Донор 2

- Может, по кофейку, подруга? - Сегодня Нина была трезвее меня и даже пыталась наставить меня на путь истинный. - Перестань так убиваться из-за парня, - произнесла она, протягивая мне сигарету и давая подкурить. - Стоило тебе найти хорошего любовника, как ты запала на него по полной программе. - Нина затянулась и выпустила в сторону клубы сизого дыма. Легкие тонкие сигареты, которые у нее были с собой, уже давно закончились, и мы вынуждены были перейти на местный винстон. - Это стандартная женская ошибка: давать им понять, что ты попала, подсела, вляпалась. Понимаешь? Им неинтересно заниматься девчонкой, которая и так бегает за ними по пятам. Какой в этом смысл? А удовольствие? Чувство жалости - это не то, что следует вызывать в мужчинах.

Я кивала и запивала сигарету следующим бокалом пива, который вдруг возник передо мной, полный и запотевший. Я почти не слушала Нину: мне и самой прекрасно была известна теория, только вот когда дело дошло до практики, я повела себя как последняя дура. И, да, возможно, Нина в чем-то была права, и я совершила банальнейшую женскую ошибку, хотя нашу историю с Андреем трудно было назвать заурядной. И пошло все наперекосяк из-за проклятой крови.

- Э, да ты не слушаешь меня совсем, - Нина попыталась привлечь мое внимание, и я в очередной раз кивнула.

- Слушаю, я все слышу, Нин.

- И что же я сказала?

- Все мужики - сволочи.

- В общем-то, да, смысл сводился к этому, только речь была немного длиннее, - попыталась возмутиться она, но я уже подняла бокал в веселом тосте:

- За нас, девчонок!

- Неотразимой красоты, - добавила Нина, и грохнув по моему бокалу так, что часть пива перелилась через край, широко улыбнулась.

- Что ж я пью, а мне все не легче и не легче, - пробормотала я, облокачиваясь на стол. - Черт, ба меня убьет, - спохватилась я, понимая насколько пьяна.

- Ладно, - протянула Нина, - есть у меня одна идея, - извлекла из сумочки мобильный телефон и набрала номер.

- Кому ты звонишь? - с интересом спросила я, но Нина уже с кем-то весело щебетала, потом, подскочив, направилась к выходу, бросив в трубку, что в баре плохо слышно.

Моя рука потянулась за следующей сигаретой. Нужно было чем-то закусить пиво. И так по кругу: пиво-сигарета-пиво. А облегчение все не приходило. Мысли мои носились по голове обрывками, сама голова казалась стопудовой и то и дело норовила завалиться в сторону. Но легче, и правда, не становилось. События предыдущей ночи сжигали меня заживо, и я все пыталась мысленно их переиграть: а что было бы, сделай я так, или не сделай вот так. Бессмысленное ковыряние в десятках возможностей и сотнях вероятностей, бессмысленное, бесполезное, не имеющее никакого отношения к реальности.

Я даже не заметила, как Нина снова уселась за столик, а на столе появились два новых бокала.

- Последние, - провозгласила Нина, в чем лично я сильно сомневалась. Если только нас не выставят из бара за беспримерное поведение, мы раньше закрытия из него не уйдем.

- Привет, - его лицо появилось в свете лампы над нашим столом, и мое сердце вздрогнуло. На какую-то секунду мне показалось, что это Андрей. Но когда он, глянув на нас и усмехнувшись, уселся за стол и помахал официантке, разочарование затопило меня приливной волной.

- Не возражаете, если я выпью сока? - улыбнулся он, и Нина махнула ему рукой в жесте "валяй". После "последнего" бокала, Нина сама уже была достаточно хороша, чтобы ее речь утратила занудный лекторский тон, которым она еще недавно читала мне нотации, и теперь она то и дело нелепо смеялась.

- Да, вижу, вы неплохо оторвались, - заметил Дима, - по какому поводу?

- По поводу самовлюбленных, узколобых мужчин! Ура! - Нина оторвала стакан от стола и тут же с грохотом приземлила его обратно.

- Ш-ш, тихо, - Дима аккуратно изъял у нее из рук оружие и отодвинул его на безопасное расстояние. - А ты как? - посмотрел он в мою сторону.

- Никак, - пробормотала я, пытаясь держаться ровно. - Ба меня убьет, - тут же доверительно сообщила я, придерживаясь за стол.

- Все ясно, - резюмировал он, подымаясь и подзывая официантку, чтобы расплатиться. - Будем двигать домой.

- К кому? - весело заржала Нинка, и Дима только покачал головой.

Как мы ехали в машине, я почти не запомнила. Помню только, что мы с Ниной все время хихикали, а Дима или молчал или что-то негромко говорил. Потом Нина долго обнималась со мной, не желая разлучаться, и Дима, в конце концов, отнес ее на руках домой. Затем он вернулся, и мы снова поехали, только не на окраину, к нам с бабушкой,  а в сторону центра. Я пыталась возражать, что мы едем в неверном направлении, но быстро устала, и безразличие победило. В небольшую квартиру в старом доме Дима внес меня тоже на руках. Бережно уложил на диван, укутав пледом, и, исчезнув на какое-то время, вернулся с зеленым чаем в руках.

Я сделала глоток: чай был хорошим, и он даже умудрился сделать температуру такой, чтобы я не обожглась. Голова понемногу уже начинала раскалываться от того безумного количества сигарет, что мы выкурили, и от выпитого алкоголя. Чай пришелся в самый раз, хотя и  не спасал от последствий вечеринки. Что с него взять - всего лишь чай, не кровь. Мое сердце снова болезненно сжалось, и рука, задрожав, неловко опустила чашку на столик. Дима поддержал ее, чтобы не расплескать чай по поверхности.

- Что случилось? - мягко спросил он, и я взглянула на него измученными глазами.

- Ладно, - смягчился он, - завтра расскажешь. А сейчас - спи.

Я кисло улыбнулась в ответ и опустила голову на великодушно предоставленную подушку. Всю ночь я смотрела на калейдоскоп бессвязных отрывков из своей жизни. Иногда они смешивались и менялись местами, иногда наслаивались один на другой, при этом у меня жутко кружилась голова. А к утру весь этот кошмар стал замедляться, затихать, и я, наконец, погрузилась в долгожданный сон.

В руке моей был стакан с темной вязкой жидкостью. От нее исходил приятный запах цикория и совсем капельку - корицы. Андрей внимательно наблюдал за тем, как я делаю медленный глоток, как жидкость сначала прокатывается по моему языку, и затем соскальзывает в глотку.

- Ты моя, - прошептал он. И у меня не было возражений.

- Нальешь еще? - спросила я у него, ставя стакан на стол.

- Для тебя - все, что угодно, - ответил он и, разорвав зубами запястье, поднес его к стакану. Кровь стекала внутрь уверенными струйками, и я невольно облизнулась, сгорая от нетерпения. - Еще чуть-чуть, любовь моя, - прошептал он, интимно глядя в мои глаза.

   - Что ты мне дашь? - Спросил он, наклоняясь ко мне ближе. - На что пойдешь ради этого?

- На все, - прорычала я в ответ, не в силах оторвать взгляда от стакана с кровью. Но вместо того, чтобы прекратиться, струйки превратились в потоки, а затем и вовсе хлынули сплошным ручьем. И, подняв глаза, я увидела, что кровью истекают деревья, а вместо Андрея на меня глядит печальное лицо Джуда.