Страница 57 из 60
Можно ли доверять утверждению Поместного приказа, будто старейшие бояре противодействовали крепостнической инициативе Бориса Годунова? Это утверждение носило явно полемический характер. Поместная справка была составлена при Шуйском в разгар Крестьянской войны, когда рискованность такой меры, как закрепощение крестьян, была слишком очевидной. Поместный приказ, одобряя действия старейших бояр, имел в виду вполне определенных лиц. При Федоре первыми боярами были будущий царь Василий Шуйский и его братья. Поместные дьяки не упустили случая похвалить их за прозорливость.
Отношение различных прослоек феодального класса к крестьянскому выходу было неодинаковым. Крупные землевладельцы обладали неизмеримо большими возможностями для того, чтобы удерживать своих крестьян и перезывать чужих с помощью подмоги и льгот. Для мелких помещиков невозможность сохранить крестьян грозила скорым разорением. Не удивительно, что идеи немедленного закрепощения крестьян встречали в их среде наиболее энергичную поддержку.
Но различия в отношении феодальных землевладельцев к Юрьеву дню нельзя преувеличивать. Противодействие старейших бояр Годунову носило главным образом политический характер. В действительности не советы старейших бояр, а позиция крестьянства, составлявшего громадное большинство населения страны, тормозила утверждение крепостнических законов. Настроения и действия крестьянских масс оказывали самое непосредственное влияние на развитие крепостного права.
Советские исследователи критически преодолели господствовавшую в буржуазной историографии концепцию «безуказного» закрепощения крестьян и пришли к важному выводу, что дворянское государство сыграло активную роль в установлении крепостного права. В настоящее время этот основополагающий тезис исследователями не оспаривается. Однако остается дискуссионным вопрос, в какие формы вылились первые крепостнические мероприятия государства.
Приведенный выше материал позволяет высказать предположение, что мероприятия, сформировавшие в общих контурах крепостнический режим, первоначально носили фискальный характер и потому не были и не могли быть облечены в форму развернутого законодательного акта. Запрет крестьянского выхода и фактическая отмена правил Судебника о Юрьеве дне явились не целью, а скорее косвенным результатом этих распоряжений.
Режим заповедных лет стал складываться во второй половине 80-х годов как система практических мер по возвращению крестьян и посадских людей в тягло. Решительный шаг в сторону закрепощения крестьян был сделан спустя десятилетие, когда дворяне усвоили все выгоды, вытекавшие из правительственных мер по упорядочению тягла, и добились законодательного подтверждения нового порядка. Под давлением феодальных землевладельцев временная система прикрепления к тяглу стала перерастать в постоянную систему прикрепления к земле. Дворянская концепция прикрепления взяла верх над фискальной.
24 ноября 1597 г. правительство издало первый развернутый закон о закрепощении крестьян. По времени закон был приурочен к Юрьеву дню: он был издан за два дня до его наступления. Но пункт о формальном упразднении Юрьева дня в указе отсутствует. Старый порядок крестьянских переходов давно утратил практическую силу, и законодатели молчаливо исходили из этого факта. Закон 1597 г. утвердил реальность возникшего крепостного режима. В основу закона 1597 г. была положена норма о пятилетнем сыске крестьян, разработанная приказным ведомством Щелкалова и применявшаяся на практике в течение нескольких лет. Указ лишь дополнил распоряжения предыдущих лет подробно разработанным положением о сыске и возвращении крестьян. Отныне возвращению подлежали все вышедшие и свезенные крестьяне. Без такого детального положения отмена Юрьева дня не могла быть осуществлена на практике в полном объеме. Вплоть до середины 90-х годов постановления по делам о крестьянах нередко содержали указание на то, что новые меры будут осуществляться «до государева указа», который возродит традиционный порядок вещей. Закон 1597 г. впервые санкционировал отмену Юрьева дня без ссылки на временный характер меры и возможные перемены.
Уложение 1597 г. значительно расширило крепостническую практику. Оно прикрепило к земле не только тяглых дворовладельцев, но и их детей и жен, ранее не подпадавших под действие заповедных лет. Любой переход крестьянина рассматривался отныне как бегство. Беглый подлежал возврату со всей семьей и имуществом.[607]
Таким образом, годуновский указ стал крупнейшей вехой в развитии крепостного режима, отразив момент превращения чрезвычайных и временных мер в постоянно действующие нормы по всей стране.
Закрепощение крестьян стало крупнейшим продворянским мероприятием правительства Годунова. Указ консолидировал господствующий класс и упрочил положение Бориса Годунова как правителя. Но крестьянство не желало мириться с неслыханным насилием со стороны крепостнического государства.
Заключение
«Бунташным» временем называют обычно XVII в. На самом деле полоса массовых народных движений началась с середины 80-х годов XVI в. В тот период широкий размах получили городские движения. Несмотря на участие в них разнородных социальных сил, они носили в основном антифеодальный характер[608]. Из-за скудости источников трудно составить даже примерное представление о социальной программе и требованиях различных прослоек населения, участвовавших в выступлениях. В источниках можно найти лишь косвенные указания на то, что в московских восстаниях середины 80-х годов впервые заявили о себе кабальные люди и холопы. Однако решающую роль в московских выступлениях играли посадские люди. Они составляли основную массу восставших. По авторитетному свидетельству очевидцев, в апрельском выступлении 1584 г. участвовало до 20 тыс. человек, едва ли не все взрослое население столицы[609]. Активность посадских низов объяснялась тем, что они особенно остро ощущали на себе последствия «великого разорения» и налоговый гнет. В 1586 г. волнения в Москве повторились. Народ вновь заставил боярских правителей сидеть в осаде в Кремле.
Аналогичные выступления имели место и в провинции. Посадские люди Соли Вычегодской 22 октября 1586 г. восстали против именитых людей Строгановых. Захватив город и вооружившись пушкой и пищалями («снарядом»), они убили главу торгового дома Семена Аникеевича Строганова, подвергли аресту его младших родственников, Никиту и Афанасия с племянниками, и хотели «всех из снаряду побити насмерть»[610]. Строгановы снискали ненависть посадских людей ростовщическими операциями, спекуляциями и беспощадной эксплуатацией городской бедноты на промыслах.
Волнения в Москве повторялись периодически. После неурожая и голода 1588 г. власти ввели в столице весной 1589 г. осадное положение. Спустя два года москвичи вновь увидели на улицах города вооруженные патрули.
Крупное восстание произошло в Угличе в мае 1591 г. Сохранность следственных материалов дает исследователю редкую возможность изучить в мельчайших деталях анатомию городских движений конца XVI в. В угличском восстании участвовали, с одной стороны, дворяне Нагие, а с другой — «молодшие» посадские люди, беднота, бурлаки («казаки») с волжских пристаней. Народ расправился с главой угличской администрации дьяком М. Битяговским не только потому, что его подстрекали Нагие. Фигура государева дьяка олицетворяла для народных масс всю систему феодального гнета. Перед лицом разбушевавшейся народной стихии дворяне испытали не меньший ужас, чем дьяки и приказные. Служившие в уделе царевича Дмитрия дети боярские, не надеясь на покровительство Нагих, бежали из восставшего города. Социальные тенденции восстания особенно четко сказались в отношении его участников к богатым городским верхам. Верхи остались в стороне от движения, а в некоторых случаях пытались противодействовать «меньшим» людям. «Добрый» посадский человек И. Батусов пытался призвать народ к порядку, но толпа во главе с сапожником Титом изловила его и поволокла в тюрьму. Другие посадские богатеи — «добрые люди» И. Пашин, В. Семухин — также «с посадскими людьми не думали (не совещались. — Р. С.), те разбежались». И. Пашин и В. Буторин поспешили как можно дальше уехать от города, так как «заслышели в городе шум великий, в город и не пошли». Человек 20 посадских «меньших» людей пытались преследовать беглецов, но те укрылись в лесу, потому что «хотели их побити посадцкие люди»[611]. 30 лет спустя после восстания угличане смутно помнили об обстоятельствах гибели царевича, но по-прежнему обвиняли «добрых» людей в пособничестве государеву дьяку и прочим «изменникам»[612].
607
ПРП, вып. IV. М., 1956, с. 539.
608
Бахрушин С. В. Классовая борьба в русских городах…, с. 213–214.
609
Пискаревский летописец, с. 87; Письмо Болоньетти от 16 мая 1584 г. — Historia Russia monumenta, t. II, p. 1.
610
Введенский А. А. Дом Строгановых в XVI–XVII вв. М., 1962, с. 50–51.
611
Клейн В. К. Угличское следственное дело…, л. 3, 27, 37, 44.
612
ААЭ, т. III. СПб., 1836, с. 150; Шереметев Г. С. От Углича к морю студеному. — Старина и новизна, кн. 7. СПб., 1904.