Жанна д'Арк

В этот насыщенный событиями день Жанна не щадит себя, во всем многообразии раскрываются все ее замечательные способности; она убеждена, что решающая минута близка. "В тот же день, – заявляет Паскерель, – я слышал, как Дева сказала: "Во имя Бога, ночью в город мы войдем по мосту". Это означало, что между берегами Луары будет восстановлено сообщение, прерванное семь месяцев тому назад.

Победа

Было время обеда или немного позже, когда Жанну, как она и предсказывала, ранило стрелой чуть выше груди. Она расплакалась, ее вынесли с поля боя, вытащили стрелу, которая, должно быть, проникла не очень глубоко; кто-то предложил "прочесть над ней заклинание", от чего она наотрез отказалась: "Я бы скорее предпочла умереть, чем сделать то, что, как я знаю, является грехом или противно воле Божьей". Так что рану обработали по обычаю того времени: оливковым маслом и салом, чтобы края раны зарубцевались. После чего Жанна снова ринулась в бой.

Но оборона у крепости Турель мощная и хорошо организованная; французы пытались отрезать бастиду, для чего разрушили одну из арок моста, служившую ей опорой. Об этом упоминается в городских расходных книгах: в них приведена точная сумма, переданная "некому Жану Пуатвену, чье ремесло – рыбная ловля, он-то и вывел на сушу шаланду, которую поместили под мостом у Турель, чтобы поджечь крепость, когда она будет взята". Эту шаланду, вероятно наполненную вязанками хвороста и смолой, и подожгли под аркой моста.

Но все это произошло лишь после того, как Жанне пришлось вновь решительно вмешаться, так как к вечеру сражающихся охватило уныние. Орлеанский Бастард нашел ее и сообщил, что собирается дать приказ отступить в город. Жанна реагирует как человек здравомыслящий – это здравомыслие женщины, понимающей лучше, чем стратег, в чем нуждаются сражающиеся с самого утра люди. "Отдохните, поешьте и выпейте что-нибудь", – посоветовала она. И она заклинает Бастарда подождать еще немного. Видели, как Жанна села на лошадь и поехала в одиночестве "в виноградник, расположенный довольно далеко от лагеря, и там в молитве она провела половину четверти часа", добавляет Дюнуа.

И вот решающий эпизод. Жанна передала свое знамя некоему конюшему по прозвищу Баск, которого Жан д'Олон попросил следовать за ним к крепостному рву. Жанна увидела свое знамя, а поскольку человек, несший его, спустился в ров, она схватила знамя за конец полотна, потянула изо всех сил, "и, как я себе могу вообразить, потрясала знаменем", повествует Жан д'Олон, "заметив это, все подумали, что она подает им сигнал".

"Короче говоря, все люди из армии Девы собрались, и вновь присоединились к ней, и с невероятным воодушевлением пошли на приступ крепостной стены, так что вскоре и стена и крепость были ими взяты, а враги покинули их; и вошли французы в город Орлеан по мосту".

Итак, Турель взята. Жанна взволнована, потому что командир, которого она называет Классидасом, "вооруженный с ног до головы, упал в реку Луару и утоп, и Жанна из сострадания начала оплакивать душу этого Классидаса и многих других, утонувших здесь в большом количестве, и в этот день все англичане, находившиеся за мостом, были взяты в плен или убиты".

Чтобы перейти через разрушенные пролеты, соорудили из досок импровизированный мост, по которому прошли некоторые защитники, остававшиеся в Орлеане. Отныне сообщение было восстановлено; партия выиграна. Все, как можно себе это представить, "были охвачены великой радостью и восхваляли Господа Нашего за прекрасную победу, которую Он им даровал. И многие должны были так поступить, – добавляет летописец, – потому что, говорят, в этом сражении, длившемся с утра и до захода солнца, столько раз шли в атаку и так защищались, что это был один из самых прекрасных подвигов, каких уже давно не помнили"…Духовенство и жители Орлеана благоговейно пели "Те Deum Laudamus"[46], звонили все городские колокола, дабы смиреннейше возблагодарить Господа Нашего за это славное утешение, пришедшее с Небес, и радость царила повсюду, и всячески прославляли своих храбрых защитников, и больше всех Жанну Деву. Этой ночью она оставалась – а с ней сеньоры, капитаны и воины – на поле сражения как для того, чтобы охранять Турель, столь доблестно завоеванную, так и для того, чтобы проследить, не будут ли англичане, желающие помочь своим собратьям по оружию или отомстить за них, наступать со стороны Сен-Лорана. Но они не проявили такого желания".

Жанну перевезли в дом, где она жила, чтобы обработать и перевязать рану; там она съела несколько кусков мяса, смоченных в вине, дабы восстановить силы. Она вошла в город по мосту…

Следующий день, воскресенье 8 мая, – дата, занявшая важное место в летописи Орлеана, а значительно позже и в анналах всей страны. Автор "Дневника осады" пишет:

"На следующее утро, в воскресенье и восьмой день мая этого же 1429 года, англичане покинули свои бастиды, сняли осаду и приготовились к сражению…Посему Дева и некоторые другие храбрые воины и горожане вышли из Орлеана хорошо вооруженными, и встали перед ними, и расположились в боевом порядке; так оставались они очень близко друг от друга в течение целого часа, не начиная схватки".

Это один из великих "моментов напряженного ожидания" в Истории – час, когда французы и англичане лицом к лицу стоят у крепостных стен Орлеана. На этот раз французам не терпится начать сражение, тогда как до этого приходилось подбадривать их, поднимать боевой дух у людей, привыкших часто быть битыми и постоянно считающих, что они уже и так достаточно сделали. Воодушевленные удивительными победами, последовавшими одна за другой 6 и 7 мая, французы с трудом сдерживают свой пыл; но на этот раз Жанна вмешивается, чтобы сказать абсолютно противоположное тому, к чему она призывала в предыдущие дни.

"Что французы восприняли очень плохо, – продолжает "Дневник осады", – но подчинились воле Девы, которая приказала им ни в коем случае не начинать боя и не идти в наступление на англичан, ибо она запретила им это с самого начала во имя любви и чести Святого Воскресенья; если же нападут англичане, то пусть французы защищаются храбро и изо всех сил и ничего не боятся, и они победят".

Итак, Жанна придерживается старинных рыцарских правил, которые ограничивают время военных действий, предписывают соблюдать перемирие по воскресным и праздничным дням и ставят меч сильного на службу слабому. Но в условиях, когда война ужесточается, ей становится трудно убеждать в своей правоте.

"Через час англичане снялись с мест и ушли, сохраняя боевой порядок, в Мён-сюр-Луар; они полностью сняли осаду, в которой был Орлеан с 12-го дня октября 1428 года по сей день".

Орлеан освобожден

Ликование и изумление! Радость обуяла весь город, радость, во все века сопутствующая освобождению.

"В великой радости вернулись в Орлеан Дева и другие сеньоры и воины при невероятном ликовании духовенства и народа, которые, собравшись все вместе, смиренно возблагодарили Господа Нашего и по достоинству восхваляли Его за огромную помощь и ниспосланную Им победу над англичанами, давними врагами королевства…В тот же день, а также на следующий прошли великолепные торжественные процессии духовенства, сеньоров, капитанов, солдат и горожан, находящихся в то время в Орлеане, и из великого благочестия они посетили все церкви".

И затем автор "Дневника" с воодушевлением начинает описывать всеобщее примирение, происшедшее в тот день. До сих пор буржуа и ремесленники Орлеана с опасением относились к солдатам; слишком хорошо было известно, сколько зла способны причинить вооруженные люди безоружным жителям; эти наемники, набранные капитанами, не всегда умеющими поддерживать необходимую дисциплину, одинаково опасны и в военное и в мирное время. Банды наемников на службе королей и крупных сеньоров – вот причина всех ужасов и несчастий того, что позже в школьных учебниках назовут Столетней войной, не имеющей ничего общего с феодальными войнами XII и XIII веков.

46

"Те Deum Laudamus" (лат.) – "Тебя, Бога, славим", – начальные слова древнего латинского церковного гимна.