Страница 5 из 53
Тут примечательны два обстоятельства. Во-первых, как злобен, но и наивен Бакланов! Он пытается создать впечатление внезапного непредвиденного наития. Но всем же понятно, что сперва он решил, что Ю.Б. эсэсовец, а потом для подтверждения в собственных глазах своей мысли и полноты впечатления мысленно напялил на него эсэсовскую форму. Не пришла же ему на ум, допустим, форма суворовского солдата или наполеоновского гренадера… И не понимает, что его хитрость шита зелёными нитками. Во-вторых, прибегая к такому творческому методу мышления, не может вообразить, что в ответ и его не трудно переодеть мысленно как угодно, например, в форму даже Гитлера или Муссолини.
С годами способность выдавать людям справки и переодевать их у Бакланова развилась сильнее, окрепла, он научился трансформировать сразу сотни, даже тысячи соотечественников. Так, недавно объявил фашистами «Хасбулатова и компанию», т. е. всех защитников Дома Советов и конституции в 1993 году («Русская жизнь» № 5'08). Кого объявит завтра, не известно, но возможно что угодно.
А ещё у меня есть справка, что я антисемит. Её мне выдал опять же не кто-нибудь, а знаменитый критик Бенедикт Сарнов, тоже мой однокашник. И он, к сожалению, еврей, рядовой, тихий еврей, но ужасно плодовитый. Он был большим дружбаном с покойным А.Н.Яковлевым, членом Политбюро и академиком в особо крупных размерах. Любой может видеть эту справку в его книге «Скуки не было», изданной в 2004 году, на странице 213. Тираж книги всего полторы тысячи, сыскать её нелегко, поэтому объясню, на каком основании выдана справка.
Сарнов пишет: «Много гадостей сделал Владимир Бушин за долгие годы». Ну, если много, то назови хоть парочку-троечку. И он называет.
Первая: «Я видел его по телевизору в толпе беснующихся «красно-коричневых», он стоял рядом с Анпило-вым». Это ли не антисемитизм — рядом с Анпиловым! Вторая: «Не зря Гриша Бакланов сгоряча назвал однажды Бушина фашистом». Но ведь сгоряча-то можно ещё и не то брякнуть, например, что Сарнов родной брат помянутого Яковлева или — что Валерия Новодворская его внебрачная дочь. А сам Бакланов, никогда раньше об этом не говоривший, ныне вдруг заявил в том же «Русском журнале»: «Что тут объяснять! — Бакланов явно смущён, замечает журналист-собеседник. — Выпивши я тогда был… Будь я трезв, конечно, промолчал бы». Значит, сгоряча и спьяну. Но это тогда, в 1951 году. А перепечатывал-то спустя сорок лет после извинительного визита ко мне в Измайлово в каком состоянии, по каким соображениям? Нет ответа. Но я понимаю: во имя нагрянувшей демократии.
Казалось бы, имея в опубликованном виде две таких справочки, можно жить спокойно: ничего интереснее уже не будет. Заклеймили меня однокашнички, пригвоздили и укокошили.
Но не хочу, о други, умирать… Мудрейший С.Г.Кара-Мурза в книге «Евреи, диссиденты и еврокоммунизм» (М., 2002) напоминает: «Антисемитизм — вид национальной нетерпимости, враждебное отношение к евреям как народу». А задолго до этого В.В.Шульгин — в 1967 году я встречался с ним в Гаграх, в Доме творчества, ему было тогда девяносто лет, но, понятно, что он был мне интересен не только этим — Шульгин написал книгу «Что нам в них не нравятся». Во-первых, если «нам», то как бы всем русским, и если «в них», значить как бы во всём еврейском народе. Такой взгляд для меня совершенно неприемлем. Хотя, во-вторых, если «что», значит, не нравится не всё в целом, а нечто отдельное, конкретное, определенное и допускается мысль о наличии рядом с этим чего-то и такого, что нравится. Коме того, «не нравится» это еще далеко не враждебность и, следовательно, не антисемитизм. Мало ли что и кто мне не нравится, например, не нравится мне неуместной игривостью манеры говорить и держаться диктор первого канала телевидения Екатерина Андреева, но никакой враждебности к ней у меня, конечно, нет. Другое дело, если уж не выходить из этой сферы, Евгений Киселёв, долгое время бывший ведущим на НТВ, прихвостень Гусинского, или Сергей Медведев, пресс-секретарь Ельцина, а ныне сочинитель лживых антисоветских фильмов, или Алексей Пивоваров на НТВ, сочинитель таких же фильмов о войне — это мои враги и я их враг.
Так вот, этой статье я дал название «Кто из них мне не нравится» отчасти в пику книге В.В.Шульгина: да, не нравится, но не «нам», не всем русским, от лица коих я не имею права говорить, а «мне» лично и не «в них», не во всех евреях, а в конкретных лицах, точнее, в их определённых поступках и писаниях. Но в то же время, если я непримирим по отношению к иным русским, хотя бы к только что названным, то никто не запретит мне так же относиться и к иным евреям. И теперь пусть Бакланов и Сарнов думают, что им делать со своими справками, принародно выданными мне.
Иные читатели могут, конечно, сказать: «Но как много в этой книге евреев! Само количество изобличает автора в антисемитизме». А что я мог поделать? По признанию самих евреев, например, Л. Радзиховского, подавляющая их часть приняли контрреволюцию, члены партии побросали, позжигали парбилеты, вписались в капитализм, многие занимают в разных сферах высокое положение, позволяющее им весьма эффективно поносить Советское время, а я остался советским человеком, коммунистом. Естественно, большинство из них именно поэтому теперь не нравятся мне или стали противниками, даже врагами..
Кара-Мурза в цитированной книге пишет: «Я не потому не антисемит, что имею друзей-евреев и люблю их. Это к делу не относится никак. Можно быть отъявленным расистом и влюбиться в мулатку. Да у меня, похоже, и нет уже друзей-евреев, я с ними разошелся в октябре 1993 года». У меня тоже были друзья-евреи: одноклассник Леня Гиндин, со времен работы в «Литгазете» — Дмитрий Стариков, Михаил Синельников…Но их уже нет в живых.
Недавно, наводя порядок в своих книжных завалах, я на отдельную полку поставил подаренные мне в своё время сборники стихов с самыми добрыми дарственными надписями. Среди авторов этих книг — Лев Болеслав-ский, Евгений Винокуров, Петр Градов, Даниил Долинский (Ростов-на-Дону), Анатолий Житницкий (Харьков), Александр Коган, Лев Кропоткин, Лиля Наппельбаум, Валентин Резник, Рудольф Ольшевский (Кишинёв), Юзеф Островский, Михаил Танич, Михаил Шлаин… По именам-фамилиям я мог понять и понимал, что все они евреи, и какую удобную возможность давала, допустим, закрытая рецензия, написанная для издательства — никто же не узнает! — разгуляться юдофобу, однако кого-то названных, как Льва Израилевича Кропоткина, — и это большинство — я поддержал благожелательным отзывом в издательстве «Советский писатель»; других, как Винокурова, — рецензией в «Литгазете»; третьим, как Анатолию Зиновьевичу Житницкому, помог впервые появиться на страницах той же «Литгазеты»; Когану посодействовал с приёмом в Союз журналистов, чему он был весьма удивлён, поскольку незадолго до этого «обложил» меня в «Вопросах литературы»…Причём тогда я не знал лично никого, кроме Винокурова, Когана и Островского.
Кое-кто из этого перечня и книгу подарил и позже звонил: Градов, Танич, Резник, не говорю уж о Винокурове — мы с ним дружили. Михаил Танич на своем сборнике «Пароль» написал мне: «Первому читателю моей рукописи, не без его доброты ставшей книжкой, — с благодарностью, уважением и всеми опечатками». Я обнаружил три опечатки. По нынешним временам это пустяки. Но зато какой тираж — 20 тысяч! Сейчас разве что только Донцову так издают. А стихи там были такого рода: