Страница 191 из 245
По радио объявили посадку на самолет до Хельсинки, аэропортный домовой приказал Севе:
– Сумку не забудь! Таскать я за тобой не намерен!
Сумка была не такая тяжелая, как изображал домовой. Сева перекинул ее через плечо.
– А что там? – спросил он.
– Велели купить, собрать и передать, – сказал домовой. – Зубная щетка и шлепанцы, сам понимаешь. А ты что без багажа летишь, обворовали, что ли?
– Нет, спешил, – сказал Сева.
– Ты там напомни, чтобы мне расходы оплатили, – сказал домовой, – а то я на такой службе разорюсь. Знаешь, почем теперь зубные щетки? С ума сойти. И куда мы катимся, куда катимся…
И в следующее мгновение аэропортный домовой исчез. Растворился. «Может, – подумал Сева, – у него здесь множество своих тайных дырок. Он сквозь любой барьер пролезет. И если надо что-то пронести, домовой тут как тут! Надеюсь, он не воришка. И не бандит. Представляете, домовой-бандит! Интересно, надо будет спросить у бабушки, когда в следующий раз увидимся, сколько же всего на свете разных домовых. А если они разные, то они отличаются только специальностью или размером тоже? Маленькие домовые, старенькие домовые, молоденькие домовые, жены домовых, дети домовых – домовяши и домовяшки… Почему я целую жизнь прожил, тринадцать лет существую, а не задумывался об обычных вещах?»
До самолета Сева дошел спокойно. На всякий случай он присоседился к шумной семье с тремя детьми и внедрился в нее как бы четвертым ребенком и даже взял за руку малыша. Семейство оказалось финским и говорило на каком-то языке, совершенно непохожем на человеческий.
Впрочем, никто его не преследовал, и Сева надеялся, что аэропортный домовой и его товарищи, у которых наверняка есть связи среди пограничников и стюардесс, за ним присматривают. Но он чувствовал себя разведчиком в глубоком тылу фашистских войск или, если хотите, Джеймсом Бондом. А настоящий разведчик не должен терять бдительности.
В самолете сначала дали лимонад, а кто хочет – апельсиновый сок, место Севы было у окна, и под крылом сначала было много интересного, а потом самолет поднялся на девять километров, а с такой высоты не много увидишь, к тому же вокруг скопились облака.
Сева хотел подумать о путешествии, которое его ждет, но тут принесли завтрак, довольно вкусный, и думать стало некогда.
Стыдно признаться, но Сева раньше никогда не летал на самолете.
Семья Савиных не очень богатая, а в ней, кроме Севы, есть еще и Катюшка, которой шесть лет. Так что когда ездили в Крым, то лучше было ехать поездом. И еще Сева ездил с классом на экскурсию на каникулах в Петербург. Но когда-нибудь надо начинать настоящие путешествия, хотя, может быть, неплохо первое большое путешествие сделать к центру Земли?
Сева положил сумку под сиденье. Место рядом с ним было свободным. Самолет был не полон.
Когда завтрак закончился, а до Хельсинки еще оставалось полчаса, Сева решил поглядеть, что в сумку положил аэропортовский гном, но тут на него напал странный сладкий сон. Может, потому, что он плохо спал ночью.
В результате Сева проспал посадку.
Самолет подпрыгнул и покатил по финляндскому аэродрому. Сева проснулся от голоса по радио, который просил не вставать с места до полной остановки самолета.
Конечно, многие стали вставать с мест и доставать с верхних полок свои сумки, а Сева не знал, что ему делать, но тут у него из-под ног раздался звонок.
Сева поглядел вниз – никого.
И тогда он сообразил, что звонит в его сумке. Значит, аэропортовский домовой подложил туда сотовый.
Сева быстро расстегнул «молнию», и в самом деле: поверх сложенной рубашки лежал мобильник.
Сева нажал на кнопку.
– Добро пожаловать, – произнес глухой голос с небольшим акцентом. – Надеюсь, ваше путешествие было приятным. Не спешите выходить из самолета, а когда спуститесь по трапу на летное поле и пойдете к выходу, то к вам подойдет стюардесса в синем берете и с родинкой на правой щеке. Она отведет вас к служебному выходу. Слушайтесь ее во всем.
Ну точно как в приключенческом романе!
Сева послушно выполнил все указания голоса в мобильнике и вышел из самолета почти последним.
Внизу у трапа стояла курносая белокурая девушка в синем костюме и синем берете. На розовой круглой щеке была видна маленькая темная родинка.
– Савин? – спросила она, глядя мимо Севы.
– Савин.
Тогда девушка осторожно, кончиками пальцев, сняла со щеки приклеенную к ней родинку и сказала:
– Привет.
Они пошли рядом по летному полю в сторону алюминиевых ангаров.
Возле небольшой двери в воротах закрытого ангара девушка помахала Севе рукой и пошла дальше. Сева понял, что надо остановиться.
И в самом деле: из ангара высунулся домовой.
Нет, ну это слишком! Почти такой же, как в Москве!
Только одет иначе: в шортах и ковбойке. Наши домовые в шортах не ходят, а делают вид, что носят летные мундиры.
– Привет, – сказал ему Сева, – вы по-русски разговариваете?
– А я, батенька, – ответил домовой, запрокинув голову и уткнувшись острым концом бороды в колено Севы, – сам-то родом буду из Ораниенбаума, слыхал о таком месте?
– Нет.
– А это целое семейство дворцов и прудов, построенных ея императорским величеством матушкой Екатериной Алексеевной. Там в музейной тишине и прошла моя молодость.
– Вы с императрицей были знакомы? – удивился Сева.
– А ты заходи, заходи, нечего посреди летного поля маячить. Мало ли кто за нами наблюдает…
Сева зашел в ангар. Там было прохладно и полутемно. Самолеты, которые стояли там, казались совсем маленькими.
– В основном, – сказал домовой, – здесь хранится сельхозавиация и пожарники. Лес бережем. Так о чем я?
– О Екатерине Алексеевне, – сказал Сева.
– Ну и зверь-баба была! – воскликнул вдруг домовой. – Родного мужа, Петеньку – сколько мы с ним в солдатики играли! родного мужа приказала шарфом задушить. Петечку… жалко мужика…
И домовой залился слезами.
Сева стоял рядом и молчал. Ну что ты будешь делать – прилетел тайно в Финляндию на явку со Снежной королевой, а домовой рыдает, жалеет старинного русского императора. Рассказать Лолите – она обхохочется.
– Хватит, – раздался голос из-под округлого потолка ангара. – Пора лететь. Королева ждет. А тебе, Андреас, пора бы подумать о пенсии.
– Ну вот! – Домовой стал грозить кулачком небу. – Хватит этих подсматриваний и подглядываний. Я сам от вас уйду!
После этого домовой Андреас, по специальности, как потом узнал Сева, ангарный, начал тянуть Севу за сумку в глубь ангара.
Он бежал, часто переставляя ножками в сапожках на высоких каблуках. Оказывается, ему хотелось казаться выше.
Сева еле поспевал за ним.
Они пробежали сквозь весь ангар мимо спящих самолетов и через заднюю дверь выскочили на зеленое поле, где стояли вертолеты и маленькие спортивные самолеты.
Домовой продолжал ругаться, хотя ругаться было не с кем.
– Вот и наш самолет, гордость воздушного флота!
Посреди поля стоял старинный самолетик, будто весь собранный из бамбуковых палок и обтянутый парусиной. Такие самолеты лет сто назад называли этажерками.
Возле самолета стоял невысокий человек в кожаной куртке, кожаном шлеме, кожаных штанах и кожаных сапогах. Все на нем было черное, поношенное, но крепкое. Лицо было закрыто квадратными темными очками. Так что оставалось место лишь для очень пышных усов.
– Вот твой пассажир, – сказал домовой. – Лети, Гарри Коллинз.
Пилот протянул Севе руку. Ладонь была жесткой и холодной.
Настоящая ладонь пилота.
– Он по-нашему не говорит, – сказал домовой. – Беда случилась лет сто назад. Гарри решил перелететь через Атлантический океан и пропал над Бермудским треугольником. Без вести. Его ждали, ждали, а потом решили, что утонул. А он, оказывается, не утонул, а промахнулся мимо своего времени. Там над Бермудским треугольником реют временные потоки. И если неудачно попасть в поток, то вынесет тебя на берег другого времени. Кого куда. Чаще навстречу собственной смерти. Вот Гарри и опустился в Лапландии. С тех пор служит Снежной королеве. Но языков не изучает. А так парень хороший. Мы с ним порой по бутылочке виски принимаем.