
— Мы доберемся до развилки, и я объясню, как ехать дальше. Если ничего не помешает, к полудню ты доберешься до постоялого двора, им заправляет косой венгр Иштван. Это верный человек, скажи, что ты мой друг, — он накормит, положит припасов в дорогу, даст седло и даже может ссудить немного денег. Пообещай, что я все верну троекратно, — он знает мое княжеское слово.
На развилке они распрощались. Напоследок Дракул передал монаху письмо к султану Мураду, в котором изъявлял готовность выступить против Хуньяди. Хорошо, что их толком не обыскивали — это письмо для Красномордого оказалось бы более важной находкой, чем сам князь... Он тут же отправился бы к Хуньяди, и никакого ужина и тем более побега не случилось бы.
Батя выпряг лошадь помоложе, фра Бернардо вскочил на нее и сказал:
— Ночь прошла, а день приблизился: итак отвергнем дела тьмы и займемся делами света.
После чего, помахав рукой, он ускакал.
— Странный монах, — задумчиво сказал старый Батя, глядя вслед францисканцу. — Драться я бы с ним пошел плечом к плечу, а вот исповедоваться ему вряд ли стал бы, господин.
— Не твое это дело, Батя, — устало покачал головой Влад и хлопнул гайдука по плечу. — Поехали домой...
Глава одиннадцатая
1
Влад Второй Дракул и его сын Мирча стояли на стене замка и, опершись на ограду, смотрели на приближающиеся с юга черные тучи.
— Ливень будет, — сказал Мирча.
Названный в честь легендарного Мирчи Старого, прозванного «валашским Шарлеманем», внебрачный сын князя мало напоминал храброго воеводу. Хотя он отважно сражался вместе с отцом под Варной, а после позорного поражения едва ли не больше других ратовал за казнь подлеца и труса Яноша Хуньяди, отец не рассматривал Мирчу как наследника. Да и побывал он уже Мирчей Вторым в отсутствие плененного Влада Дракула — недолго, уступив престол злокозненному Басарабу. Хватит.
Поэтому-то и держал князь своего незаконнорожденного отпрыска подальше от родового замка, на далеком северном порубежье. Но теперь, готовясь к решающему столкновению с непокорными боярами, вызвал бастарда к себе.
О своих переговорах с магистром ордена Дракона и секретной миссии фра Бернардо князь никому не рассказывал. По возвращении послал отряд во главе с неугомонным Батей предать огню поместье боярина Мирона Табары по прозвищу Красномордый. Батя вернулся с победой, сказав, что поместье нашел покинутым, забрал все, что было полезного из скарба, а дом, постройки и охранный частокол сжег дотла. Крестьяне же поведали гайдукам, что Красномордый приполз из леса чуть живой и с сыновьями и приближенными скрылся.