Страница 50 из 79
Как часто бывает, слухи оказались несколько преувеличенными. Ради интереса я почти сразу свернул в заросли и прошел в них метров сто. Каковы впечатления? Я бы сказал, продираться сквозь молодые ельники, коих хватает в подмосковных лесах, так же сложно, но гораздо более неприятно. Еловая хвоя колючая, прикосновения же стланиковых лап, покрытых длинными кедровыми иглами, по сравнению с ней удивительно «ласковы». Если не слишком торопиться, оцарапаться в стланике невозможно. Внимательно только нужно следить за тем, чтобы не запутаться в переплетающихся ветвях, иначе нога попадет в капкан, и растянешься, как на пружинном матрасе, подмяв под себя покрытые мягкой хвоей ветки.
Пожалуй, кедровый стланик вызывает у туристов скорее положительные эмоции — по крайней мере сейчас, в конце августа — благодаря шишкам: орехи в них не отличимы от обычных кедровых, хоть самитишки и чуть меньшего размера. Замечу, кстати, что по крайней мере вегетарианец в конце лета — начале осени в тайге с голоду не пропадет: помимо голубики и стланиковых орешков, постоянно нам попадались заросли начинающей поспевать брусники, на марях обычно под ногами имелась клюква, попадались и грибы, хотя на них год выдался неурожайным, в основном, собирали мы масленки и моховики.
Разумеется, подолгу в стланике находиться утомительно, и все умные люди его заросли обходят. Мы поступили так же, и, проходя мимо бескрайних зарослей, моя криптозоологическая душа буквально требовала остановиться здесь на месяц-другой. В самом деле, эти заросли в сотни квадратных километров, в центре которых вряд ли ступала нога человека, вполне могут скрывать редкие, а то и вовсе не известные виды растений и животных. Поставить бы на многочисленных звериных тропах, ныряющих между веток, автоматические фотокамеры…
Увы, на подобные забавы у нас не было времени. Мы и так отставали от составленного Сашкой графика. При движении без тропы в тайге наша скорость (измеренная по прибору GPS) не превышала двух километров в час… Главную проблему представляли собой ерники (заросли карликовой березы) и мари (своеобразные верховые болота с «трясинами» глубиной чуть выше щиколотки). Препятствия разной природы, они одинаково хватали за ноги, так что пришлось менять стереотип движения, опуская стопы вертикально, — вероятно, так же ходят по приграничной полосе со спиралями Бруно. Отмечу, кстати, что примерно так же идет и «снежный человек» в знаменитом ролике Патерсона — Гимлина.
Ко всему, начала портиться погода, заморосил дождь. Я предлагал было переждать его под пленкой, может быть, даже поставить палатку, но наш начальник неожиданно проявил твердость:
— Только на перевал и вниз, перейдем через реку, тогда, может быть, и станем. Все равно вымокнем на переправе. Где здесь становиться — на березах? Да и до воды далеко. Ко всему еще и багульник крутом. И вообще место неэстетичное.
Следует признать, что в данном случае он был прав. По крайней мере из зарослей багульника выйти стоило: растение это выделяет эфирные масла, и мне не раз приходилось испытывать их действие в болотах средней полосы и Ленинградской области — после дня блужданий ноги становятся ватными, а голова начинает ощутимо кружиться. Говорят, в особо тяжелых случаях может дойти и до галлюцинаций. Не зря багульник. болотный в народе прозвали болиголовом…
Все же идти под дождем было не слишком весело. И дело не в сырости — за пеленой исчезли служившие ориентирами даже близкие горы. Все это привело к тому, что вышли мы не точно на перевал, а прошли по склону рядом расположенной сопки. Впрочем, ошибка была не принципиальной. Вообще следует сказать, что, имея карту-километровку (их можно разыскать в Сети в Интернете) и незамутненную голову, заблудиться в горной тайге в более-менее ясную погоду практически невозможно — с покрытой редколесьем, а иногда и вовсе голой вершины любой мало-мальски высокой горки (средняя высота их здесь — метров семьсот) на десятки километров просматриваются хребты со всеми их вершинами, угадываются долины рек и ручьев… В пасмурную погоду дела обстоят гораздо хуже.
Пройденный перевал с легкой руки Фетисова мы окрестили Березовым: помимо обычного ерника из карликовых березок, здесь имелась и «рощица» берез обычных — редкость на такой высоте. Спустившись с него и потеряв почти километр высоты, наконец выходим к месту предполагаемой переправы. Как и любая горная река, Куанда не очень глубока — максимум по пояс. Не велика и ее ширина — метров пятьдесят. Однако течение весьма бурное и быстрое — на глаз хорошо заметно, что вода течет «с горки», да плюс еще и многочисленные камни в русле.
Для последователей скажу, что опыт перехода таких потоков приходит быстро, но, пока его нет, спешить не следует.
Впрочем, у нас, несмотря на дождь, все обошлось благополучно — наиболее опытный и массивный Александр Фетисов поочередно подстраховывал других членов группы. В итоге никто, даже самая легкая из щс Надя, не поскользнулся и содержимого рюкзака не намочил. Хотя любой турист знает — последнее при переправах случается нередко и является почти штатной ситуацией. Даже странно, что нас боги миловали — за время похода мы перебирались через реки более десятка раз, и ни разу никто при этом не «искупался». Впрочем, подозреваю, что не столько благодаря осмотрительности, сколько из-за везения с погодой: недели две до похода не было дождей.
На протяжении сего повествования, если читатель заметил, я пытаюсь не только рассказать о впечатлениях, но и дать советы для неопытных последователей. Сделаю это и сейчас: в отличие от пригородных речушек горные реки следует переходить только в обуви! Во-первых, все же не так чувствуется холод ледяной воды, главное же — меньше риск поскользнуться или поцарапаться о камни. По завершении переправы вода из обуви выливается, меняются носки и стельки, и можно идти дальше — ноги на ходу не замерзнут. Кстати, об обуви: трое из нас. шли в обыкновенных резиновых сапогах (для стоянок взяли легкие кроссовки) и в целом не пожалели об этом: ноги защищены, не намокают от росы, сапоги достаточно прочные. Правда, они должны быть хорошо подобраны — ноги в сапогах более склонны к натиранию, чем в традиционных туристских ботинках. Надя шла в кедах — тоже неплохой вариант для лета. Воду, правда, они совершенно не держат, и ноги ее постоянно были мокрыми, но на ходу это незаметно, а сохнут кеды почти мгновенно.
— Но самое ужасное — это болотники! — изрек Александр, когда речь зашла о свойствах обуви. — Вот на Приполярном Урале: идем вброд через реку, я вышел, вылил воду из сапог — и все. А приятеля в болотниках под руки пришлось вытаскивать: вода все равно выше голенищ была и сапоги настолько отяжелели, что человек ноги не мог поднимать!
На другом берегу реки обнаружилась старая, но набитая тропа, о которой мы знали от туристов-новосибирцев, — когда-то эвенки перегоняли по ней оленей, нынче ею изредка пользуются охотники и туристы. Открытие обрадовало, однако для первого дня впечатлений было достаточно, и, несмотря на отставание от графика, у переправы решили и заночевать. Да простят меня товарищи, но, пока они готовили ужин, я, воспользовавшись выглянувшим напоследок солнцем, пошел с молотком и фотоаппаратом на берег… Спустя полчаса подошли не выдержавшие друзья, и я смог похвастаться находкой: один из камней представлял собой брекчию — сцементированные лавой обломки разных пород. Эффектно выглядящий камень наглядно показывал, что мы на верном пути, и желание увидеть вулканы только окрепло.
До них оставалось еще три дневных перехода, около шестидесяти километров, — они пролетели, не сказать, чтобы незаметно, но и не скучно. По крайней мере для меня главное условие отсутствия скуки в подобных странствиях — разнообразие пейзажей, а с этим все было в порядке. На протяжении нескольких километров почти привычный хвойный лес (ну, разве что место «европейских» сосен занимают лиственницы) мог смениться зарослями карликовой березы, затем — кедровым стлаником, переходящим в голубичник, а он, в свою очередь, преобразовывался в покрытую мхом марь с клюквенниками. К слову, болота здесь тоже достаточно разнообразны: то это сплошной ковер зеленых мхов с торчащими на нем редкими лиственницами, то бело-серо-розовый покров оленьего мха (попадались необычно выглядящие белесые муравейники, почти целиком сложенные из кусочков ягеля). Встречались и болота, похожие на низинные, но именно похожие: здешняя геология не очень способствует образованию серьезных трясин.