Страница 25 из 91
На девятилетний день рождения Эрнесто прислал из Африки с оказией колечко с камушком и письмо:
«Дорогая моя, когда получишь эту записку, я буду в одной африканской стране, а тебе исполнится девять лет. Я посылаю тебе этот подарочек, чтобы ты носила его как память обо мне. Не знаю, будет ли колечко тебе велико, но на какой-нибудь из твоих 5 пальчиков сможешь надеть. Очень хочу тебя видеть... Может быть, и в этом году будешь примерной ученицей... (Прим. авт.: В предыдущий год Ильдита получила грамоту «Примерная ученица», и отец подарил ей свой значок «Ударник труда», выданный ему профсоюзами за отличный труд на уборке сахарного тростника — «сафре».)
«Старушка», твой папа, который тебя очень любит, шлет тебе поцелуй и крепко обнимает тебя. Добрый привет твоей маме»[139].
А вот другое письмо через несколько месяцев:
«Дорогая дочурка, посылаю тебе несколько строк, чтобы ты знала, что твой «старик» всегда помнит о тебе. Получил твои недавние снимки — сожалею, что ты становишься совсем взрослой. Скоро надо будет выставлять караул около дома, чтобы оградить от претендентов.
Я нахожусь далековато, выполняя порученную мне работу, и немного задержусь здесь. Не забывай иногда заглянуть в дом к твоим братьям и сестрам (к тому времени в семье Эрнесто и второй его жены Алеиды тоже росли дети. — Ю.Г.), которые немного недисциплинированные и не всегда старательны в учебе. Передай привет твоей маме и двоюродной сестренке... Твой папа шлет тебе поцелуй и самое крепкое объятие»[140].
Письмо в апреле 1966 года, на десятилетие дочки, было последним из африканской командировки:
«...Ты уже взрослая, тебе нельзя писать так, как пишут детишкам... Я кое-что делаю, борясь с нашими врагами. И, хотя не так много, думаю, ты всегда сможешь гордиться своим отцом, как я горжусь тобой. Ты и дальше должна быть лучшей в школе. А это означает отличную учебу, хорошее поведение, серьезность, любовь к революции и чувство товарищества.
Я не был таким в твоем возрасте: у тебя привилегия жить в другом обществе, и нужно быть достойной его... Присматривай за младшими, особенно за Алеидиной, которая тебя считает лучшей из всех и слушается как старшую... Огромный поцелуй, который будет всегда с тобой, пока мы не увидимся...»[141]...
Вряд ли подобные письма требуют каких-либо комментариев. Они являются самым убедительным опровержением измышлений противников Че, пытающихся представить его эдаким бездушным «революционным монстром».
Выше мы упоминали о записках Ильды. Она опубликовала их уже после гибели мужа в виде книги — Hilda Gadea. «Che Guevara. Anos decisivos». Mexico, 1972. Так как книга вышла только на испанском языке, познакомимся в сжатой форме с воспоминаниями первой жены Гевары. Но сначала несколько слов о ней самой.
Читатель уже знает, что Ильда Гадеа — уроженка Перу, из семьи со средним достатком, окончила экономический факультет университета в Лиме, со студенческих лет принимала активное участие в апристском[142] движении, в Гватемале сотрудничала с местными коммунистами. Была на шесть лет старше Гевары, который не раз восторгался ее познаниями в различных гуманитарных науках, в искусстве и музыке. После развода с ним жила и работала на Кубе.
В 1968 году выступила в гаванском журнале «Каса де Америка», в номере, посвященном памяти Че Гевары, с большой статьей о нем, в которой писала:
«Ты всегда будешь предводителем латиноамериканской революции; как Боливар и Марти вести наши народы к победе...»[143].
Итак, самая первая встреча Ильды с молодым аргентинским медиком: «Он был лет 26, рост 176—178 см, светлый и бледный, каштановые волосы, правильные черты лица, весельчак, голос хрипловатый, всегда спокойный, взгляд умный, разговор образованного человека»[144].
Эрнесто пришел к ней в Гватемале с письмом от ее земляка и товарища. Тот писал Ильде, что взгляды аргентинца на латиноамериканскую действительность заставляют приглядеться к нему... Она угостила визитера кофе. Во время разговора он сильно закашлялся. Смущенный Эрнесто рассказал ей о своем «пожизненном недуге», заставившем его уже в 10 лет научиться делать себе уколы адреналина.
В первый визит они успели даже поспорить на политические темы: Ильда дала высокую оценку Боливийской революции 1952 года, а Эрнесто стал утверждать, что это «не настоящая революция». Новая знакомая поинтересовалась прошлой политической деятельностью молодого врача. Она узнала, что у себя на родине тот немного сотрудничал с местными коммунистами, но вскоре отошел от них, так как, по его словам, они «были слишком далеки от насущных чаяний народа»[145].
Распознав в Геваре порядочного человека, Ильда при второй встрече на просьбу Эрнесто и его приятеля одолжить им 50 долларов дает им на заклад в ломбард свои драгоценности. Она пытается устроить с помощью своих связей с гватемальскими коммунистами Эрнесто в Национальное управление статистики. Ей ответили, что помогут, если Гевара вступит в их партию. Аргентинец возмутился: «Скажи им, что когда решу вступить, сделаю это по велению сердца, а не из-за личной заинтересованности». Через несколько дней он уточнит свою позицию: «Я не говорю, что я не согласен с коммунистической идеологией, но мне не нравятся такие методы коммунистов: нельзя приобретать сторонников таким путем, это выглядит фальшиво»[146].
Помимо политики, особенно восприятия Гватемальской революции, молодых знакомых сближают и другие вещи, скажем интерес к поэзии. Эрнесто, как мы уже отмечали, был ее большой любитель, знал наизусть произведения многих поэтов. Однажды Ильда заговорила с ним об английском поэте Р. Киплинге и продекламировала его поэму «Если». Эрнесто был в восторге, особенно понравился ему финал:
Прослушав стихи, Эрнесто взял руку Ильды и приложил ее к своему лбу: «Как мне хорошо с тобой...»
В Мексике их дружба продолжилась. Они гуляют по центральному парку столицы — Чапультепек, ходят в кино (в частности, посмотрели советский фильм «Ромео и Джульетта»), рождество, которое католики отмечают только с родственниками или очень близкими друзьями, в 1954 году празднуют вдвоем. Ильда дарит Эрнесто красивый пуловер, а у него нет на подарок денег, и он вручает ей на память томик с поэмой аргентинского классика X. Эрнандеса «Мартин Фьерро», который всегда возил с собой.
В новогоднюю ночь он уходит к другу, работавшему сторожем на книжном складе, так как обещал ему помочь скоротать ночное дежурство. Ильда обиделась. Но Эрнесто не только вернулся рано, в девять часов утра, но потащил ее гулять в парк, где делает предложение выйти за него замуж. Между ними состоялся следующий разговор:
Ильда: Что значит для тебя такая женитьба? Ведь я же намного старше тебя. Давай вернемся к этому разговору через год...
Эрнесто: Все вместе. В тебе соединяются ум, чувство товарищества, любовь. И потом, почему через год, а не сейчас?
139
Ibid.. p. 210.
140
Ibid.. p. 211.
141
Ibidem.
142
Апризм (от сокращенного названия на исп. языке Американского народно-революционного альянса — АПРА) — буржуазное реформистское идеологическое и политическое течение в Перу. Первоначально отражало антиимпериалистическую ориентацию групп перуанской интеллигенции и студенчества, выступавших за социальное обновление в странах Латинской Америки (1924—1928). На базе АПРА в Перу в 1931 г. была создана Апристская партия.
143
Casa de Americas, 1968, enero, p. 33.
144
H. Gadea. Op. cit., p. 21.
145
Ibid., p. 36.
146
Ibid., p. 57.