Страница 29 из 71
1974-й год для меня лично кроме всего прочего был примечателен неординарной поездкой за рубеж. Вышло так, что в Венгрию с официальным визитом направлялась военная делегация Советского Союза. Ее возглавлял министр обороны А. А. Гречко. В ее состав были включены: начальник Главного политического управления А. А. Епишев, Главнокомандующий ВВС П. С. Кутахов, первый заместитель начальника Генерального штаба Н. В. Огарков и командующий войсками Прикарпатского военного округа — автор этих строк. У читателя может возникнуть вопрос: то, что в делегацию входили министр, начальник Главпура, Главком ВВС и первый заместитель начальника Генштаба, понятно, но при чем здесь командующий войсками округа?
А смысл в этом был большой. Прикарпатский военный округ граничит непосредственно с рядом стран Восточной Европы — Польшей, Чехословакией, Венгрией и поэтому без всяких специальных планов и указаний должен быть всегда готов выполнить те обязательства, которые взяло на себя наше государство в отношении этих стран. Следовательно, я обязан, во-первых, хорошо знать эти страны и быть лично знакомым с их руководством (как и наоборот); а во-вторых, через Генеральный штаб Вооруженных Сил и штаб Объединенных вооруженных сил Варшавского Договора должен организовывать необходимые мероприятия, направленные на сближение наших армий (а следовательно, и кадров), на обеспечение необходимого взаимодействия при обострении ситуации. А во времена «холодной войны» и конфронтации все это имело первостепенное значение.
Что касается поездки в Венгрию, то А. А. Гречко включил меня в свою команду, чтобы показать (вот, мол, он с мощным округом стоит рядом, поэтому у всех у вас должно быть спокойно на душе) и чтобы я поприсутствовал при деловых государственных разговорах, врастал бы в обстановку не понаслышке, а находясь в ней непосредственно.
Для этой поездки меня вызвали в Москву, откуда вся военная делегация вылетела на самолете министра обороны. Мы с Николаем Васильевичем Огарковым уютно устроились в одном из салонов и мирно беседовали на различные темы, но в основном касались проблем Венгрии. Николай Васильевич меня просвещал. Оказывается, венгерская контрреволюция (естественно, как и везде, поддерживаемая ЦРУ США) не успокоилась после событий 1956 года. И несмотря на то что было совместное решение о создании Южной группы Советских войск на территории Венгрии (по статусу она во внутренние дела Венгерской Народной Республики не вмешивается), которой в период нашего пребывания командовал генерал-полковник Борис Петрович Иванов, американские спецслужбы продолжали «подогревать» антинародные элементы и науськивать их на народную власть и коммунистов. Она запустила свои щупальцы даже в верхние эшелоны власти, где создавалась, естественно, за деньги, группировка недовольных Яношем Кадаром.
Николай Васильевич очень хорошо знал обстановку в этой стране. Он не только разложил по полочкам политические силы Венгрии, но и с конкретными цифрами обрисовал экономику и социальную сферу. Экономика в целом занимала положительные позиции, налицо был ее рост, следовательно, поднималась доходная часть и улучшалось благосостояние народа. Однако определенные силы в обществе, имея своих лоббистов в парламенте и правительстве Венгрии, добивались того, чтобы передать (или вернуть прежним хозяевам) в частные руки крупные предприятия страны. Кадар пока сдерживал эти силы, балансируя между различными группировками и не желая обострения ситуации. Но тучи сгущались все больше. В связи с этим наше руководство по договоренности с Я. Кадаром приняло решение о направлении в Венгрию нескольких делегаций, в том числе военную.
Программа нашего пребывания предусматривала официальную часть и неофициальную. По официальной линии были встречи с руководством Венгерской Народной Республики, руководством Министерства обороны, посещение воинских частей и военно-промышленных предприятий, присутствие на тактических учениях, танковых и артиллерийских стрельбах, на полетах авиации. А неофициальная часть включала посещение нескольких частных магазинов и хозяйств.
На всех официальных мероприятиях присутствовала вся делегация во главе с министром обороны. Надо сказать, что учения, различного рода стрельбы и полеты боевой авиации, мало чем отличались от наших. Техника и вооружение были одинаковы, военные академии офицеры венгерской армии в основном заканчивали в Советском Союзе, поэтому методы, способы, тактика их применения были аналогичны нашим, как, собственно говоря, и производство боевой техники и вооружения. Поэтому автор полагает, что особого интереса для читателя эта часть визита не представляет. А вот о встречах с руководством республики как раз и надо рассказать.
В первый же день приезда всю нашу делегацию принял Янош Кадар. Нас (во всяком случае меня) удивило то, что здание, где располагалось руководство страны, в сравнении с другими в Будапеште, было, мягко говоря, далеко не выдающимся. А внутренний дизайн был строг и экономичен, без ультра, экстра и супер. Но все весьма культурно, чисто и удобно. Ничего кричащего и в кабинете Кадара — рабочий стол с телефонами и стол для заседаний (за ним же принимали и гостей).
После приветливой встречи, общих дежурных слов и сразу после того, как нам принесли кофе, А. А. Гречко перешел к делу. Он попросил Яноша Кадара рассказать подробно об обстановке, что он намерен делать и что требуется от Советского Союза. Венгерский лидер подробно и весьма популярно раскрыл сложившуюся ситуацию, называя фамилии, факты, показывая динамику негативных явлений. Он сказал, что в первые 3–5 лет после событий 1956 года развитие народного хозяйства быстро пошло вверх, народ на глазах стал жить все лучше и лучше. Вполне понятно, что Венгерская Социалистическая Рабочая партия (ВСРП) пошла по пути все большей демократизации. Но, видно, уже вторично проявила близорукость и не отделила те устремления, которые действительно могли повести общество по демократическому пути, от тех, которые, под прикрытием популярных фраз о демократизации и свободе, фактически вели к разрушению социализма. Отечественный Народный фронт, который объединял много различных политических и общественных организаций (ВСРП стояла во главе его) был, к сожалению, базой контрреволюционных элементов.
Отсюда все чаще раздавались голоса возмущения проводимым в стране курсом. Именно этот Фронт организовывал саботаж на многих предприятиях страны и провоцировал недовольство народа появившимися трудностями. Отечественный Народный фронт способствовал искусственному обесцениванию форинта (денежная единица ВНР) и все настойчивее требовал максимально сократить государственный сектор в промышленности.
Во время этого рассказа Андрей Антонович постоянно задавал вопросы, которые позволяли Кадару лучше высветить для нас обстановку в стране. В ходе беседы пунктирно пробивалась линия, что и председатель Венгерского правительства Штроугал не только не занимает принципиальной позиции и не поддерживает активно Яноша Кадара, но даже в некоторых случаях действует против. Гречко попросил Кадара пригласить Штроугала на встречу. Буквально через три-четыре минуты тот уже был в кабинете. Со всеми персонально поздоровался и сел по правую руку от Кадара. Последний проинформировал его: «Я рассказал об обстановке, а наши друзья интересуются — чем может Советский Союз помочь». Но Гречко добавил: «А с приходом председателя правительства, конечно, хотелось бы выяснить — чем объясняется опять возвращающееся напряжение в обществе».
Штроугал — личность интересная. В то время он был относительно молодым (пожалуй, самый молодой председатель правительства среди руководителей стран социалистического содружества). Весьма энергичный, компетентный, толковый организатор. Человек с напором. На фоне либерально-демократического характера Кадара он выглядел значительно тверже. Старался быть независимым, самостоятельным председателем правительства. Демонстрировал, что ему и Кадар не указ, и парламент — не закон. Тем самым привлекал к себе значительные слои общества разной политической окраски. Разумеется, липла к нему и публика, находящаяся в услужении у ЦРУ (естественно, третьи лица пока). Анализируя же его деятельность, было сложно провести политический водораздел: где он за социализм, а где — за капитализм и, наконец, где он откровенный противник социалистических преобразований. Для нас он был деятелем, стоящим за капиталистический социализм, а для Запада — стоящим в целом за социалистический капитализм. Хотя, на мой взгляд, это одно и то же — капитализм, но в разной накидке.