Рутгерс

Следующий дом, следующий. Одно и то же. Только иногда над постелью родителей еще свисает с потолка люлька с груднышом. А на обед все те же бобы, чечевица да картошка, сдобренные говяжьим жиром.

Член партийной комиссии по быту рабочих — Себальд Рутгерс собирает материал для доклада социал-демократического депутата в муниципалитете.

По всей Голландии юноши и девушки, мужчины и женщины ходят из дома в дом с подписными листами.

Идет сбор денег на организацию рабочего кооператива, задуманного Социал-демократической рабочей партией Голландии.

Подписываются рабочие, члены партии, писатели, инженеры, врачи, коммерсанты, сочувствующие.

Известный архитектор Берлаг делает проект здания. В нем будут продовольственный магазин, пекарня, типография, зал для собраний.

Прибыль от кооператива по решению партии будет разделена на три части: треть — пайщикам, треть — профсоюзу, треть — в партийную кассу.

Строительство началось. Здание обрастает лесами. Все выше поднимаются кирпичные стены, все ближе окончание работы. И вдруг оказывается, что деньги на исходе. В ближайшие дни надо внести 10 тысяч гульденов. Строительная компания ждать не будет, здание передадут другим.

Десять тысяч, их не собрать за несколько дней. Себальд вспоминает: один из знакомых инженеров недавно получил наследство.

— Окажите услугу, коллега. Дайте мне в долг десять тысяч гульденов.

— Такую сумму? Это, вероятно, четыре ваших годовых оклада.

— Примерно, — отвечает Себальд.

Деньги получены. Строительство дома продолжается.

В день открытия здание кооператива «Вперед» украшено лозунгами и транспарантами. Масса гостей. Себальд разговаривает с рабочими, пожимает руки товарищам по партии, дает подробные разъяснения приехавшим на открытие. На трибуне Роланд-Гольст.

— Поздравляю вас с созданием крепости рабочего класса, с созданием островка социализма, отвоеванного у буржуазии…

И снова гавань и вечера над техническими журналами и в рабочих кварталах и совсем особые вечера в доме, куда ввел Себальда молодой врач Серус Меес. Хорошая дружба связывала этих двух молодых людей. Но каждый раз, когда речь заходила о политике, начинались жестокие стычки.

— Вся твоя политическая деятельность — бессмыслица, — горячился Серус.

— Нельзя замыкаться в своей профессии. Врач каждодневно сталкивается с социальными проблемами, — возражал Себальд. — Это я понял еще с детства в доме отца.

— Мой отец тоже врач. Давай я тебя познакомлю с ним.

— А если я сумею убедить его?

— Попробуй, — рассмеялся Серус.

Так Себальд попал в дом доктора Вима Мееса.

В первый день, увлеченный спором со старым врачом, Себальд даже не обратил внимания на спокойную девушку в скромной кофточке с высоким воротничком, молча слушавшую его полемику с отцом. Но, бывая здесь чаще и чаще, Себальд уже не представлял себе этот дом без Барты, без ее улыбки и серых глаз, неотступно следующих за ним.

Вначале она вмешивалась в разговор короткими замечаниями, потом все убежденней поддерживала Себальда и весело смеялась, когда отец задумывался, не находя возражений. А Себальд все ясней понимал, что приходит сюда совсем не для того, чтобы убедить в чем-то старого врача…

Они часто бывают вместе. Высокая, под стать Себальду, Барта шагает с ним рядом на демонстрациях, сопровождает его в рабочие кварталы.

Проходит немного времени, и доктор Вим Меес огорченно говорит своему другу:

— Умный, талантливый инженер, дельный и при этом обаятельный. Но это увлечение политикой… Вчера его опять видели на демонстрации. Да что демонстрация! Меня даже предупреждали: его уже взяли на заметку. Какие-нибудь беспорядки, и его арестуют как подстрекателя рабочих. И ему я должен отдать любимую дочь.

В 1902 году Барта Меес становится Бартой Рутгерс. В 1904 году родился первенец Ян, в 1906 году — второй сын, Вим.

Но дети не мешают Барте по-прежнему участвовать в партийной работе Себальда. Ее видят в квартирах рабочих, она помогает Себальду и в новом деле, которому он увлеченно отдает свой досуг.

Постоянно бывая в гавани, Себальд знал, как хитро выколачивают прибыль из нищенской оплаты грузчиков Никому из них не известно, когда прибудет судно, требующее разгрузки, когда будет поставлено под погрузку другое. Этим секретом владеют несколько агентов.

Дождь ли, жара ли и хочется есть, но уйти домой нельзя, рабочие руки могут потребоваться немедленно. Не будет тебя, найдутся другие. И вот десятки грузчиков сидят в кабачках предприимчивых торгашей. Водка, лук, селедка и хлеб. Последние гроши, заработанные вчера, переходят в карман кабатчика. Иного выхода нет: агент и владелец кабачка работают на паях. Не угодишь кабатчику — не позовут на погрузку. Они сидят часами и ждут, когда распахнется дверь и раздастся голос:

— Люди, вставайте, «Принц Ораниум» подходит к пристани!

Так день за днем. Меняются лишь названия приходящих и уходящих кораблей.

Как помочь этим людям? Выход один: создать свои залы для ожидания. Никакой водки, никаких агентов. Быстрое оповещение о судах, требующих грузчиков.

В прибрежном районе и на правом берегу Мааса арендовано два здания. Себальд следит за их переоборудованием, решает, как организовать вызов на работу. Он вникает во все мелочи внутреннего убранства и обстановки, советуется с пивоварами, как добиться, чтобы пиво было вкусным, обсуждает с кулинарами меню питательных и дешевых закусок.

И вот шумная толпа грузчиков заполняет большой зал.

— Ты это здорово придумал, Себальд, — говорит старый грузчик, узнав в подсевшем за его стол инженере быстроногого сынишку врача Яна Рутгерса.

— Это не я, Питерсон. Это партия придумала. Это может сделать единство трудящихся.

А в самой партии уже не было единства. Все явственней становились два течения. Трульстра и его сторонники в своей газете «Хет фолк» проповедовали только экономические реформы.

Группа, объединенная вокруг Роланд-Гольст, Гортера и ван дер Хуса, решает создать свой собственный орган — ежемесячник «Де ниве тейд». В нем резко критикуются взгляды правых, ставятся вопросы о роли крестьянства, профсоюзов, обсуждаются проблемы международного рабочего движения. Но и в этой группе уже намечается раскол.

Огромное влияние на дальнейшее развитие рабочего движения оказала русская революция 1905 года. На весь мир прозвучал голос Ленина. Он указывал новые пути, новые методы революционной борьбы. Дискуссии и стычки между «Де ниве тейд» и «Хет фолк» становятся все чаще и острее, и все глубже разногласия в самой группе, объединенной вокруг «Де ниве тейд». В 1907 году члены этой группы Вайнкоп, Рутгерс, Сеттон и Равенстейн начинают издавать свой орган — «Трибуну». «Трибуна» ставит практические вопросы сегодняшнего дня, призывает к революционной борьбе, к международному объединению трудящихся.

Руководство партии, мирившееся с существованием «Де ниве тейд», протестует против выхода «Трибуны». В 1909 году в Девентре проходит конгресс Социал-демократической рабочей партии Голландии. На конгрессе Трульстра добивается решения о закрытии «Трибуны»: пусть левые обсуждают свои теоретические проблемы в еженедельном приложении к «Хет фолк».

Это решение многих привело в смятение. Даже первые борцы и основатели партии, такие, как ван дер Хус, Роланд-Гольст, Вибаут, Менеделе, отшатнулись от трибунистов. Но ядро левых твердо стояло на своем. В том же 1909 году они порывают с Социал-демократической рабочей партией Голландии и организуют Социал-демократическую партию Нидерландов — предтечу Голландской коммунистической партии. Вождем трибунистов становится Давид Вайнкоп. Себальд Рутгерс, выступавший в «Трибуне» с первых дней ее существования, остается с трибунистами.

По-прежнему каждое утро Себальд идет в Управление строительством. Но работа, которая прежде доставляла столько радости, опостылела Де Ионг ушел из управления. Он не мог примириться с мелочной, бюрократической опекой нового бургомистра, с его вмешательством в технические вопросы. Десятки смелых, интересных проектов Себальда и его друзей наталкивались на непонимание и косность. Не выдержав этого, ушли Дудес и Роозен. Себальд, конечно, тоже мог уйти. Но там, куда его приглашали, было мало интересного. Он мечтал о размахе, самостоятельности. Переняв стиль работы блестящего администратора де Ионга, Себальд хотел теперь испытать свои силы в руководстве большим делом. Он выжидал.