Высший пилотаж

— Брось, Машка, — уже на полпути к выходу прощебетала Александра. — Удобрять можно тоже бесплатным естественным продуктом. Как это?.. Компост, во! Вера Петровна объяснит!

Девчонки умчались, Вера Петровна заковыляла за иностранной витаминной косточкой, Маша же задержалась, чтобы запереть двери и окна.

«А почему я никогда не покупаю себе хоть маленького гостинчика с зарплаты? — задумалась она. — Трачу деньги только на необходимое. Ведь, наверное, так приятно — приобрести какую-нибудь мелочь, просто так, непрактичную, ненужную? В нашей семье это не принято, всегда планируем покупки вместе с мамой. Даже списки составляем, и ни она от них потом не отступает, ни я. Может, все из-за бедности? Ну а Сашенька с Ларой: разве они богаты? А Вера Петровна? И тем не менее позволяют себе шикануть, чем-то себя порадовать. Мне тоже хочется!»

Это неразумно? Пусть. Маша успокаивала себя тем, что она сэкономит на удобрениях: забытая на даче рассада все равно наверняка погибла. После того памятного ливня ни капли дождя не пролилось на землю. И почва в коробках с помидорами превратилась, конечно, в заскорузлый ком. Так что всяческие подкормки для овощных культур уже ни к чему. Значит, можно...

А можно ли?

Да! Даже нужно. В теперешнем состоянии маленькая радость Маше просто необходима...

...Огромный торговый дом весело сверкал застекленными витринами. Товаров было выставлено столько, что глаза разбегались. И цены — в долларах, сплошь трехзначные цифры. Как минимум.

Электрический чайник очень нравится. Хотя зачем он, когда дома есть обыкновенный, эмалированный?

А вот сервизик на шесть персон, веселенький, весь в подсолнухах. Как раз для дачи! Вдруг туда наведаются... случайно... какие-нибудь гости? Можно будет напоить их чаем не из неуклюжей металлической кружки и не из единственной чашки в горошек, у которой нет даже блюдечка.

Ой, а цена! Одна сахарница стоит, наверно, больше Машиной зарплаты.

Нет, сервиз отпадает. Да и откуда гости. Белецкий, конечно, не в счет... А больше никто не прилетит... то есть не зайдет.

Перед ней вырос прилизанный, отутюженный, вышколенный продавец в малиновом пиджаке-униформе.

— Вам помочь? — предложил он свои услуги, льстиво заглядывая потенциальной покупательнице в глаза. — Что вас интересует? Привезли новые стиральные машины. Отличные, с верхней загрузкой. Четырнадцать режимов стирки. Недорого, всего семьсот долларов.

Маша почувствовала себя полным ничтожеством. Семьсот долларов тут считается маленькой суммой! А для нее и семьсот тысяч рублей — целый капитал.

— Спасибо, я пока просто посмотрю. Не уверена, что мне нужно... м-м-м... именно с верхней загрузкой.

— Но это же очень удобно! Гораздо лучше, чем с боковой! Загрузили белье — и вдруг вспоминаете, что забыли в кармашке сто долларов. Открываете — и вынимаете! А с боковой дверцей — надо сначала слить воду. И потом, у этой модели мощная центрифуга, тысяча оборотов в минуту! Отжимает почти досуха.

— Нет, благодарю, — все больше теряясь, сказала Маша. — Я не интересуюсь стиральными машинами.

— Тогда что? Подарок? Для джентльмена? Для дамы?

— Для дамы, — безвольно прошептала Маша. Масленый голос продавца обволакивал и подчинял ее, не позволяя отшить навязчивого помощника.

— Для молодой или «за тридцать»?

— Нет, она не молодая... хотя тридцати еще не исполнилось.

— О, я догадываюсь... Не для вас ли?

«Курс психологии им, что ли, читают? — подумала Маша. — Или даже гипноза? Почему я не в силах его прогнать? Даже возразить — и то не получается».

— Да. Для меня.

— Это замечательно, — так и просиял продавец. — Просто великолепно! Я знаю, что вам подойдет. Идемте!

И Маша, будто на поводке, последовала за ним. Ее привели в ювелирный отдел.

От блеска выставленных бриллиантов зарябило в глазах. «Это ловушка, — предостерегал внутренний голос. — Гипнотизеры всегда используют мерцающий свет, такой же, как исходит от этих драгоценностей, чтобы усыпить подопытного и полностью подчинить его своей воле. Безошибочный прием».

Но даже бдительный внутренний голос захлебнулся, поддавшись очарованию «безошибочного приема». От разложенного на бархатных подушечках великолепия захватывало дух. А стоимость... Она столь фантастична, что трудно понять: тут и вправду столько нулей или это просто двоится в глазах? Мелкие цифирки множатся и множатся.

Проклятая дальнозоркость!

Продавец, весь преисполненный такта и деликатности, мягко отвел ее от витрины с массивными колье, доступными разве что дочери Рокфеллера:

— Это, мне кажется... не совсем в вашем стиле. У вас такая строгая внешность! А вот здесь то, что будет вам к лицу: золотые знаки зодиака с одним небольшим бриллиантиком. Неброско и со вкусом.

Продавец-поводырь уже многозначительно переглядывался с коллегой, стоявшим непосредственно за прилавком и одетым в такой же малиновый пиджак: дескать, перехватывай инициативу, пока жертва не вышла из транса!

И тот перехватил:

— Итак, мадам, ваше созвездие?

— Дева, — прошептала Маша, завороженная и замороченная. Никогда еще она не бывала окружена таким вниманием, никто не занимался так долго персонально ею, да еще в столь роскошном заведении!

— Дева — прекрасный знак, — елейно пел тот, что за прилавком. — Самый женственный! Самый сексуальный!

Видимо, второй гипнотизер был не столь опытен, как первый. Каких-то нюансов в психике клиента он не учел.

Маша вздрогнула — что-то ее резануло:

— Дева — сексуальна?

Первый сделал второму страшные глаза и вновь принялся солировать:

— Дева — это сама святость и чистота! Дева Мария, Богородица, Мадонна!

Второго, однако, заело. Самолюбие взяло в нем верх над коммерческой выдержкой.

— Сексуальность и притягательность! Уверяю вас! Под созвездием Девы родились Грета Гарбо и Софи Лорен!

Первый кашлянул со скрытой угрозой:

— Пушкин писал: «Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна, чистейшей прелести чистейший образец!» Чистейшей, понятно? Он обращался так к своей невесте!

— А невеста потом снюхалась с Дантесом, — уже с явной враждебностью гавкнул второй.

Видимо, сотрудники торгового дома жестоко конкурировали между собой, и сейчас их соперничество вдруг выплеснулось наружу.

— Чистота, — твердил первый.

— Сексуальность, — не сдавался второй.

— Мадонна, — настаивал первый.

— Певица Мадонна? — ехидничал второй. — Верх целомудрия!

Ай-яй-яй, о клиентке-то и забыли. Маша медленно, но верно выходила из состояния транса.

Полезла в сумочку.

Продавцы заметили это и в один миг прекратили дискуссию. Кажется, посетительница собирается раскошелиться?

— Я выписываю? — радостно спросил тот, что был за прилавком.

Однако торжество его было преждевременным. Девушка достала вовсе не кошелек, а очешник. И, склонившись над витриной, сквозь толстые плюсовые стекла разглядела ценник.

Все сразу встало на свои места. Мария Колосова вновь была самой собой: трезвой, реалистичной и немного насмешливой. Правда, насмешливость и ирония служили скорее для самообороны.

— Это мне не подходит, — прищурясь, сказала она. — Бриллиант не совсем чистой воды. И мелковат.

— Да, но... — икнул первый.

— Зато цена... — оправдываясь, развел руками второй.

М-да, цена. Три библиотекарских оклада.

— Цена значения не имеет, — сухо произнесла Мария. — Важно качество!

И пошла от издевательски сверкавшего отдела не оборачиваясь, чувствуя на своей спине уважительные и обескураженные взгляды торговцев...

Но радостное возбуждение, предвкушение обновки не прошло. Наоборот, даже усилилось от сознания того, как ловко она отбрила этих коварных искусителей, уверенных, что кругом одни простаки.

Мария освободилась от наваждения!

И, как бы в ознаменование этого, в глаза тут же бросился висящий в углу плакатик: «Распродажа». А значит, там имеется что-то по доступным ценам.