Свердлов

Целую. Ваш Яков».

Статьи и выступления Ленина второй половины июня проникнуты предвидением неизбежности нового взрыва. Таким же настроением проникнуты письма и статьи Свердлова. Контрреволюция пыталась вызвать преждевременное выступление рабочих и солдат в столице, чтобы разгромить революционный авангард. Этого нельзя было допустить. Вот почему большевики вынуждены были «тушить разгорающийся пожар». В этих условиях особенно важно было укрепить единство партии, сплоченность и дисциплинированность ее рядов.

Свердлов обладал умением объединять в интересах дела, казалось бы, несоединимые характеры, направлять страсти людей революционного времени в организованное русло.

Это свойство характера самого Свердлова прошло испытание во многих конфликтах и столкновениях. Один из таких эпизодов произошел, когда часть членов Петербургского комитета попыталась создать свою, особую от центрального органа газету.

Еще в конце мая 1917 года Ленин выступил против такой попытки. В письме к районным комитетам Петроградской организации Ленин писал: «По моему убеждению, особая газета ПК принципиально не нужна, ибо в столице, в силу ее руководящего значения для всей страны, нужен один орган партии, именно ЦО, и популярная газета, составляемая особенно популярно, должна быть под той же редакцией»[49]. И Ленин указывал, что особый орган ПК приведет не к сплочению, а к дроблению сил.

Свердлов полностью поддержал Ленина. Для него было ясно, что в наступающих классовых битвах всякое дробление сил только на руку контрреволюции. Свердлов провел большую работу в районах. Выборгская, Василеостровская, Петроградская, Латышская и другие районные партийные организации высказались против особого органа ПК. Несмотря на это, вопрос об особом органе ПК был все же вынесен М. Томским на II общегородскую конференцию большевиков столицы. Свердлов и здесь, на конференции, снова выступил с решительной защитой ленинской линии. Яков Михайлович подчеркнул, что издание специального органа ПК нецелесообразно, противоречит плану, принятому ЦК об издании, кроме «Правды», еще и популярного органа. В словах Свердлова о том, что Питер нельзя рассматривать изолированно от всей страны, что здесь крайне важно, крайне необходимо руководство Центрального Комитета, был глубокий смысл. Линия Ленина в этом вопросе, целиком поддержанная Я. М. Свердловым, М. И. Калининым, М. Я. Лацисом, подтвердилась ходом июльских событий.

В один из июньских дней в особняке Кшесинской появилась его «владелица», сопровождаемая адвокатом и представителями буржуазной прессы. Было очевидно, что затевается очередная провокация. Фаворитка свергнутого царя потребовала вернуть ей дворец и выселить все размещенные там революционные организации. Одетая в черное платье, под темной вуалью, сквозь которую были видны брезгливо сжатые губы, Кшесинская прошла по коридорам, забитым рабочими и солдатами. До этого Кшесинская не решалась даже напоминать о своих «правах» на дворец, занятый восставшим народом еще в дни Февральской революции. Но в июне контрреволюции казалось, что наступил уже ее черед…

Адвокат Кшесинской предъявил Свердлову предписание освободить комнаты, занятые ЦК большевиков, Военной организацией и редакциями большевистских газет.

К удивлению окружавших Свердлова солдат, членов «Военки», весьма воинственно настроенных, Яков Михайлович не стал спорить с адвокатом. Он явно не желал вступать в конфликт. Свердлов спокойно выслушал адвоката «солистки его величества» и ответил: согласен освободить некоторые комнаты при условии предоставления других помещений.

Этот шаг Свердлова пытались критиковать не в Меру горячие головы из Военной организации и ПК большевиков.

— Как же так, — возмущался член «Военки» прапорщик Петр Дашкевич. — В февральские дни я с солдатами занял по революционному праву этот особняк, а теперь его отдавать?!

Недовольных было много… Однако действительность вскоре подтвердила, что Свердлов был прав, не желая давать повод контрреволюции для насильственных действий.

К 3 июля возбуждение масс достигло сильного накала. Днем 3 июля отдельные воинские части и рабочие некоторых столичных предприятий вышли на улицы. На дневном заседании Петроградской общегородской конференции появились представители Пулеметного полка, они заявили, что полк сегодня же выступает с демонстрацией. В четыре часа дня состоялось заседание Центрального Комитета, в котором участвовал Свердлов. Здесь было принято решение воздержаться от выступления. Но, несмотря на все усилия большевиков предотвратить преждевременное выступление, вечером 3 июля солдаты Пулеметного, Московского, Гренадерского и других полков гарнизона, рабочие Путиловского завода, завода «Вулкан», заводов Выборгской стороны направились к дворцу Кшесинской. Рабочие, солдаты и матросы хотели услышать слово большевиков. Ленина в этот день не было в Петрограде. Свердлов, Подвойский, Кураев, Невский и другие большевики с дворцового балкона выступили перед демонстрантами, призывая их вернуться в казармы и на заводы. Впервые массы не захотели слушать ораторов, встречали их криками «долой!». Становилось ясно: удержать выступление невозможно. Поздно вечером Центральный Комитет вместе с представителями ПК и Военной организации принял решение возглавить выступление питерских рабочих и солдат и превратить его в организованную мирную демонстрацию.

Всю ночь Свердлов и другие члены ЦК инструктировали людей, направляли их в районы, посылали агитаторов в полки и на заводы. Всю ночь во дворце Кшесинской не прекращалась ни на минуту жизнь — из штаба большевистской партии протянулись нити к охваченным революционным волнением окраинам столицы, казармам гарнизона.

4 июля до 400 тысяч рабочих, матросов и солдат вышли на демонстрацию. Они шли под лозунгами большевистской партии. Колонны демонстрантов направились к дворцу Кшесинской. Ленин к этому времени вернулся в Петроград. На балконе, украшенном знаменами Центрального и Петроградского комитетов партии, стояли Свердлов и Луначарский. Обращаясь к кронштадтцам, возглавлявшим колонну, Свердлов сказал, что Центральный Комитет партии большевиков никогда не сомневался в том, что в исторические минуты революционные моряки придут на помощь питерскому пролетариату.

Затем Яков Михайлович обратился к головной части демонстрации с просьбой пройти вперед, стать плотнее и дать возможность другим отрядам демонстрантов послушать ораторов. Тут Свердлов сделал шаг в сторону, уступив место Ленину. Владимира Ильича встретили восторженными криками. Он призвал рабочих, солдат и матросов к выдержке, стойкости и бдительности, «…наш лозунг „вся власть Советам“ должен победить и победит, несмотря на все зигзаги исторического пути»[50], — сказал Ленин.

В те часы, когда на улицах Питера проходила мощная демонстрация, Временное правительство и эсеро-меньшевистское руководство ЦИК стало стягивать в Петроград контрреволюционные войска. К вечеру 4 июля на Невском, Литейном и Владимирском проспектах демонстрантов обстреляли отряды юнкеров и офицеров Керенского. Впервые со времени свержения самодержавия на улицах столицы пролилась кровь сотен рабочих и солдат. Контрреволюция поднимала голову. Утром 5 июля она перешла в наступление. Юнкера разгромили редакцию и типографию «Правды», арестовали и избили ее сотрудников. В Цетрограде было объявлено военное положение. Телефоны всех большевистских организаций были выключены. Контрреволюционные части стали окружать дворец Кшесинской.

В ночь на 5 июля Свердлов участвовал в заседании ЦК и ПК. Заседание, проходившее под руководством Ленина, приняло решение прекратить демонстрацию, солдатам вернуться в казармы, рабочим приступить к работе.

Однако районы еще волновались, рабочие митинговали, обсуждая вопрос — приступать ли к работе, кронштадтцы не хотели оставлять Петроград, солдаты — возвращаться в казармы.

49

В. И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 32, стр. 237.

50

В. И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 34, стр. 24.