Страница 23 из 99
Формально Т. Рыскулов спорил с М. Брудным, который напечатал неделей раньше статью о казахском пролетариате, но по существу он отвечал, конечно, сторонникам теории «немедленного оседания», ясно понимая, что подобная кампанейщина, не подготовленная никакой предварительной работой, к добру не приведет.
М. Брудный писал о том, что экономическое развитие Казахстана, разлагая аул, несет огромным массам людей нищету и что, дескать, это неизбежные издержки, зато в результате распада рода образуется «фермент нации» – местный пролетариат. Без собственного пролетариата (который, кстати говоря, имелся) казахи вроде бы стать нацией не могли… Не отвечая на эту более чем странную теорию, по которой выходило, что развитие экономики несет разорение кочевникам, Рыскулов связывал рост казахской промышленности с успехами в скотоводстве и земледелии. Он видел будущее местной индустрии в расширении обрабатывающей и добывающей отраслей.
Филиппа Исаевича Голощекина такие воззрения не устраивали – они были отличны от его представлений. Вскоре он дал открытый бой «ослушникам». Поскольку Т. Рыскулов к тому времени работал уже в Москве, заместителем председателя Совнаркома РСФСР, а другой крупный противник, С. Ходжанов, еще ранее был «разгромлен» как «национал-уклонист», главный удар пришелся по человеку примерно таких же позиций, Смагулу Садвокасову.[115] На III пленуме Казкрайкома, состоявшемся в конце ноября 1926 года, Голощекин говорил:
«Мы расходимся с тов. Садвокасовым именно в вопросе Октября. В то же время, когда я утверждаю, что в нашем ауле нужно пройтись с маленьким Октябрем, вы против всякого Октября. А разве земельная реформа, которую мы сейчас проводим, не есть Октябрь?»
«А я разве против земельной реформы?» – бросил реплику С. Садвокасов. Голощекин не обратил на нее внимания, он не привык отвечать по существу и не позволял, чтобы его сбивали с мысли.
«Экономические условия в ауле надо изменить, – заключил он. – Мы стоим на той точке зрения, что уже существующие, назревающие, развивающиеся классовые взаимоотношения не нужно затушевывать, а нужно помочь бедноте в классовой борьбе против бая, и если это гражданская война, мы за нее».
Что-что, а гражданскую войну Голощекин любил, в этом можно не сомневаться. Там не надо было разводить словопрений, там решал «товарищ маузер». Филипп Исаевич остался в глазах советских историков как крупный военный работник. И действительно, заслуги у него есть: в Екатеринбурге он «сколачивал отряды рабочих» и направлял их в бой против белых отрядов атамана Дутова, позже руководил партизанским движением. Правда, самому Филиппу Исаевичу не довелось непосредственно участвовать в боях, слишком много было организационной работы. Словно чувствуя этот пробел, он писал в 1920 году в ЦК: «Я просил не давать мне ответственного поста, предоставить мне возможность идти на фронт в качестве рядового красноармейца».[116] Между тем гражданская война была на исходе, и 44-летнему организатору, увы, такой возможности не предоставили, а дали очередной ответственный пост. Так и не пришлось повоевать…
Итак, первый секретарь крайкома был не прочь превратить классовую борьбу против бая – при необходимости – в гражданскую войну. До предела обостряя полемику, он отвечал таким образом С. Садвокасову, который в мае 1926 года на II пленуме крайкома говорил о том, что в крестьянском вопросе «должен быть лозунг не гражданской войны, а гражданского мира», и предупреждал, что «без этого мы поведем наше хозяйство к развалу».
Еще на Пятой конференции Смагула Садвокасова, наркома просвещения, обвинили в национал-уклонизме. В дальнейшем именно на этом деятеле был сосредоточен главный удар партийной критики. Термин «садвокасовщина» не сходил с газетных страниц добрых пять лет, и даже потом, когда Садвокасов был вынужден покинуть пределы Казахстана и умер в Москве, его имя еще склоняли. Что же это за такой опасный уклон – «садвокасовщина?»
Обратимся сначала к историкам партии.
Судя по «Очеркам истории Коммунистической партии Казахстана», борьба с национал-уклонизмом по-настоящему развернулась только с прибытием в республику Голощекина. О Пятой конференции, где он впервые делал доклад, говорится:
«Конференция решительно осудила группировочную борьбу, которую разжигали национал-уклонисты С. Ходжанов, С. Садвокасов и другие. Они нарушали устав партии и нормы партийной жизни, устраивали совещания «на дому», за спиной партийных органов, использовали для группировочной борьбы судебно-следственные органы, протаскивали в ряды партии чуждые элементы. Делегаты вскрыли факты, когда национал-уклонисты втягивали в группировочную борьбу комсомольцев и молодежь.
Коммунисты Казахстана нанесли сокрушительный удар по антимарксистской «теории» националистов о господстве в казахском ауле «родового начала», «родового демократизма», об отсутствии в ауле классовой борьбы.
Решительно осудив антипартийную деятельность национал-уклонистов и указав на опасность, которую группировщина представляла для укрепления партийной организации, конференция поручила крайкому и контрольной комиссии пресекать любые попытки насаждения группировок, не останавливаясь перед применением исключительных мер воздействия к членам партии, ведущим группировочную борьбу, в особенности когда в нее втягиваются низовые организации и комсомол. Эти решения конференции сыграли важную роль в дальнейшем укреплении краевой партийной организации, в идейном и организационном разгроме национал-уклонизма».[117]
Через год, 25-30 ноября 1926 года, состоялся Третий пленум крайкома. Он «вскрыл классовую сущность националистических группировок в казахской партийной организации, отражавших взгляды и интересы капиталистических элементов в городе и байства в ауле. Под личиной защиты интересов казахского народа националистические группировки выступали против социалистических преобразований, против ленинской национальной политики Коммунистической партии. На протяжении длительного периода они вели то открытую, то скрытую борьбу против ленинской линии партии, используя при этом грязные средства – клевету, склоки, дискредитацию и подрыв авторитета органов советской власти, спекулировали на временных трудностях в жизни партии и страны, нарочито замалчивали достижения социалистического строительства в республике.
Одну из этих группировок возглавлял С. Садвокасов, занимавший в 20-х годах ряд ответственных постов в республике. Группировка С. Садвокасова, выдавая баев за мирных тружеников аула, выступала против их ограничения и вытеснения. Она противодействовала ломке остатков дореволюционных социально-экономических отношений в ауле, переустройству его на социалистических началах. Садвокасов, ратуя за «гражданский мир» в ауле, прямо заявлял, что «не надо экспроприировать бая», что можно перевести аул на рельсы социалистического строительства, не нарушая существующих дореволюционных социально-экономических отношений. Садвокасовцы мешали также проведению мероприятий по землеустройству, выступали против переселения в Казахстан русских и украинских крестьян из других районов страны. Во всем этом они смыкались с буржуазными националистами – алащординцами».[118]
Примерно то же самое и теми же словами написано и в сборнике «Под знаменем ленинских идей» (Алма-Ата, 1973), изданном Институтом истории партии при ЦК КП Казахстана (что, в общем, неудивительно, поскольку автор соответствующих разделов один и тот же – академик С.Б. Баишев).
…Теперь, когда все полнее приоткрывается перед нами действительная, а не сфальсифицированная советскими учеными наша история, становятся очевиднее и беды, что принесла многолетняя гражданская война с крестьянством, развязанная государством. Многочисленные данные свидетельствуют, что не столько военные действия в 1918-1921 годах, сколько практика военного коммунизма на селе развалила хозяйство и вызвала невиданный голод в стране. В июне 1918 года в России были созданы комитеты бедноты – комбеды, с помощью которых у богатых крестьян отобрали 50 миллионов гектаров земли, то есть примерно треть тогдашних сельскохозяйственных угодий. Фактически тогда же, во времена первой, ленинской, коллективизации (а не на рубеже двадцатых-тридцатых годов) материальная база так называемого кулацкого хозяйства была разрушена и кулачество «ликвидировано». Регулярные воинские части сражались в полную силу, подавляя крестьянские восстания. О размахе повстанческого крестьянского движения говорит то, что в Тамбовской губернии почти треть взрослого населения ушла в армию Антонова и составила 18 хорошо вооруженных полков. Войска Тухачевского в кровопролитных боях с большим трудом сломили их сопротивление.
115
Фамилия С. Садвакасова здесь и далее дается в тогдашнем написании.
116
См.: Вопросы истории КПСС. Александров В.Н., Амиантов Ю.Н. Филипп Исаевич Голощекин. 1966, № 8.
117
Очерки истории Коммунистической партии Казахстана. Алма-Ата, 1963. С. 242.
118
Там же. С. 259.