Покорение

И вот она должна ехать в такую ужасную жару, подвергая себя опасности, к незнакомому мужчине, чтобы выйти за него замуж. Хотелось надеяться, что он, по крайней мере, будет добрым к ней. А если честно, то она надеялась, что он будет более чем добр, что он полюбит ее. В душе она даже была рада своему будущему замужеству, так как оно освобождало ее от отчаянной скуки монастырского существования. Жених вошел в ее жизнь, заменив потерянного отца, и еще не узнав Хуана Энрике Дельгадо, она уже испытывала к нему благодарность и привязанность.

Она не решалась назвать это любовью, хотя это сильное чувство помогло ей совершить такое долгое-долгое путешествие по океану, а затем по суше — от Мексиканского залива до города Мехико и дальше, до Эль Пасо дель Норте. Упорное стремление увидеть, наконец, Хуана Энрике Дельгадо сделало для нее таким невыносимым шестимесячное ожидание в Эль Пасо дель Норте и сейчас вело ее через пыльную, знойную пустыню в Санта Фе.

Чтобы хоть как-то скоротать время, Кармен попросила:

— Донья Матильда, пожалуйста, прочтите мне что-нибудь из книги Торквемады.

Дуэнья услужливо достала толстый, заботливо обернутый том — одну из двух ценных книг, захваченных ими из Испании. Вторая книга принадлежала лично донье Матильде — это был тоненький томик стихов великого испанского поэта Лопе де Вега. Тонкую книжку она отложила в сторону, а толстую раскрыла, положив на колени. И откашлявшись, начала читать:

— Правило номер 237: Настоящая жена всегда содержит дом своего мужа в полном порядке.

Кармен задумчиво кивнула головой:

— Продолжайте.

— Правило номер 238, — читала донья Матильда. — Настоящая жена всегда готова слушать мудрые слова мужа.

Кармен нахмурилась. Она надеялась, что у Хуана Энрике Дельгадо найдутся для нее мудрые слова. Конечно, найдутся. Он красив, обаятелен, умен — она была уверена, что ее будущий муж обладает всеми этими качествами. И она снова в душе поблагодарила своего дядю за то, что, при всей его холодности, он позаботился о том, чтобы эта замечательная книга сопровождала ее в дороге. Несомненно, это самое лучшее, самое ценное руководство для жен, с удовлетворением решила Кармен и попросила продолжить чтение.

Дуэнья снова монотонно забормотала:

— Правило номер 265: Настоящая жена никогда не повышает голос на мужа. Правило номер 266: Настоящая жена во всем согласна со своим мужем.

Донья Матильда продолжала читать. Правду говоря, Кармен уже почти наизусть заучила эту умную книгу. Каждое из четырехсот семидесяти трех суждений великого Торквемады четко отложились в ее мозгу за время долгого путешествия по океану и по суше.

— Правило номер 274: Настоящая жена разрешает слугам прислуживать себе только в исключительных случаях. Правило номер 275…

— Пока достаточно, — вздохнула Кармен.

Донья Матильда вновь бережно завернула бесценную книгу.

Кармен нервно поерзала на скамье, придумывая чем бы еще заняться. Потом она уронила с пальца кольцо, подаренное женихом, и долго шарила по дну повозки, пока не нашла потерю. Все это время дуэнья вопросительно поглядывала на Кармен, но от замечаний воздержалась. Вместо этого она стала пристально вглядываться в пустынное пространство, якобы чем-то заинтересованная, и предоставила Кармен самой себе.

Кармен выпрямилась и достала темно-коричневую кожаную сумочку. Она еще раз взглянула на кольцо, развязала кожаный шнурок и бросила кольцо в мешочек, где хранились другие ее драгоценности. Услышав, как оно глухо звякнуло, Кармен незаметно улыбнулась.

Она приподняла мешочек, оценивающе взвесила его в руках. В нем было все ее состояние, ее приданое, все, что она имела. Ее Дядя решил, что во время длительного путешествия из Севильи по Санта Фе наиболее безопасно и удобно везти драгоценности с собой, поэтому он продал все, что досталось Кармен от отца и купил драгоценности и золото.

Кармен уже истратила большую часть золота, полученного от дяди, на еду и жилье для себя и доньи Матильды. Кармен купила повозку и волов у семьи, которая прибыла из Мехико с караваном и решила остаться в Эль Пасо дель Норте. Последние золотые монеты ушли на этот путь — от Эль Пасо дель Норте до Санта Фе.

В коричневом мешочке были изумительные рубины, гораздо прекраснее, чем на перстне, подаренном ей Хосе Энрике Дельгадо, хотя Кармен неохотно признавала это. Она думала, что Дельгадо вынужден был вложить деньги в ртутные рудники или соляные копи, и у него просто не оказалось нужной суммы, чтобы купить более дорогой перстень для своей невесты. Зачем быть привередливой?

А еще в ее мешочке были топазы, сапфиры, сверкающие бриллианты и редкие камни всех цветов в разных оправах. Одни были вставлены в перстни, другие — в кулоны, ожерелья, браслеты, броши, во всякие мыслимые и немыслимые женские украшения.

Иногда, когда ее дуэнью смаривал сон, Кармен доставала заветный мешочек и играла со своими драгоценностями — как будто с красивыми блестящими игрушками. Она переливала их, как воду сквозь пальцы, надевала на шею ожерелья, одно поверх другого. Закончив играть, она бережно собирала их и складывала обратно в мешочек, который затем прятала под войлок, покрывающий дно повозки.

— Госпожа, — подала, наконец, голос донья Матильда, — лучше оставьте перстень на пальце. Ваш жених будет недоволен, когда увидит, что вы его сняли.

— В самом деле, — улыбнулась Кармен. — Я совсем не подумала об этом.

Как могла она этот бесценный для нее дар положить так просто вместе с другими украшениями? — упрекала она себя. О чем она думала? Это же дар от него, памятный подарок от ее нареченного, ведь ценность этого перстня много выше его стоимости. Отныне он всегда будет на ее руке.

Она внимательно посмотрела на свою спутницу. Старая дева, дальняя родственница семьи Дельгадо, благородного происхождения, в юные годы не получившая достойного предложения, донья Матильда теперь вынуждена содержать себя, служа дуэньей у молодых девушек из этой семьи. Каждая из ее питомиц, выйдя замуж, забывала свою дуэнью, а та, слегка постарев и поседев, вскоре принимала под опеку следующую девицу из рода Дельгадо. Кармен иногда задумывалась, сколько юных девушек из этого рода опекала донья Матильда, но считала невежливым спрашивать об этом.

— Вы когда-нибудь встречались с Хуаном Энрике? — спросила она. Она и раньше пыталась расспросить о нем донью Матильду, но обнаружила, что очень трудно получить от той более или менее полную информацию. Пожилая женщина, обычно прямая и резкая в своих суждениях, всегда очень сдержанно говорила о своих родственниках.

Пока ее спутница думала над ответом, Кармен разыскала тоненькую пачку писем, которую везла с собой. В этой пачке, перевязанной алой ленточкой, рядом с желтым, помятым письмом от тетушки Эдельмиры, удачно догнавшим ее в Эль Пасо дель Норте, лежало одно-единственное послание от Хуана Энрике Дельгадо.

Кармен раскрыла его, еще раз прочла строчки, написанные красивым витиеватым почерком, и счастливо вздохнула. Цветистый слог письма заставлял и сейчас ее сердечко замирать от счастья, как и тогда, когда она первый раз прочла эти строчки. Она кончила читать послание, которое и так помнила наизусть, и закрыла глаза, чтобы снова и снова представить себе благородные и нежные чувства, выраженные в письме. Кто может сравниться по благородству и образованности с Хуаном Энрике Дельгадо? Она сурово подавляла в себе воспоминание о суровом лице, резкие черты которого освещали холодновато-голубые глаза. Нет, конечно, нет. На всем обширном пространстве Новой Испании нет мужчины достойнее, чем Хуан Энрике.

Она тоже писала ему. Она решила сама, в собственноручных письмах сообщать ее нареченному о времени отъезда и прибытия в разные пункты, обо всех происшествиях в пути — обо всем, что, по ее мнению, должно было его интересовать. Невозможно было узнать, дошли ее письма до адресата или нет, но хотелось надеяться, что дошли.

— Хуан Энрике, — произнесла ее дуэнья, слегка откашлявшись, — всегда был хорошим мальчиком.