Страница 61 из 80
Этот громадный по объему материал неравноценен к историко-литературном отношении. Мы встречаем среди этих проповедей сугубо богословские по содержанию, в которых автор пытается осветить спорные вопросы христианского вероучения и т. п.
Гораздо интереснее для нас в сборниках Полоцкого проповеди, посвященные различным вопросам нравствен ности, нравственного воспитания. В соответствии с нормами христианской морали он проповедует смирение, терпение, послушание, милосердие. По мысли автора, человек от рождения греховен и страдает от духовных язв, находящихся в различных частях тела: в голове — язва гордости, на челе (то есть лице) — язва бесстыдства, в очах — язва зависти, в устах — злословия, лжи, клеветы, осуждения, в языке — болтливости и грубости, в сердце — жестокости, в желудке — несытости и так далее (вплоть до ног, рук и половых членов).
Особенно важно для анализа взглядов Полоцкого приложение к «Вечери душевной», где помещены проповеди на различные житейские, бытовые темы: на погребение (архиерея, сановитого мужа, воинского человека, честной жены), слова к православному воинству, слово на посещение храма. В этих проповедях Симеон обличает падение нравов в его время. Так, в «Слове в день сошествия св. духа ко иереом о еже прилежати стаду и обличительное крамолившихся в мятежное время, купно же похвальное слугам болярским, чтенное в лето 7180 (1672)» Полоцкий дает такую картину жизни общества: «Тем же убо шлиха умножися в людех злоба, и преуспе лукавство, волхование, чародеяние, разбой, татьба, убийства, пиянство, и нелепая играния, грабления, хищения и иная тем подобная. Напоследок и на обладающих восстание».
Обращает на себя внимание также и «Поучение от иереев к их прихожанам». В нем Полоцкий говорит о том, что нужно пребывать в благочестии, что нельзя петь бесовских песен, творить игр, ходить к волхвам и чародеям и тем более призывать их в свой дом. Полоцкий выступает в этой проповеди против тех, кто предается «бесчинным и бесчестпым, и богомерзким скаканиям, плясаниям и играниям». Его проповедь свидетельствует о том, что в конце XVII века были широко распространены полуязыческие обычаи — прыжки через огонь, катание на релях (то есть качелях), вера в могущество колдунов и чародеев. Последнее вызывает особое негодование проповедника. В слове о суеверии и суечестии Полоцкий перечисляет множество полуязыческих обычаев и примет, бытовавших в его время: например, заговоры от болезней, вера в наговорную воду и шептание, возвращение обратно споткнувшегося о порог, встретившего священника или женщину, обычай караулить восход солнца и гадать на травах, собранных в ночь под Ивана Купалу. Полоцкий сравнивает эти суеверные обычаи с сорняками (с куколем), которые все еще встречаются в пшенице христианского вероучения, посеянной в душах верующих.
Просто, доходчиво разъясняет Симеон беспочвенность примет: «Говорят, что если встретишь девицу, то день бесплодный будет, а если встретишь блудницу, то день будет благополучный, полный многих покупок и богатых дел… Посмотри, какую дьявол здесь лесть сокрыл: от кроткой девицы мы отвращаемся, а бесстыдную жену любим и приятной считаем!» Убедительно вскрывает Полоцкий и ложность поверья, согласно которому солнце — «играет» под иванов день. «Какое безумие, какое суеверие! — восклицает он. — Откуда вы взяли, что солнце играет?.. Философы и звездословцы (то есть астрономы. — Л. П.) того не знают, а невежды и слышат друг от друга, и своими очами видят. А что же они видят? Воистину вот что: когда пьян бывает человек, то все, он видит, вокруг него вращается колесообразно — от умножения пара, восходящего в его главу при неумеренном питье. И как одна вещь двоится и троится в глазах у пьяного, так и солнце, когда слишком пристально присмотришься к нему, то от великого действия его лучей зрение повреждается, и из-за этого кажется, что солнце изменяется и скачет, а на самом деле и не скачет, и не изменяется». Возможно, добавляет далее автор, что и сам дьявол творит изменения в очах у суеверных людей, но отнюдь не солнце тому причиной: солнце всегда неизменно, солнце всегда постоянно.
Вот что рассказывает в своих проповедях Симеон об отношении простых русских людей к церковным обрядам: они не слушают увещаний священников над гробом умершего, не верят в то, что душа покойника переселяется в лучший мир, где нет ни горестей, ни воздыханий, а только жизнь бесконечная… Напротив, родственники и близкие плачут и причитают над покойником. С другой стороны, вместо того чтобы умерщвлять свою плоть и готовиться к вечной жизни, простые люди любят петь мирские «бесовские» песни, водить хороводы, слушать игру народных музыкантов, смотреть представления скоморохов. И Полоцкий гневно ополчается против этого, считая, что в народе отсутствует стремление к духовному совершенствованию на основе церковной морали.
Высмеивает Полоцкий и ношение привязанной к пальцу кости страуса (струтиона), якобы помогающей от болезни. Он призывает своих слушателей отказаться от веры в приметы. Все суеверия, заключает Симеон, — это следствие дьявольских козней, и истинный православный человек должен от них отрекаться.
Заботясь о простоте и доходчивости своих проповедей, Полоцкий нередко вставляет в них понятные всем рассказы и примеры. Так, порицая монахов за их стремление бывать на «всенародных торжищах во градах многолюдных», Симеон сравнивает их с перепелкой: увидевши ловца, расстилающего сеть, она спросила, что это он делает. Тот ответил: град создаю, — и ушел. Страшно захотелось перепелке посмотреть на этот град, любопытство подвело ее, и она попала в сеть. Так и мы, говорит проповедник, попадаем в адские сети. Или вот как образно и ярко описывает Полоцкий состояние человека, истомившегося от долгого поста: все ему не по себе. Правда кажется кривдой, сладкое — горьким. Жена нелюбезна, дети досадны, слуги непослушны, невиноватые виновны.
Нередко Симеон ссылается на авторитет Диогена, Гераклита, Диодора Сицилийского, Демокрита, Аристотеля, Эпикура, Платона, Демосфена, Гомера.
В своих проповедях Полоцкий, помимо канонических церковных источников — сочинений отцов церкви и житий святых, приводит рассказы о Перикле, Александре Македонском. Иначе говоря, и такую форму общения со слушателем, как проповедь, Симеон использует для его просвещения. Желая убедить своих слушателей в пользе и необходимости труда, Симеон рассказывает басню Эзопа о Подагре и Пауке: решили однажды Подагра с Пауком отправиться путешествовать в чужую страну, и случилось им переночевать в одном селе. Подагра остановилась в бедном дому, а Паук — в господских палатах. Подагра вселилась в ноги тружеников, и всю ночь не могла найти себе покоя, ибо они и ночью трудились, а спали совсем немного и на жесткой постели. Паук же свил свои сети в светлой горнице, но слуги паутину его разрушили, и он не только страдал от голода, но и едва жизни не лишился. Наутро оба путешественника отправились дальше и рассказали друг другу о случившемся. И решили они отныне, что Подагре надо вселяться в ноги чревоугодников, в богатых домах, а Пауку водворяться в дома бедняков, где никто его не будет беспокоить. И далее проповедник делает вывод, что каждый человек должен обметать дом своей души, чтобы разрушить сети и паутину паука душегубного — лени, должен всегда трудиться, если не хочет болеть душевной подагрой.
Доступность и естественность проповедей Полоцкого по сравнению с поучениями Славинецкого давно уже были отмечены историками. Отвлеченным рассуждениям Симеон предпочитал доходчивые рассказы. Он так говорил об этом: простое слово понятнее и удобнее, чем слово, скрытое среди художественных красот; так уже вылущенное ядро ореха легче съесть, чем находящееся в скорлупе. В этом высказывании нельзя не отметить скрытой полемики с Епифанием Славинецким, который предназначал свои проповеди для избранного круга образованных слушателей, способных по достоинству оценить его «хитросплетения словес» и сложную символику. Полоцкий же выступал перед рядовыми прихожанами, которым была необходима простая, доходчивая проповедь, доступная уровню их развития. Это вовсе не значит, конечно, что Симеон вообще чуждался образной речи. Отнюдь нет. Вот как он начинает, например, одну из своих проповедей: «Всякий ловец животных имеет обычай ловить их сетями, слушатели православные. Ловец птиц ставит на них сети, различные тайны творит и их сокрывает. Ловцы волков хищных, яму на них выкопавше, снегом ее засыпают и след свой заметают, чтобы не было следа от их хитростей. Так же и дьявол, наветник душ человеческих, хитроствовал в Эдеме, ибо не в своем лице предстал он перед Евой беседовать с нею, но чуждым прикрылся видом, употребив образ змея, да не познается хитрость его и злое умышление».