Третья правда

— Ничего. Совсем ничего. Пожалуйста, продолжайте.

— Кристина де ля Малейн из старинной аристократической семьи. Де ля Малейны владеют знаменитым шато де Бельвуар на Луаре. Они до сих пор живут в одном крыле замка. Кристина имеет прекрасное образование: степени по литературе и философии в Сорбонне, много путешествовала по Германии, Соединенным Штатам и Дальнему Востоку.

Мы не знаем, как и где они познакомились, но знаем, что роман начался в марте этого года. С тех пор Кристина и Жан-Марк неразлучны. Они всюду ходили вместе, и, по словам консьержки Люко, мадемуазель де ля Малейн часто ночевала у него на квартире. Роман вызвал значительное удивление у всех, кто знал их. Кристину, красавицу из высшего света, постоянно окружали толпы красивых и богатых молодых кавалеров. Она неожиданно влюбляется в человека, которого при всем желании нельзя назвать ни красивым, ни богатым.

— Чужое сердце потемки… — прошептал Джефф.

Мадемуазель Лерой подарила ему очередной неодобрительный взгляд.

— С мая этого года Жан-Марк Люко много путешествует. Хотите знать, куда и когда он ездил?

Джефф Саундерс кивнул.

— С 5 по 10 мая Люко был в Вене, летал на «Эйр Франс» туда и обратно. 12 мая летит в Штутгарт на «Эйр Франс» и возвращается на следующий день на «Люфтганзе». 6 и 7 июня вторая поездка в Штутгарт. 15 июня — Южная Африка на «Южноафриканских Эйруэйз», в Париж вернулся 29 июня. 22 июля летит в Канаду и Соединенные Штаты на «ТУЭ», 26 августа возвращается во Францию. 29 августа — Израиль, покупает билет на «Эйр Франс» в оба конца.

Даты путешествий в точности совпадали с датами убийств.

— Кристина де ля Малейн ездила с ним? — поинтересовался Саундерс.

Мадемуазель Лерой заглянула во второй конверт.

— Этого мы не знаем. Если бы она ездила с ним, то это было бы в досье. Так как здесь ничего нет, то остается предположить, что Люко путешествовал один. Или по крайней мере один летал на самолетах. Конечно, они могли добираться отдельно и встречаться уже за границей. Подождите минуту… может, это вам пригодится. Консьержка рассказала, что у Кристины есть ключ от квартиры Люко и что она иногда приходила туда, когда его не было в Париже. Но во время поездок Люко в Америку и Южную Африку она ни разу не видела мадемуазель де ля Малейн. Не знаю, важно это или нет…

Француженка продолжила листать документы.

— Здесь заключения психиатров, донесения о его передвижениях, копия водительского удостоверения и удостоверения личости, паспорта, записи разговоров с консьержкой, разрешения на огнестрельное оружие, его статьи… Хотите взглянуть?

— Да, пожалуйста.

Саундерс внимательно просмотрел фотокопии документов. Большую часть оружия Жан-Марк купил в мае и июне, перед первым убийством.

— У вас случайно нет его фотографии?

Мадемуазель Лерой протянула два снимка. На первом Джефф увидел молодого человека с пронзительными черными глазами. У него был широкий лоб, растрепанные волосы, тонкие нервные губы и небольшой подбородок. Даже на черно-белой фотографии в глаза бросалась бледность Люко. С юного, довольно приятного лица смотрели черные глаза, горящие яростным огнем.

Вторая фотография, похоже, была сделана совсем недавно. Скорее всего Жан-Марк и Кристина не знали, что их снимают. Их сфотографировали, когда они выходили из дома Люко. У Жана-Марка был усталый вид. Он обнимал девушку за талию. Она казалась выше его, хотя это и могло быть оптическим обманом. На худом Люко была рубашка с отложным воротником и плащ. Он отпустил неровную бородку, наверное, для того, чтобы спрятать слабый подбородок. Жан-Марк являл собой олицетворение горя и боли.

Шорох бумаг напомнил Джеффу о присутствии мадемуазель Лерой.

— Думаю, это тоже может вас заинтересовать. — Девушка протянула фотокопию квитанции из парижского отделения банка «Лионский кредит». Из нее следовало, что Жан-Марк Люко 20 мая открыл счет (К/459768) и положил на него сто тысяч франков.

— Почти двадцать тысяч долларов, — удивленно покачал головой Джефф Саундерс.

— Обратите внимание, что деньги были внесены наличными, — добавила мадемуазель Лерой.

Международный аэропорт Земли Обетованной встретил их раскаленным воздухом, наверное, прямо из Гехенна. Эта долина близ Иерусалима олицетворяла для древних иудеев ад.

Выйдя из самолета, Джефф Саундерс немедленно снял пиджак, но рубашка тут же намокла от пота и неприятно прилипла к телу. Не без зависти он посмотрел вслед неприступной мадемуазель Лерой, которая двинулась к прохладному залу ожидания для транзитных пассажиров. Его уже ждали у справочного бюро. Равнодушным монотонным голосом девушка приветствовала Джеффа Саундерса по-английски:

— Добро пожаловать в Израиль, мистер Саундерс! Парижское отделение «Америкэн Экспресс» попросило забронировать вам номер в «Тель-Авив Хилтоне». «Мустанг» с кондиционером ждет на парковочной стоянке аэропорта, номер 283786. Распишитесь, пожалуйста, здесь и здесь. — Она сунула ему пачку туристских проспектов, на которых увешанные фотоаппаратами американцы с толстыми сигарами во рту и с довольными улыбками хлопали по спинам жителей кибутцев. Израильтяне были в шортах и национальных шапочках, которые назывались «тембел», что означает «идиот» на иврите, наверное, потому что придавали своим владельцам совершенно глупый вид.

— Чаще всего мы просим сообщить об обратном полете не позднее семидесяти двух часов до вылета, но по соглашению, подписанному «Америкэн Экспресс» и «Эль Аль», этот срок сокращен до трех часов. Будем надеяться, что самолет не будет переполнен… Я уверена, что вам понравится в Израиле, мистер Саундерс. Шалом.

Джефф механически улыбнулся в ответ, взял чемодан и вышел на залитую испепеляющим полуденным солнцем площадь.

Серебристо-зеленый «мустанг» стоял в той части парковочной стоянки, где находились взятые напрокат машины. На переднем сиденье лежала карта дорог Израиля, которую Саундерс внимательно изучил. Это было его первое посещение Израиля. Он боялся, что Аскелон, городок, в котором жил Лев Журбин, находится далеко от Тель-Авива. Джефф приятно удивился, когда узнал, что этот старинный город, основанный много лет назад филистимлянами и отстроенный израильскими эмигрантами, расположен в каких-то сорока милях от аэропорта. Вместо того, чтобы тратить драгоценные минуты на поездку в отель, можно поехать из Лода прямо в Аскелон и наверстать хотя бы часть того времени, которое он потерял ночью с Кристиной. Саундерс включил на полную мощность кондиционер, снял ручной тормоз и с привычным визгом шин рванул с места.

Дорога дрожала от марева, над опаленными полями повисла густая дымка. В два часа Джефф свернул направо, проехал мимо величественных развалин старого города и попал в новый город. Улицы словно вымерли. Все горожане прятались от жары за опущенными шторами в больших белых многоквартирных домах, и только считанные люди сидели под серыми зонтиками уличных кафе.

Саундерс без особого труда нашел улицу Бьялик. Тихая узкая улочка, с обеих сторон обсаженная высокими деревьями, спускалась к морю. В нескольких сотнях ярдов виднелись золотой песок и белые барашки волн, лениво набегающих на берег. Дом 18, маленький коттедж, сверкал на солнце. Перед домом раскинулась аккуратно подстриженная лужайка. Саундерс оставил «мустанг» у тротуара и по петляющей тропинке, выложенной красноватыми камнями, пошел к дому.

Американец уже поднес руку к звонку, когда заметил, что дверь приоткрыта. Он дважды постучал и, не дождавшись ответа, вошел в дом.

Прихожей не было, и Джефф Саундерс сразу очутился в просторной гостиной. Он остановился и удивленно огляделся по сторонам. Гостиная была наполнена людьми. Большинство присутствующих были в черном. Три женщины, одна молодая и две довольно пожилые, сидели на диване напротив входной двери. Какой-то старик утешал одну из пожилых женщин. Он держал ее за руку и похлопывал по плечу.

Очень молодой офицер в рубашке цвета хаки с открытым воротником сидел на низенькой скамеечке чуть в стороне от остальных. Группа тихо переговаривающихся пожилых мужчин и женщин расположилась полукругом. Когда на пороге появился Джефф Саундерс, все разговоры смолкли.