Страница 6 из 53
Как было не поддержать!..
Книга Александра Когана «Зарубки на сердце» была, пожалуй, последней в списке. Он подарил мне её 11 февраля 1997 года в ЦДЛ, надписав на ней: «Дорогому Володе, другу-врагу, давнему оппоненту и товарищу. Без которого было бы скучно жить, — сердечно».
Да жить без оппонентов скучно. Однако же как было мне не оказаться врагом таких, например строк Алека, написанных в 1993 году об умершем академике Сахарове и его здравствующей супруге:
Автор ликовал, а я уверен, что Сахарову следовало осудить не первую, а как раз вторую бомбу. Как же не оппоненты!..
Некоторые из названных стихотворцев, увы, умерли: Винокуров, Градов, Коган, Танич… Их я знал близко. А судьба большинства по причине нынешней разобщенности литературного мира и плохой информации неведома мне. Но не так давно позвонил Валентин Резник. У него вышла в «Литературке» большая подборка, и он, вспомнив обо мне, просил посмотреть. А позже ему стукнуло семьдесят, и опять в «ЛГ» новая большая подборка. Прекрасные стихи! Вот одно:
После этого я подумал: а не попытаться ли разыскать хоть кого-нибудь ещё? В справочнике Союза писателей 1996 года нашел телефон только Болеславского. Я снова перелистал его книгу «День радости» и еще раз убедился, что не зря более четверти века тому назад похвалил её. Хотя бы за стихотворение «Геракл»:
15 июля прошлого года я позвонил Болеславскому. Лев Ионович сразу — а ведь какая глыба времени проплыла! — всё вспомнил и опять благодарил за поддержку его книги, ведь это был его первенец, после, говорит, вышло уже много книг. Мы пожелали друг другу добра и успехов.
Из названных поэтов самый известный и талантливый, конечно, Евгений Винокуров. У него мать была еврейка, но он считал себя русским, хотя и женился на еврейке, и всё это ничуть не мешало нашей дружбе со студенческих лет до самой его смерти в 1993 году Когда был уже болен, попросил меня прислать только что напечатанную в «Советской России» статью о Евгении Евтушенко. Прочитал и сказал: «Мягко ты о нём. Надо бы жестче, гораздо жестче».
У него есть стихотворение, обращенное к жене: вот, мол, уже столько лет, всё привычно, знакомо, обыденно. А кончалось так: «Но если ты уйдешь, то я умру». Она ушла. И он умер 25 января, в Татьянин день, в день её именин.
У меня десятка полтора его книг, большинство с надписями в таком духе: «Дорогому Володе Бушину, старинному другу, в память нашей молодости, Тулы и Литинститута. С верой в нашу дружбу, долголетнюю и испытанную, от всей души. Женя Винокуров. 30.11.58.». Или: «Дорогой Володя, мы с тобой столько лет знаем друг друга, — надо дорожить старой дружбой. Евг. Винокуров. 12.7.64».
Причём здесь Тула? А это мы во время каникул, кажется, после второго курса предприняли незабываемую поездку в мою родную деревню Рыльское, что в Тульской области на Непрядве. Мои родственники жили там еще в землянке после немецкой оккупации. А обратно мы ехали на какой-то попутной полуторке через Тулу под проливным дождём. В Туле сняли номер в гостинице переночевать, а денег было всего лишь, чтобы купить чекушку да аспирина на закуску от простуды. Как забыть!..
А теперь, коли не лень, читайте, кто из соплеменников моего друга и почему не нравится мне. А в дорогу возьмите его стихотворение «Простодушие»: Я верю в простодушие. Оно Орудие особенного рода, Оно как здоровенное бревно, Которым вышибаются ворота.
Иначе говоря, не ищите в тёмной комнате черную кошку, которой там нет.
В помощь Сарнову и Бакланову я собрал в эту книгу много публикаций, в которых преобладают их соплеменники, и пусть мои однокашнички доказывают, где тут антисемитизм — вражда к еврею как еврею.
Есть в книге страницы и о неевреях. Желающие могут сопоставить: шибко ли они ласковей?
4 мая 2009. Красновидово
Ленин в Кремле
Трудно назвать в XX веке политика, на долю которого выпало столько труда, скитаний, трагедий, как на долю создателя Советской России Ленина. Родившись в большой семье директора народных училищ Симбирской губернии, дворянина, действительного статского советника, он в ранней юности пережил смерть отца и казнь горячо любимого старшего брата. Попробуйте это вообразить… С золотой медалью окончив гимназию, поступил в Казанский университет, который потом назовут его именем, а известнейший поэт Евтушенко, почётный член Американской академии искусств, к столетию со дня рождения Ленина, напишет сагу «Казанский университет» в 17 песнях. Ещё позже почётным доктором университета, как и ещё 22-х, включая Улан-Баторский, станет известнейший Сергей Миронов, один из отцов демократии.
С первого же курса, в декабре, Ульянова исключают из университета. За то, как пишут современные историки, что на экзамене не смог ответить, кто написал помянутую сагу. Мало того, за это же самое ещё и арестовали да и сослали в деревню Кокушкино. И вот, в семнадцать лет первый арест, первая ссылка. А певец свободы Евтушенко уже почти до ста дожил — и ни одной ссылки, даже из Литфонда не исключили за дачные проделки, как Феликса Кузнецова.
Вернувшись из ссылки, Ленин блестяще сдаёт экзамены за юридический факультет и работает в Самарском окружном суде. Здесь же, в Самаре организовал первый революционный кружок. Затем — первый раз поехал в Петербург, немного позже — за границу: Швейцария — Франция — Германия. Всюду — хождение по библиотекам, установление связей с революционерами. В Германии посетил все путинские места, включая дискотеку, которой тёзка заведовал. Возвращение в Россию: Вильна — Москва — Орехово-Зуево. Опять — встречи, знакомства, связи. Опять Петербург, создание «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». Под руководством «Союза» прошла знаменитая стачка петербургских текстильщиков, в которой приняли участие 30 тысяч рабочих и работниц. Второй арест, тюрьма, 14 месяцев в одиночной камере. Новая ссылка. На этот раз — Сибирь, Енисейская губерния, те самые места, где президента Медведева застала весть о грузинской агрессии, но он не испугался. Чего пугаться, когда есть такой министр обороны, как Сердюков.