Страница 28 из 48
Когда же состоялось это удивительное «свидание» Сергия Радонежского с девой Марией? «Житие Сергия» не сообщает точных дат событий. Однако, изучая произведение, можно заметить, что в нем отдельные рассказы о чудесах, не имеющие сколько-нибудь убедительной датировки, чередуются с повествованиями о событиях, время которых более или менее точно известно. Порядок следования датируемых известий в житии в целом соответствует их реальной хронологической последовательности. Рассказ о «явлении Богоматери Сергию» не случайно помещен сразу вслед за историей о Митяе. Между этими эпизодами существует явная причинно-следственная связь. По-видимому, «явление Богоматери» произошло осенью 1379 г., вскоре после отъезда Митяя в Константинополь. Постоянное нервное напряжение, в котором находился Сергий, вылилось в «чудо».
Известие о столь своевременном «чуде» несомненно должно было обрадовать московского князя Дмитрия. В тревожной обстановке конца 70-х годов «явление Богоматери» должно было воодушевить людей, укрепить авторитет Москвы.
Дмитрий хорошо понимал и то, что после столь громкого «чуда» престиж Сергия неизмеримо возрастал. Ход событий неотступно требовал от московского князя примирения со «старцами». Поворот в церковной политике Дмитрия заметен уже осенью 1379 г. По заказу великого князя Сергий устраивает монастырь на реке Дубенке. Собор новой обители, посвященный Успению Богоматери, был освящен - 1 декабря 1379 г.
Великий князь не обходит вниманием и племянника Сергия — Федора. Он получает место придворного исповедника. Тогда же в Симоновом монастыре, игуменом которого был Федор, начинается строительство каменного собора Успения Богоматери.
Восстановив дружественные отношения со «старцами», князь Дмитрий пользуется их поддержкой и в период непосредственной подготовки к борьбе с Мамаем. В некоторых источниках содержится рассказ о поездке князя Дмитрия перед Куликовской битвой в Троицкий монастырь и об участии в битве посланных Сергием монахов Пересвета и Осляби.
Твердая патриотическая позиция Сергия Радонежского, его вклад в подготовку победы на Куликовом поле способствовали дальнейшему сближению Дмитрия Донского с монастырскими «старцами». Свидетельством этого может служить приезд в Москву митрополита Киприана. 23 мая 1381 г. он был торжественно встречен в городе, из которого совсем недавно его с позором изгнали.
Вскоре по приезде в Москву новый митрополит вместе с Сергием Радонежским окрестил сына князя Владимира Андреевича Серпуховского Ивана. Эта церемония была своего рода демонстрацией единства Киприана и московских «киновиархов».
Идя навстречу пожеланиям «старцев», Киприан деятельно взялся за укрепление внутрицерковных порядков и распространение общежительных монастырей. До наших дней сохранилось написанное в 1381 г. послание Киприана к игумену серпуховского Высоцкого монастыря Афанасию. Отвечая на многочисленные вопросы игумена, Киприан требует строгого соблюдения церковно-иерархических норм, дотошна входит в самые мелкие вопросы монастырской жизни. Один из ближайших учеников Сергия, Афанасий Высоцкий был очень дружен с Киприаном. Возможно, в 1381—1382 гг. он занимал пост митрополичьего наместника. После вторичного изгнания Киприана из Москвы Афанасий последовал за ним в Киев, а оттуда перебрался на постоянное жительство в один из константинопольских монастырей.
Перемирие Дмитрия Донского с Киприаном оказалось недолгим. Уже в октябре 1382 г. князь высылает митрополита из своих владений. Если верить летописи, причиной княжеской опалы была трусость Киприана, а также его сближение с тверским князем Михаилом. Бежав из Москвы за несколько дней до подхода войск хана Тохтамыша, митрополит направился в Тверь. Вскоре после приезда Киприана тверской князь Михаил Александрович отбыл в Орду за ярлыком на великое княжение.
26 августа 1382 г. хан Тохтамыш обманом захватил Москву, перебил и увел в плен ее жителей, а сам город сжег. Во время набега Тохтамыша князь Дмитрий Иванович находился в Костроме. Вернувшись на пепелище и похоронив мертвых, князь покарал тех, кто в той или иной мере был повинен в случившемся. Осенью 1382 г. он разорил владения Олега Рязанского, указавшего Тохтамышу безопасные броды на Оке. Тогда же он вызвал Киприана из Твери и, по-видимому, имел с митрополитом «крупный разговор», итогом которого стала высылка иерарха из Москвы.
Можно не сомневаться, что в разговоре с Киприаном Дмитрий вспоминал митрополита Алексея, который в 1368 г. во время «первой литовщины» возглавил оборону осажденного врагам города. Киприан же бросил на произвол судьбы не только охваченный антибоярским восстанием город, но и жену Дмитрия княгиню Евдокию, едва не попавшую в руки татар.
Выслав Киприана, князь Дмитрий распорядился вернуть из ссылки опального Пимена. Этот митрополит— жалкая и трагическая фигура в истории русской церкви. Заветный митрополичий клобук оказался для него подобием тернового венца.
Благодаря необычайно удачному стечению обстоятельств Пимен целых семь лет (1382—1389) удерживался на постоянно качавшемся под ним митрополичьем престоле. Однако судьба политической марионетки всегда печальна. Не имея ни минуты покоя, вынужденный жить в постоянном страхе перед завтрашним днем, Пимен к концу жизни оказался на грани безумия.
Главными врагами Пимена были монастырские «старцы». Политическая обстановка 80-х годов благоприятствовала их замыслам. Резкое ослабление военного могущества Москвы после событий 1382 г. заставило князя Дмитрия на время отказаться от активной внешней политики, а также от планов создания «управляемой» митрополии. Опасаясь новых враждебных действий со стороны хана Тохтамыша, князь надеялся иметь в лице русской церкви посредника в переговорах с Ордой. Ему нужны были и те разветвленные связи, которые имели русские церковные иерархи при ханском дворе. Исходя из этих соображений, Дмитрий уже в начале 1383 г. позволил «старцам» уговорить себя отказаться от поддержки Пимена. На его место «старцы» рекомендовали уже известного читателю суздальского епископа Дионисия.
Проведя несколько лет при дворе патриарха, Дионисий к этому времени успел сделаться архиепископом. В конце 1382 г. он возвратился на Русь, примирился с Дмитрием Донским и заручился поддержкой монастырских «старцев». В июне 1383 г. Дионисий вновь отправился в Константинополь. В качестве доверенного лица московского князя с ним отправился и Федор Симоновский. В начале 1384 г. патриарх Нил, соблазнившись звоном московского золота, поставил Дионисия третьим по счету митрополитом на Русь.
Весной 1384 г. Дионисий возвращался из Константинополя полный надежд. Казалось, его сопернику Пимену вскоре придется вновь увидеть пустынные берега Чухломского озера. Однако Дионисий по дороге в Москву имел неосторожность заехать в Киев, во владения Киприана и литовских князей. Возможно, он считал Киприана своим единомышленником по борьбе с великокняжескими планами подчинения Церкви. А может быть, увлекавшийся Дионисий надеялся «изгоном», то есть с ходу, внезапной атакой, вытеснить соперника из Киева. Как бы там ни было, просчет дорого обошелся суздальскому владыке. «Оружия не снимайте с себя второпях, не оглядевшись: внезапно ведь человек погибает!» — говорил когда-то знаменитый Владимир Мономах[84]. Судьба Дионисия еще раз подтвердила это наблюдение. В Киеве Дионисий был арестован местным князем Владимиром Ольгердовичем и через полтора года умер в заточении.
Эта расправа не могла произойти без участия Киприана. Устранив соперника, он поспешил оказать его праху высшие монашеские почести. Тело Дионисия было похоронено в подземном кладбище Киево-Печерского монастыря, в его самой «святой» части — пещере «великого Антония», основателя монастыря.
Зная шаткое положение Пимена на Руси, константинопольский патриархат постоянно вымогал у него деньги, шантажируя расследованием истории его незаконного поставления. 9 мая 1385 г. Пимен отбыл :из Москвы в Царьград. Целью этой поездки было оправдать себя и низложить литовского митрополита Киприана. Около трех лет провел Пимен в Константинополе в ожидании патриаршего суда. В июле 1388 г. он вернулся на Русь «без исправы», не достигнув желаемого.
84
Памятники литературы Древней Руси. XI — начало XII века. М., 1978. С. 401.