Книга огня

— Я разве это сказала? Ах, ладно, это и так всем известно… Да, он этим и занят. Цель opus mаgnum — создание философского камня, иначе Камня Превращений, который включает в себя зародыш всего на свете. Пару месяцев назад Даниэль объявил, что его Камень Превращений удался и содержит в себе зародыш дракона!

— Любопытно, как он это определил? — пробормотал Вальтер.

— Понятия не имею. На этом мы с мерзким ханжой и разошлись. Я сказала, что он пошел по ложному пути. Нельзя вывести живое из неживого!

— Так-то оно так… Но, как я уже сказал, — никто не знает, каким появляются на свет драконы. Известно, что к их рождению причастны стихии, но не только… А что еще?

— Ах, если бы знать! — вздохнула Фьямма.

Из окна подул ветерок. Чародейке стало холодно, и она подобрала с полу платье.

— И я скоро это узнаю, — продолжала она, ныряя в глубокий вырез. — Но Даниэль объявил на весь город, что меня ждет тюрьма, плаха или костер, и он со мной в Бездну направляться не намерен… И что драконы — земные воплощения Змея Бездны, а зло злом не победишь… И он не станет со мной сотрудничать, если я немедленно не откажусь от идеи экспериментов на живых существах.

— Что?! — Вальтер, задумавшийся о своем, резко поднял голову.

— Пока — только на себе, — хохотнула Фьямма. — Но теоретическая база уже разработана. Остается только найти подходящих подопытных…

— Держи меня в курсе, — предложил алхимик с неприкрытым интересом. — Это совершенно новое направление! Пока никто не осмеливался….

— А что делать! — Фьямма высунулась из платья и поерзала, расправляя на себе тонкий лен. — Времени на поиск решения все меньше! Объясни, что творится с этими драконами? Испокон веку жили на своих огненных горах, разбойничали понемногу на побережье, и вдруг начались эти налеты на города… Мондрагона, Молино, Сомбра… Они что, взбесились?

— Ну, не все…

— Зачем они это делают? Почему жгут одни города и не трогают другие?

Алхимик зевнул:

— Кто их поймет, этих тупых, кровожадных тварей?

— Мой зятек пытается. Ищет логику и смысл в их нападениях… И никогда не найдет! А знаешь почему? Для этого ему надо хотя бы раз поговорить с драконом, а ни один дракон не станет с ним разговаривать!

— Это ты метко подметила! — ухмыльнулся Вальтер. — Кто же разговаривает с едой?

Они оба рассмеялись. За окном распевали птицы и сияло солнце.

— Кстати…

Фьямма принялась за шнуровку на боку и, отвернувшись, рассеянно спросила:

— Куда подевался твой младший братец? Этот суровый юноша с красивыми, честными глазами… Уж слишком суровый, на мой вкус!

— Я воспитал его таким, — ответил Вальтер. — Люди чести предсказуемы и управляемы, это очень удобно… Почему ты о нем вдруг спросила?

У Фьяммы промелькнул в памяти красавчик Гвидо и его любопытство. Но что-то заставило промолчать, а на язык сам прыгнул другой вопрос:

— Да так… А не на север ли он случайно поехал?

Вальтер прищурился.

— Почему ты так решила?

Фьямма отвела глаза, делая вид, что пытается найти раскиданные башмачки.

— Кто-то сказал… Наверно, видели, как он выезжал из города. У меня же много друзей повсюду, ты знаешь…

Вальтер помолчал, потом вдруг шагнул к ней, взял за подбородок и заглянул прямо в глаза. Фьямма вздрогнула и попыталась отвернуться, но шея стала как чужая. Чародейка не имела ничего против проникновенных взглядов, но от этого взгляда ее замутило.

— Перестань! — воскликнула она гневно.

— Сейчас перестану, — пообещал Вальтер. — А кстати, кто этот смазливый тип, с которым ты была на вечеринке в Колледжиате?

Фьямма взглянула на него с изумлением.

— Почему ты о нем спросил?!

— Захотелось. Тебе вдруг подумалось о Греге, а мне — о твоем приятеле. Так кто он такой? — спросил он, отпуская ее. Фьямма тут же отскочила на пару шагов.

— Гвидо, мой помощник, — сказала она опасливо. — А что?

— Он ведь не местный?

— Да, откуда-то с юга.

— И давно он у тебя?

— Пару месяцев. Очень перспективный юноша. Подумываю, не взять ли его в ученики…

— Не стоит, птичка. Тайны слишком дорого нам достаются, чтобы делиться ими с кем ни попадя. Тебе не нужен сейчас ученик. Не подпускай его к исследованиям, — и добавил ворчливо: — Строго говоря, тебе и в спальню его пускать не следовало. Это может для тебя закончиться очень-очень плохо.

Фьямма на миг застыла, посмотрела на него внимательно: откуда узнал? Подсказали, спросил наугад? Потом хихикнула:

— Ты что, ревнуешь?

— И в мыслях не было. Что мне до твоих постельных развлечений?

Фьямма была уязвлена.

— Признайся, тебе неприятно. Все вы притворяетесь!

— Ты действительно можешь разобраться, когда я притворяюсь, а когда нет? — спросил Вальтер с искренним любопытством.

— Конечно, могу, тоже мне великая наука! — ответила Фьямма с ядовитой улыбкой. — Знаю я вас, мужиков, вы все ревнуете. Гвидо корчил сегодня такие рожи, когда я сказала, что иду к тебе… Как будто у него есть на меня права! Но ты не беспокойся. Он ничего не значит. Ни в какое сравнение не идет с тобой. Он просто мальчишка. Красивый, горячий…

Чародейка бросила на любовника лукавый взгляд. Но Вальтер, к ее досаде, остался отвратительно хладнокровен.

— Я далек от подобных чувств, — ответил он с улыбкой. — Просто неприятно смотреть, как ты, вместо того чтобы заниматься важными исследованиями, тратишь силы на какого-то…

— Трачу силы? — повторила Фьямма, и у нее неожиданно засияли глаза. — Ты не понимаешь! Это он дает мне силу! Когда я с ним, такое чувство, что внутри у меня бушует пламя! Мне кажется, я могу выдыхать огонь! Ничего подобного я не испытывала!

Вальтер кивал, продолжая улыбаться.

— А еще парнишка дал тебе эту штуковину, верно? — спросил он, указывая на амулет на груди Фьяммы. — Какой редкий… минерал!

Фьямма опустила глаза на оправленный в металл неровный кусочек красного с черными разводами обсидиана. Когда кулон покачивался на цепочке, по его поверхности пробегали радуги. Посреди амулета из гладкой поверхности торчал небольшой зазубренный шип.

— Ну да, он, но как ты…

Вальтер протянул руку и сорвал у нее с шеи кулон.

— Ты что делаешь?! Отдай!!!

Алхимик шагнул к окну и выкинул в него подвеску. У Фьяммы расширились зрачки, на лбу выступил пот. Она кинулась наперерез, но перехватить не успела.

— Гад! — закричала она, перегибаясь через подоконник. — Как ты посмел!

Она хотела бежать вниз, но Вальтер поймал ее за плечо.

— Стой! Ты мне еще спасибо скажешь!

Фьямма резко повернулась к нему и замахнулась, бледная от ярости. Вальтер хладнокровно перехватил ей вторую руку.

— И впредь ничего у него не бери!

Чародейка оскалилась, но вдруг наткнулась на его взгляд, — чересчур спокойный, — и смех замер на ее губах. Вальтер может сколько угодно иронизировать над путаницей у нее в голове, но опасность она чует безошибочно. Не слишком ли далеко она зашла, накинувшись на мужчину, о котором, в сущности, ничего не знает? Не переборщила ли, пытаясь вызвать его ревность? До Гвидо ей никакого дела не было, но себя Фьямма ценила чрезвычайно высоко.

Вот и сейчас то самое чувство — гуляешь беспечно по зеленым весенним горам, и вдруг перед тобой открывается черная пещера. А из нее кто-то смотрит. Пока только смотрит…

Вальтер, видя, что она больше не вырывается, ослабил хватку, усадил женщину на постель и сам сел рядом.

— Мы делаем важное дело, птичка, — задушевно произнес он. — Самое важное, какое только существует. Тот, кто придумает, как можно одолеть драконов, обретет в этом мире абсолютную власть. А там, где речь идет о власти, каждое действие — это борьба насмерть. Или ты, или тебя. Ошибки — смертельны. Уступки невозможны. Понимаешь, о чем я?

Фьямма помотала головой, настороженно следя за ним.

— Зачем ты выкинул мой амулет?

— Он не твой, а для тебя — чувствуешь разницу? Подумай, в какую игру ты играешь, и ради самой себя будь осторожна… Можешь передать этому Гвидо, что я страшно ревную. Его это развеселит.