Страница 22 из 50
– Врет он все, – сказал Порейко.
Одноглазый Джо уже пошел вдоль рядов, остановился возле торговки, стал прицениваться к огурчикам.
– Ты думаешь, что он чудак – Одуванчик? – сказал Порейко.
– Я так не думаю.
– Он на рынке сидит как паук. Контролирует рынок, а когда рядом хозяйский глаз, всегда можно пожаловаться или совета попросить.
– Он вас не любит? – спросил я.
– Конечно, не любит, но ссориться со мной не будет. И особенно ему неприятно, что Александру задели. Это уж совсем не по-людски. Но он ничего поделать со своими не может. Они же отмороженные, надо с ними разобраться. А ты как думаешь?
Мы вышли с рынка и остановились. Порейко закурил.
– Не знаю ваших возможностей, – сказал я.
– Правильно, и я спешить не буду, – сказал Порейко. – Но когда время придет, я их отправлю куда положено.
– А куда?
– Так вот что тебе надо? Я специально, гад, тебя испытывал!
– А это не я спросил. Это Джо спросил, – ответил я.
– Точно, – согласился Джо. – Куда ты их отправишь, Трофимыч?
– А пошел ты!
Вдруг Порейко остановился и погрозил кому-то пальцем.
Я поглядел в ту сторону. За воротами рынка стоял Кирилл. Смотрел он на меня с нескрываемой ненавистью.
– Я бы ему не доверял, – заметил Порейко.
– Даже после вашей беседы с Одуванчиком? – спросил я.
– Эффект есть, – ответил Порейко. – По крайней мере он не кидается на прохожих. Обратил внимание?
– Обратил. Только я бы на вашем месте тоже был с ним осторожен.
– Почему? – Порейко смотрел на меня, чуть склонив голову, ветерок, предвестник близкой грозы, разметал его параллельную конструкцию на голове.
– Любовь – великий катализатор, – сказал я. – А он неравнодушен к Александре.
– Это точно! – откликнулся Одноглазый Джо.
– Молчать! – прикрикнул на нас Порейко. – Пошли, поглядишь на мой кар, мне водила нужен.
Солнце зашло, ветер становился все сильней, и Порейко зря достал свою расческу – ветер поднимал пряди вертикально.
Мы побежали. Мы бежали долго, квартала два, потом, запыхавшись, влетели в полуоткрытую калитку, в заросший такой ровной зеленой травой двор, словно здесь трудился английский газонокосильщик.
Первые капли дождя ударили по пыли и траве.
Во дворе расположился красный кирпичный гараж с железными воротами.
Порейко достал связку ключей, самым большим из них открыл ворота. Налетел отчаянный порыв ветра, который намеревался свалить нас с ног. Мы спрятались в гараж. Хлынул ливень.
В сарае стоял «Мерседес-600», синий в искру, с затемненными стеклами.
– Видел такую? – спросил Порейко.
– Видел, – сказал я.
– Водить приходилось?
– Ну не эту точно, но «Мерседес» водил.
– Здесь автоматическая коробка передач.
Порейко относился к машине, как мальчик к игрушке, он ее гладил и готов был лизнуть.
– Я ее сам водил, – сказал Порейко. – Дело простое. Но мне авторитет не позволяет. Я давно шофера ищу. Настоящего. Если у тебя выйдет, считай, что трудовой книжкой ты обеспечен.
Он осмотрел меня с ног до головы. Я сначала не сообразил зачем, но он сам сказал:
– Если у тебя на джинсах грязь – лучше близко не подходи.
– Я не напрашивался, – сказал я.
– А я и не интересовался, – ответил Порейко.
Он обежал машину, залез на место рядом с водителем, потом откинулся назад, чтобы открыть дверь для Джо, и налево, чтобы впустить меня.
Я сел на водительское место. По правде говоря, «Мерседес» я не водил, но «Ауди» знаю и поездил на джипах.
Главное было – не проявить неуверенности, он должен поверить, что для меня его «мерс» прост, как «Запорожец».
Машина завелась сразу, заурчала, бензин полился ей в глотку, она вздрогнула, побуждая меня понукать ее.
Я выкатил машину задом из гаража.
Мальчик, взявшийся неизвестно откуда, отворил ворота. Порейко сунул ему скомканный доллар. Мне хотелось засмеяться – мы выезжали со двора в городишке Меховске на «Мерседесе-600», а хозяин давал на чай мальчишке долларами.
– Куда поедем, шеф? – спросил я.
– Давай направо, – сказал Порейко. – Только не спеши. Едем навестить Александру.
Я медленно ехал по улице. Вести машину было одно наслаждение. Какие черные дела скрываются под ее шкурой? Ведь куплена она мелким жучком ветеранской организации в районном городке – и он не таит ее, не скрывает от любопытных соседских взглядов. Больше того, обзавелся шофером...
– Надо тебя приодеть, – перебил Порейко мои мысли. – Мне с таким водилой как бы несолидно.
– Приоденьте, – согласился я.
Одноглазый Джо, сидевший сзади, давал мне указания, куда повернуть. Порейко до этого не снисходил. Он думал.
И додумался.
– И все же я тебе не доверяю, – сказал он, когда мы повернули на длинную, сбегавшую к реке улицу одноэтажных домов за высокими сплошными заборами. – Остановись вот здесь, – сказал он без связи с предыдущей фразой.
Он протянул руку налево и нажал на клаксон.
Машина издала благородный звук, словно великий баритон проверял связки перед концертом.
Дом как дом, забор как забор.
– Ты будешь заходить? – спросил Порейко.
– Здесь Александра живет?
– А то ты не знаешь, – заметил Порейко.
– Если можно, зайду, – сказал я.
– Тебя не остановить, будешь бегать тайком. А кому это нужно?
Джо остался стеречь машину, а мы пошли в дом. Калитка была не заперта, куры разбегались из-под ног.
Мы поднялись на крыльцо, Порейко стукнул в дверь костяшками пальцев, и мы тут же вошли. Маленькая женщина, похожая на гнома, встретила нас в сенях.
– Она не спит? – спросил Порейко.
– Заходите, она все равно услышала.
Александра стояла у окна. Халатик просвечивал, и мы застряли в дверях, любуясь ее легкой фигурой.
Она живо обернулась, будто наши взгляды дотронулись до нее.
– Ну и как? – спросил Порейко. – Сотрясение мозга наблюдается?
Так он шутил.
– Обошлось, – сказала Александра. – Навестить пришли?
– Разумеется, – сказал Порейко. – Дуся чаем угостит?
– Ты с компанией? – спросила Александра.
– Да вот, новый шофер. Теперь мой «мерс» в надежных руках. В надежных, Юрик?
Я кивнул.
– Быстро у тебя это получается. – Слова относились к Порейке.
– Люди меня любят, – ответил Порейко, усаживаясь за стол, покрытый плюшевой скатертью. – Люди хотят мне помочь. Дуся, чаю нам сделаешь?
– Уже! – откликнулась из кухни хозяйка. – Уже чайник поставила.
Вечером я пришел позже Аркадия. Дела на фабрике были так себе, работали четыре дня в неделю и то до обеда.
Аркадий встретил меня неприветливо.
– Ничего не натворил? – спросил он.
– Все в порядке.
– А что на роже?
– На дверь налетел.
– Ясно. Тогда рассказывай.
Я выложил на кухонный стол продукты, которые купил по дороге.
– Это лишнее, – сказал Аркадий, но тут же смирился, поставил воду для пельменей.
– Пиво употребляешь? – спросил я Аркадия. Шесть банок «Хейникена» украсили стол.
– Ты долго жить у меня собираешься?
– По нашим расчетам, дней десять, может, две недели. Но если у тебя будут проблемы с Ритой, я всегда могу уйти.
– Спасибо, благодетель, – буркнул Аркадий. – Докладывай, кого видел, с кем познакомился.
– Тебе еще не доложили?
– Мне доложить не могут. Я целый день на фабрике. Хромой, сам понимаешь, счетовод.
– Сначала я познакомился с Александрой, – сказал я. – Из кафе «Синий ветер».
– Зачем? – вскинулся кузен. Он знал ее!
– А затем, что она живет с Порейкой, – ответил я.
– Враки!
– Нет, и ты об этом знаешь. Мне нужно было выйти на Порейку, но случайно. Понимаешь, я мог бы прийти к нему в Союз – хочу встать на учет. Но он заподозрил бы неладное.
– А теперь не заподозрил?
– Нет.
– Врешь! Почему?
– Два объяснения, – сказал я. – Или он мне доверяет после боя с друзьями Одуванчика...
– Ты и с ним познакомился? Ну, ты даешь, лейтенант!