Страница 70 из 86
— Да? — задумчиво протянула пенсионерка Сухова. — Это интересно.
— Я вам! — пригрозил опер. — Даже не думайте! Итак, вся надежда в таких случаях — найти орудие убийства: нож, пистолет, топор… Да мало ли их!
— Это точно, — согласилась Мария Даниловна.
— Ну, в случае с ядом, скорее всего, искать нечего… Не обязательно же — даже маловероятно — его наливают из флакончика, не забыв оставить на последнем отпечатки пальцев и забыв сполоснуть… Отравить можно крохотной таблеточкой, которая имелась у отравителя в единственном экземпляре…
— Согласна, — кивнула собеседница. — Как же вам трудно работать!
— Приятно, что хоть кто-то так считает, — кивнул Алексеев. — Ну вот. В нашем случае вся надежда — на чистосердечное признание убийцы… А его-то мы почти что и получили! Признался, что хотел ее смерти, — как миленький признается, что содействовал переезду ее в мир иной… Никуда не денется! И не такие признавались! Этот-то слабак, нервишки не крепкие…
— А если в отказ пойдет? — внесла долю скептицизма в уверенные рассуждения собеседника Мария Даниловна. — На суде заявит, что вы… ну не вы, так коллеги выбили из него вместе с почками признание? Так ведь бывает?
— Бывает, — кивнул Алексеев. — Ну что тут сделаешь? Работать надо! К тому же вы забываете о «душных» номер два! Они уже признались, что были на Галерной… Женщина к тому моменту лежала мертвой… Они тут как свидетели выступят — что их газ, если она отравлена! Другие, ушлые-то, может, и увернулись бы, придумали бы сто разных версий… Да Павел совсем должен сникнуть от таких очевидных фактов… Вот и раскрыли, короче говоря, мы с вами убийство на Галерной! Так-то!
— Так, — подтвердила пожилая женщина. — Что-то еще вы мне не разъяснили… Погодите, погодите… Вертится на языке… Что-то насчет ингредиентов… Компонентов? А? Не помните?
— Ох… Все-то вы буквально понимаете, — вздохнул Алексеев. — Дело в том, что обе «душные» банды состояли из трех человек…
— Совпадение? — предположила Мария Даниловна.
— И да и нет. В принципе, удобнее работать втроем. Но в крайнем случае можно и вдвоем — так они к вам ворвались… А вообще, если трое идут, роли распределяются так: двое по комнатам шарят — быстрее можно управиться, а один обязательно должен стоять на входе, при дверях… Вратарем быть, одним словом.
— Почему «вратарем»? — опешила Сухова.
— Ну как почему? Вратарь — от слова «ворота»…
— Безусловно, — кивнула собеседница. — Только это в хоккее. Или нет, в футболе…
— И там и там, а вообще, — пояснил опер, — так в монастырях стоящий у ворот сторож называется — не привратник, а именно вратарь… Мне это слово симпатично…
— Напрасно мы в этимологические дебри углубляемся, — заметила Мария Даниловна. — Я скоро с преступлениями совсем запутаюсь. В общем, ходили они втроем…
— Ну да. Только третий из «новых душных» или отказался на новое дело пойти, или они его не смогли вычислить, или вообще решили не брать в долю… Разберемся! В общем, этот-то третий «ингредиент» оказался тем еще фруктом!
— Да ну?
— Мы его тоже вычислить не могли! Его компаньоны утверждали, что не знают его адреса, причем так упорно, несмотря ни на что, утверждали, что ну решительно ничего не удавалось узнать о его местонахождении…
— В каком это смысле — «несмотря ни на что»? — насторожилась Мария Даниловна. — Я вот тут… вы только не ругайтесь! Я читала, что вы… ну в смысле вообще вы — милиция… действительно избиваете задержанных… ну, то есть применяете… — Последние слова она произносила робко и каким-то извиняющимся тоном, будто избивала сама и теперь глубоко стыдилась этого.
— Что-то вы начитаны чрезмерно! — буркнул опер. — Это не имеет никакого отношения к делу!
— Служебная тайна? — догадалась Сухова.
— Ну, типа того… По крайней мере, могу вас успокоить — лично я не сторонник силовых методов…
— Всегда их другим, то есть коллегам, доверяете?
— А задержали мы Сергея Тетеркина, — словно бы не услышав последнего предположения собеседницы, спокойно продолжал Петруха, — совершенно случайно…
— Как всё и всегда! — не удивилась Мария Даниловна.
— Поспорил бы я с вами, да некогда, — отмахнулся Алексеев. — Короче, проводили какую-то обычную облаву в казино, задержали по городу аж полтыщи человек… А у нашего Сергея при себе была пушка… То есть пистолет! А то мало ли вы снова буквально подумаете… Короче, только выяснили, что он и дополнял, вернее, даже возглавлял вторую «душную» банду, на этом-то все интересное и закончилось…
— Самоубийство? Сплел веревку из носков и, как честный человек… да? — с ужасом вопросила Сухова.
— Н-да-с… Странное у вас, однако, понятие о честности, — протянул Петруха. — Нет! Уж кто-кто, а этот-то жил, жив и будет жить! Ну, какое-то время точно…
— Так что же произошло? Тянете, тянете! Ну вы и рассказчик! — возмутилась Мария Даниловна.
— Мог бы я вас упрекнуть, мол, «ну вы и слушатель», перебиваете постоянно… — покачал головой Алексеев. — Но не буду! Игнорирую ваши упреки и, на ваш выбор, продолжу или уйду…
— Нет, что вы! Конечно продолжайте! Простите…
— Ну вот. Забрала его Федеральная служба контрразведки…
— Что? А это-то с какой стати?
— Ну, знаете ли, они нас как-то в известность не поставили… Забрали на правах сильного — и все. Единственное, что нам самим достоверно известно, — это то, что пистолет, обнаруженный у Тетеркина, имел интересную судьбу… За ним такой след тянется! Хоррибиле дикту! — перешел от волнения на латынь Алексеев.
— Почему «страшно сказать»? — переспросила полиглотка Сухова. — Так заинтриговали — и нате вам, в кусты!
— Ну, в общем, так. Из него Каплан стреляла в Ленина…
— Что-о?
— Да! Но это что, еще цветочки! Он засветился во время революции на Кубе, военного переворота в Чехословакии, из него стреляли в Папу Римского, вот только не помню, попали или нет… Эксперт столько всего говорил! Невозможно все упомнить…
— Да что вы! — не поверила Мария Даниловна. — Это, наверное, какая-то ошибка… Недоразумение…
— Исключено! К тому же… ладно, это все дела древние… Но пули из этого пистолета были выпущены буквально в любом мало-мальски крупном политическом преступлении, будь то убийство Пальме — ну помните, был такой деятель, швед, что ли… Или швейцарец… Я эти страны все время путаю… Так вот, почти любое убийство — от глав государств до консулов — было совершено при помощи этого пистолета… Крупно Тетеркин с ним влетел! Такие стволы на тротуаре не валяются, уж тут-то ему не отвертеться!
— Бывает же такое! — вздохнула Мария Даниловна. — Хотя, знаете ли, меня это как-то не очень занимает… Я ужасно не люблю детективы про политику… Неинтересно как-то… Вот обычная наша совковая бытовуха — сосед соседа топором тюкнул… Или муж у жены шубу украл и в утильсырье сдал… Могу читать сколько угодно, запоем! А уж слушать! А тут, выходит, политика приплетается? Фи!
— Ну, она здесь достаточно слева… Главное, что обе «душные» банды обезврежены, с людоедством в одном отдельно взятом случае временно покончено, убийство на Галерной почти раскрыто…
— Ну и маньяк с татуировкой получил по заслугам! — добавила Мария Даниловна. — Надеюсь, что больше действительно в городе хотя бы «душных» бандитов не будет!
— Кто знает, — задумчиво протянул Алексеев. — Народ у нас сообразительный… Газом нынче легко обзавестись — бери и грабь! Вон недавно до чего дошли… Пятеро семнадцатилетних девушек, вооружившись одним на всех газовым баллончиком, вышли на большую дорогу… Разбойничать, я имею в виду. Действовали банально, аж до зевоты скучно… Подходили к наиболее уязвимым жертвам — ровесницам, гуляющим в меньшем численном составе, и для затравки спрашивали, сколько времени. Наивные девушки бросали взгляд на часы; налетчицы, впрочем, тоже. Уж куда, зачем им столько часов — я не знаю! Они говорили, что собирались их кому-то продать…
— Да… — кивнула Сухова. — Уж как странно — из-за такой ерунды, как часы, за решетку садиться! Грабили бы — так уж не меньше чем на миллион сразу… А то глупо мелочиться…