Страница 56 из 80
В этом произведении Симеон как бы сконцентрировал все богатство историко-литературного материала, преимущественно античного мира, и его панегирик должен занять достойное место в ряду остальных произведений просветительского толка.
Но когда царь и его семейство разглядели уже после пира, на свободе книжицу «Орел российский», они ахнули: подобной зрелищной яркости и замысловатости в поздравительных сочинениях они никогда не видали.
Подносный экземпляр начинался двумя стихотворными посвящениями (названными автором «афиеросис») царю и его наследнику цесаревичу Алексею, причем оба посвящения зашифрованы. Способ чтения был сложным: надо читать на первой, четвертой, седьмой строках — первые 5 слогов, на второй, пятой, двенадцатой — 4 слога, на восьмой и девятой — 3, на третьей, шестой и одиннадцатой — 2 слога. Затем нужно вернуться вновь к первой строке и читать оставшиеся слоги с последнего слога прочтенного стиха. В результате второй, например, афиеросис
после расшифровки выглядит так:
Вслед за посвящениями следовало прозаическое похвальное слово царю Алексею Михайловичу, названное автором «енкамион», а за ним — ода в честь царя Алексея («елогион»), которую автор начинает сравнением царя с «орлом российским высоко парящим, славою орлы вся превосходящим», а заканчивает стихами:
После всех этих вступительных частей шло изображение «орла российского», то есть двуглавого орла, увенчанного тремя коронами, в одной лапе — скипетр, в другой — меч, тело прикрыто щитом с изображением Георгия Победоносца. Орел помещен на фоне солнца, испускающего 48 лучей, в каждый луч вписана одна из присущих царю Алексею добродетелей: мудрость, благость, милосердие, кротость, воздержание.
Затем поэт обращается к Аполлону и его девяти музам (каменам) с просьбою «стиховещать» о том, что означает изображенный в солнце орел. После стихотворных ответов муз следовала речь Аполлона, который предрекает новому солнцу — цесаревичу Алексею — путь, подобный солнечному, то есть зодиакальный путь. Следуют рисунки знаков зодиака и толкование каждого из них в стихах, сопровождаемых изображениями Овена, Тельца, Близнецов. Далее Полоцкий помещает стихи, написанные в виде сердца. В них он выражает свои пожелания всему царскому семейству. Начало стихов («Вся ведый господь сердца испытует, един он тайны моя изеледует…») читается из центра сердца, заканчиваются стихи («Да возопиет боже славу тебе с чады своими як зде, так и в небе») в верхней части изображения.
Затем Симеон предлагает вниманию царя еще одно посвящение, написанное звучным, легко читающимся силлабическим стихом:
Собственно говоря, этими стихами исчерпывается и все содержание «Орла российского», но Симеон прибавляет к нему еще несколько стихотворных курьезов. Первый из них — «Фаефон и Ихо» (то есть Феб и эхо) — типичный образец «барочной» песни в виде эхо. Впервые эту форму Симеон применил еще в 1660 году. В этом стихотворении Феб провозглашает, что он являет собою «образ божьей славы», и спрашивает далее, есть ли на земле кто-либо подобный ему:
Далее следует акростих («Акростихис»), по начальным буквам каждой строчки стиха читается фраза: «Царю Алексию Михайловичу подай, господи, многая лета». После помещена «Программа», состоящая из пятикратного повторения «Царь Алексей Михайлович», в которой отчество царя разлагается в анаграммах[27] на несколько слов, составленных из этих же букв: 1) царь Алексий чай ловимых (в этой анаграмме выражается пожелание Алексею Михайловичу завоевать Литву); 2) царь Алексий ловим их, чай (как евангельские рыбаки поймали много рыбы, так и Алексей Михайлович получит богатую добычу в Литве); 3) царь Алексий лов их, ми, чай (пожелание успеха в борьбе); 4) царь Алексий лови их, а чим (царь милостив, щедр, он и меча не хотел бы вынимать, да гордость противников вынуждает к этому); 5) царь Алексий очи хвалими (царь, как всевидящий бог, все видит).
В «Прилоге» автор желает здоровья и счастья всей царской семье. Подписан «Орел российский» своеобразной криптограммой, после которой в четверостишии разъясняется, как надо читать это слово:
Иными словами, каждую букву в этой криптограмме следует заменить третьей следующей за ней в алфавите буквой, и мы получим имя поэта («метротворителя», как он сам себя называет) — Симеон.
16 сентября 1667 года в расходной книге Казенного приказа записали: «Учителю старцу Симеону Полотцкому 10 аршин атласу зеленого по 26 алтын по 4 деньги аршин, да ему ж велено дать испод[28] соболей в 60 рублев, и ему дан сорок[29] соболей в 60 рублев, а пожаловал государь его по своему государеву именному указу для того: в нынешнем во 167 году сентября в 7 день был у великого государя у стола в Грановитой палате и великому государю говорил речь».
Да, к этому времени скромный монах зажил совсем не так, как по приезде в Москву. Правда, жил он все в том же Заиконоспасском монастыре, но у него уже были в услужении три человека, причем и он сам, и его люди снабжались пищей и питьем из государева дворца.
Полоцкому приходилось не только учить царевича, но и наблюдать — правда, не всегда — за его играми. Царевич любил тешиться стрельбой из лука. Для него и его брата Федора в 1669 году было изготовлено 100 колчанов расхожих стрел, по 25 штук в каждом из колчанов, для чего было выписано 100 полен лучины, Орловых черных перьев от 100 птиц, железо, береста и многое другое.
Таким образом, Симеон Полоцкий стал главным наставником, руководителем образования в царской семье и единственным в то время придворным поэтом.
И еще более упрочилось его материальное положение. Он завел лошадей, причем корм им поступает с царских лугов; из царской казны он получает и дрова, и деньги, и постоянный «денежный корм», и единовременные денежные пожертвования — например, за «книжицу хитростию пиитического учения», как он сам, не стесняясь, пишет в своих челобитных царю. Некоторое представление о достаточно высоком положении Полоцкого в обществе того времени дает запись об угощениях с царского стола, поданных Симеону в 1672 году. Он получил тогда 4 головы сахару, весом по 3 фунта каждая, 2 блюда сахаров узорчатых[30] по полуфунту, сахаров-леденцов и конфект 2 блюда по полуфунту, сахаров зернчатых блюдо, ягод винных[31] и фиников фунт на блюде, трубочку корички — всего 8 блюд, да с Сытного дворца полосу[32] арбузную да другую дынную. Подобное подношение полагалось, например, архимандритам крупнейших московских монастырей, а не скромному келейнику-иеромонаху!
27
Анаграмма — перестановка в слове букв, образующая другое слово: например, ропот — топор. Изобретателем анаграммы считают греческого грамматика Ликофрона.
28
Испод — мех на подкладку к шубе.
29
Сорок — мера счета мехов — 40 штук соболей.
30
Сахар узорчатый — отлитый в виде фигур; зернчатый — кусковой.
31
Винная ягода — инжир сушеный или вяленый.
32
Полоса арбузная и дынная — ломоть арбуза и дыни.