Звезда любви

- Конечно, ступайте, - улыбнулся Николай Матвеевич.

Полина с радостью воспользовалась предложением Поля и поспешила вместе с ним покинуть гостиную. Без сомнения, она подозревала, что предложение показать оранжерею - всего лишь повод, чтобы остаться наедине.

- Только не говорите, что он напугал Вас, - прошептал Павел, склоняясь к Полине.

- Ваш папенька, Поль, может у кого угодно душевный трепет вызвать, - с улыбкой отозвалась Полина, тая от его прикосновения и дыханья над ухом.

- Полин, а мне казалось, что Вы смелее, - произнес он, останавливаясь перед ней.

- Увы, Павел Николаевич! В том, что касается Вашего папеньки, я совершеннейшая трусиха.

- Вы всегда сможете спрятаться за моей спиной, - пошутил Павел.

Оба замерли, когда скрытый смысл шутки стал ясен обоим.

- Всегда? – переспросила Полина и тут же обругала себя в душе за столь бестактный вопрос.

Шеховской молчал, и его затянувшееся молчание изматывало душу. Ну же, ответь, скажи, хоть что-нибудь, не мучь! - молила она про себя.

А Павла нечаянная оговорка Полин повергла в смятение. Казалось бы, вот она, блестящая возможность сделать предложение девушке, брак с которой устроил бы и отца с его немалыми амбициями, и его самого, но разумное и трезвое решение, которым он так гордился вчера, вдруг перестало устраивать его сегодня. В памяти всплыл другой образ: темные глаза, темные локоны, нежные губы, тонкий стан под его руками. Жаркой волной окатило с ног до головы, перехватило дыхание, даже голова закружилась от нахлынувшего вдруг чувства. А каким чистым светом горели ее глаза, когда она говорила о доме и детях! Первый раз в жизни ему захотелось пойти на поводу собственного желания и обвенчаться с той, которую он хотел, - хотел так сильно, что готов платить назначенную цену даже вопреки отцовскому гневу. А дальше что? – шептал внутренний голос. – Что будет дальше, когда голод плоти будет утолен, когда он получит то, чего так неистово желает его тело? Показаться с ней в обществе? Mauvaise ton. (Дурной тон (фр.)) Оставить ее в деревне и дальше жить, как живет сейчас, будучи холостяком? Господи, он совсем голову потерял, если допускает мысль об этом! О чем он думает?! Анна, Анни, ты меня совсем с ума свела! - вздохнул он. Как вообще можно думать о том, чтобы связать свою жизнь с такой как она?! К тому же папенька вряд ли откажется от мысли сделать из mademoiselle Радзинской княгиню Шеховскую. Павел медленно поднял голову, дрогнули густые ресницы, и его серые глаза уставились прямо в ее голубые. Полине стало неуютно под этим пристальным взглядом, который, казалось, заглядывал в душу и читал там, как в раскрытой книге, все ее мысли, страхи, сомнения. Сейчас или никогда, - решился Шеховской, поняв, что если не сделает предложения Полине сейчас, то не сделает этого никогда. Павел замер, будто перед прыжком в пропасть.

- Сударыня, - взял он руку Полины и зажал ее в своих ладонях, - в Вашей воле сделать меня счастливым или несчастным. Я прошу Вас, будьте моей женой.

- Я и надеяться не смела, - прошептала она. – Да, Павел Николаевич, да! Я с радостью разделю с Вами все, что предначертано судьбой.

В мыслях всплыло лицо сестры: «Даже Ваши имена - Поль, Полин – так созвучны. Не иначе, как само провидение привело его к нам, и вы предназначены друг другу». Ах! Жюли, где же ты сейчас? – вздохнула она.

- Тогда нам стоит вернуться в гостиную и объявить всем о нашем решении, - неожиданно тепло улыбнулся Шеховской.

- Может, повременить? - смутилась Полина.

- Ну уж нет, сударыня, я не дам Вам возможности передумать, - поднося к губам ее руку, пошептал Поль.

Развернувшись, он быстрым шагом направился обратно в гостиную. Полина едва поспевала за ним. Остановившись около дверей, Павел повернулся к ней.

- Готовы?

Девушка судорожно кивнула.

Толкнув дверь, Павел пропустил ее вперед и вошел следом.

- Вы уже осмотрели оранжерею? – удивленно спросил Николай Матвеевич.

- Отец, я должен признаться, что только что сделал предложение mademoiselle Кошелевой, и Полина Львовна приняла его.

Шеховской-старший поднялся с кресла и, заложив руки за спину, подошел к стоящей у входа в гостиную паре. Его непроницаемый взгляд скользнул с напряженного лица сына на испуганное лицо будущей невестки.

- Добро пожаловать в нашу семью, сударыня, - улыбнулся он уголками губ. – А ты мог бы и приезда матери дождался, негодный мальчишка, - повернулся он к Павлу.

- Ну, вот и повод у маменьки будет навестить нас, - усмехнулся он.

Провожая Кошелевых, Павел задержал руку Полины в своей ладони.

- До завтра, mon сher!

- До завтра, Павел Николаевич, - вспыхнула она.

Сидя в экипаже напротив брата и снохи, Полин притихла. Как же быстро все случилось! - задумалась она. Ее смущало и беспокоило, что Павел так стремительно сделал ей предложение, хотя от нее и не укрылись его сомнения в те томительные минуты в оранжерее, будто что-то подталкивало его к этому решению или он отрекался от чего-то. И пусть душа ликовала, какая-то смутная тревога не давала в полной мере насладиться радостью сбывшихся надежд. В любви ей признавались не часто, но она безошибочно почувствовала, что отнюдь не любовь руководила Шеховским, когда он заговорил о браке. Ну, и пусть, - отмахнулась Полина от своих мыслей. – Она будет любить за двоих, пусть бы только он был рядом.

- Что-то не вижу радости, - заметил Серж, наблюдая за сменой эмоций на ее лице.

- Я рада, очень рада. Но не показалось ли тебе, что Павел Николаевич не питает ко мне глубоких чувств? – подавила она тяжелый вздох.

- Глупости, - нахмурился Кошелев. – Предложения руки и сердца не делают, когда ничего не испытывают.

- Хорошо бы, если так, - отозвалась Полина.

- Полин, мне понятны твое волнение и сомнения, я и сама, помню, очень переживала, - заметила Докки, покосившись на супруга.

Проводив Кошелевых, Поль вернулся в гостиную.

- Ты не поспешил? – поинтересовался Николай Матвеевич.

- К чему тянуть? Полин весьма привлекательная молодая особа, к тому же, как Вы знаете, далеко не бесприданница, не хотелось бы, чтобы меня опередили, - отшутился Павел.

Взгляд его упал на часы. Премьера «Аз и Фет» в Александринском уже началась. У Анны сегодня дебют, - усмехнулся он своим мыслям. - Восходящая звезда театральных подмостков. После сегодняшнего вечера ее, несомненно, окружат вниманием. И Мишель сегодня там. Он еще вчера говорил о том, что собирается пойти. Сдавлено чертыхнувшись, Шеховской быстрым шагом направился к своим покоям.

- Прохор, - крикнул он на ходу, - фрак и цилиндр. Живее, не то шкуру спущу!

Однако же, как ни гнал лошадей кучер Шеховских, экипаж подъехал к ступеням театра как раз в тот момент, когда расходились последние из задержавшихся зрителей. Павел, не особо надеясь увидеть ту, ради которой так спешил, спустился с подножки и замер, не веря своим глазам. Анна, его Анна, опираясь на руку Горчакова, выходила из здания. Роскошный букет в ее руках, улыбка, обращенная к Мишелю, - все говорило о том, что ей приятно его общество. Рванув шелковый галстук, Павел уже было сделал шаг навстречу спускавшейся паре, но в последний момент остановился.

- Домой! – бросил он вознице, усаживаясь обратно в экипаж.

Откинувшись на спинку сидения, Павел прикрыл глаза. Ну, какова?! – усмехнулся он. – Ему говорила о высоких чувствах, о любви, о семье, о детях, а сама… А ведь он почти поверил! Да что там самому себе врать - поверил! Думал о том, чтобы… Нет, так далеко он не зайдет! Он получит ее, - не в его правилах проигрывать, - а потом оставит без всяких сожалений и глупых сантиментов, если, конечно, Мишель его уже не опередил. Поморщившись при этой мысли, Шеховской стукнул тростью в стенку кареты. Возница тотчас остановил экипаж.

- Чего изволите, Ваше сиятельство? - заглянул он в экипаж.

- Давай в «Феникс», - мрачно бросил Павел.

- Как скажете, Ваше благородие.