Жертва Вдовы

Жрица выругалась. Даже если бы захотела, она не могла бы обозначить лучше свое местонахождение.

Она зависла неподвижно, ожидая, не вернется ли существо по своему следу, заслышав шум. Оно не вернулось, но внизу, в болоте, что-то двигалось. Из воды возле упавшего дерева поднялась какая-то фигура. Она напоминала кучу гниющих растений, но у нее были «руки» в виде множества перекрученных лиан и «ноги» — узловатые почерневшие корни. Оно побрело прочь от рухнувшего дерева, его горбатое туловище изгибалось то в одну сторону, то в другую, словно существо выискивало что-то. После нескольких шагов существо снова погрузилось в болото. Когда рябь улеглась, о его присутствии говорили лишь небольшая кочка и лианы, бывшие его «руками», расправленные и распростертые по поверхности воды, точно сеть.

Каватина вдвойне порадовалась, что на ней магические башмаки. Бреди она по болоту, ей, возможно, пришлось бы с боем пробиваться мимо таких вот растительных штук. Ясно было, что именно этого и хотело существо, на которое она охотилась.

Ухватившись за другую ветку, Каватина подтянулась вперед, не обращая внимания на комаров, тучами клубившихся вокруг ее рук и лица. Чтобы пробираться через верхушки деревьев, ей нужны были обе руки, а это означало, что поющий меч оставался в ножнах у нее на боку. Ее священный символ висел на поясе рядом с ним, готовый к заклинаниям.

Она миновала дерево, ствол которого был усеян ярко-желтыми грибами. Несколько штук взорвались, потревоженные, и вниз опускалось облачко спор. Существо по-прежнему находилось впереди.

Каватина обнажила меч и летела по инерции, пока не остановилась. Зловонный ветерок колыхал мох, свисающий с соседних древесных стволов. Сквозь эту рваную завесу она различила слабое зеленоватое свечение. Казалось, оно исходит из некой точки на поверхности болота.

Рыцарь Темной Песни прошептала молитву, которая должна была защитить ее от имеющих злые намерения, и добавила к ней другую, позволяющую видеть сквозь магическую тьму И прочие иллюзии. Потом она вытащила из стальной фляги пробку и оставила ее висеть на цепочке. С мечом в руке, она осторожно продолжила свой путь сквозь ветви.

Зеленоватое свечение исходило от каменной платформы, находящейся под водой, почти у самой поверхности. От центра платформы расходилась рябь, словно здесь что-то потревожило воду. Свечение казалось пестрым из-за взбаламученной рябью грязи. Платформа была шагов двадцать в длину, овал с кругом сломанных колонн по краю, торчащих из воды, словно гнилые зубы. Ступени, также светящиеся, изогнутые, повторяющие контуры платформы, уходили куда-то вниз, во тьму.

Все это Каватина рассмотрела с одного взгляда. Платформа была прогалиной в этом затопленном лесу, открытым пространством, где не было деревьев — и не было существа, на которое Каватина охотилась.

— Эй, тварь! — крикнула она. — Покажись!

Насмешливый хохот донесся от мертвых деревьев по ту сторону платформы.

Существо было слишком далеко, чтобы обрушить на него заклинание. Каватина собиралась выманить его из убежища. Она оттолкнулась от дерева и выплыла на открытое место, намеренно превращая себя в мишень.

Атака последовала тут же. Вокруг вдруг разлилась тьма, разом поглотив зеленое свечение снизу и слабое сияние месяца в небесах. Мгновением позже заклинание, сотворенное Каватиной, начало действовать, и она снова могла видеть. Как раз вовремя. Она взмахнула мечом, метя в существо, которое метнулось к ней, таща за собой нить паутины. Оружие начало опускаться, и воздух наполнился песней.

Существо извернулось на лету настолько стремительно, что глаз едва успел заметить. Меч задел его, но это был лишь скользящий удар, пришедшийся, судя по ощущению, по чему-то твердому, как камень. Удар отбросил Каватину в одну сторону, существо — в другую. Пока они плыли прочь друг от друга среди магической тьмы, Каватина впервые как следует разглядела своего противника.

Оно было огромное, как и рассказывал мужчина из Дома Джэлр, уцелевший после нападения, — наверное, вдвое выше Каватины. Похоже оно было на мускулистую женщину-дроу, но на каждой щеке ее виднелось по поросшему волосами мешку, как раз под глазами, и восемь паучьих лап толщиной с прутья от метлы торчали из-под ребер. Оно было обнаженное, со спутанными белыми волосами, кончики которых, казалось, прилипли к плечам и спине.

— Куартц'ресс! — выкрикнула Каватина.

Стальная фляга засверкала. Яркий серебристый свет прорезал магическую тьму и ударил в существо, но, вместо того чтобы пронзить его насквозь и затянуть во флягу, магический луч срикошетил от блестящей черной кожи, точно луч света, отражающийся от зеркала.

Вот, значит, как. Существо явно не демонической породы. Будь оно демоном, фляга поймала бы его, или — и это была куда менее приятная мысль — это какая-то разновидность демонов, невосприимчивая к магии фляги.

Существо приземлилось на древесный ствол на краю прогалины. Оно снова устремилось на Каватину, широко раскинув руки, словно приглашая ее атаковать. Каватина создала вокруг себя завесу из вращающихся клинков, но существо не обратило на них внимания. Оно пролетело сквозь них, неистово хохоча, пока они кромсали ее тело. Многие клинки отскочили со звоном, как при ударе металла о камень, но некоторые оставили на теле существа глубокие раны. И все же существо прорвалось сквозь барьер, истекающее кровью, но вполне живое.

Оно ухватило Каватину за ногу и выкрикнуло какие-то слова на грубом скрежещущем языке, которого жрица не поняла, вращаясь вокруг нее, будто партнер в танце смерти. Каватина ощутила резкую боль, словно невидимая рука глубоко проникла в нее и сдавила все внутренности. От этой боли она чуть не потеряла сознание. Потом под кольчужной рубахой ее полыхнул красный свет, и это ощущение прошло. Она почувствовала на груди какие-то песчинки вроде крупных кристалликов соли — красный амулет разрушился, израсходовав свою магию.

Она ощутила, что ее тянут за ногу: существо сдернуло с нее один ботинок. При этом тварь отлетела обратно за завесу из клинков, и те снова жестоко искромсали ее тело.

Каватина упала.

Грязная вода почти не смягчила падения. Каватина рухнула на полузатонувшую каменную платформу, ободрав кожу на руках и коленях. Она с трудом поднялась, по-прежнему с поющим мечом в руке, и насколько могла устойчиво утвердилась на скользком камне. Ощущение было такое, будто она стоит на толстом слое ила.

Существо врезалось в дерево. Выронив ботинок Каватины, тварь уцепилась за ветки и злобно уставилась на жрицу сверху. Завеса из клинков поранила существо, прорубив глубокие дыры в твердой как камень шкуре. Кровь струилась по его телу и капала с босых ног в болото.

— Ну что, с тебя хватит? — язвительно поинтересовалась Каватина, держа меч наготове.

Существо подняло руку, посеченную клинками. Два пальца свисали на лоскутках кожи, сочась кровью.

— За что ты делаешь мне больно? — печально спросила тварь. — Я одна из вас.

— Ты не дроу, — отрезала Каватина, — и если и была ею когда-то, то теперь уже нет.

Уголком глаза Каватина увидела, как из трясины начинает подниматься груда гниющих водорослей: одно из тех чудовищ, которые она уже видела. Воззвав к имени Эйлистри, она обрушила туда, где оно рыскало, удар свирепой стужи, мгновенно заморозив воду вокруг него и вынудив его оставаться на месте. Следующий удар она направила на растительного монстра. Замерзающая вода внутри его тела расширилась, и этой силы было достаточно, чтобы разорвать его на части.

Тем не менее толику внимания Каватина продолжала уделять существу, на которое охотилась. Его раны затягивались на глазах. Бой будет тяжелым.

— Я была дроу, — продолжало существо, шевеля отрастающими пальцами. — Теперь я Госпожа Покаяние.

Подобный титул ничего не говорил Каватине.

— И в чем же ты раскаиваешься? — поинтересовалась она.

Существо наблюдало, как заканчивается восстановление пальцев. Когда они снова стати как прежние, она согнула их и опустила руку.