Страница 44 из 98
Принято решение скинуть президента — его называют лодырем. Этот пост занимает вице-президент. Через сорок восемь часов его также смещают. Возникает новая партия, ее члены называют себя «Пчелы и муравьи». Оппозиции больше нет — теперь есть только одна партия. Избран новый президент — самый неутомимый и быстрый работник в Соединенных Штатах. Он будет трудиться, пока не рухнет от изнеможения.
Среди всего этого трудового бума то и дело сообщают о новых изобретениях. И вот наконец становится известно об изобретении века, так называемом «Флите». Этот аппарат мгновенно и повсюду уничтожает врагов. Он так оригинально и просто сконструирован, что достаточно произнести одно слово: японец, немец, болгарин, итальянец, и он идет по следу, находя и убивая жертву. Полное уничтожение врага! Подумать только, на что он способен! Наконец-то идеальная победа! Изобретено то, чем могут гордиться ученые этого века, полного великих научных открытий! Власть! Полная власть! Теперь никаких мирных конференций! Не надо затевать эту канитель с компромиссами, софистикой, интригами, как в прошлом. Все наши враги мертвы. Стерты с лица земли. Теперь мы достаточно сильны, чтобы управлять миром по-своему. Кто теперь осмелится пойти против нас? Великолепно, не так ли?
Найдутся, конечно, такие, которые немедленно закричат: «Абсурд! Фантастика! Это невозможно. Такого аппарата не может быть!» А разве не то же самое говорилось не так давно о пароходе, железной дороге, электричестве, рентгене? Если нужно, можно продолжить список того, что в свое время называлось фантастическим и невозможным, а также нецелесообразным, невыгодным, демоническим и дьявольским. Что человек задумает сделать, то сделает. Ужасное и прекрасное свойство человека — заключенные в нем мощь и умение, которые позволяют осуществиться его мечтам.
У природы тоже есть силы, с которыми человек при всем своем превосходстве не может соперничать. Время от времени ему приходится признавать, что есть силы, неподвластные ему. В течение четырех долгих столетий в Европе и даже за ее пределами свирепствовала чума, которую звали Черной Смертью. Ни одному человеку, жившему в то страшное время, не удалось найти средство против этой смертоносной лавины. Смерть распоряжалась как безумный правитель, перевернувший все вверх дном, включая законы и мораль. Сегодня все это представляется невероятным. Но так было. Это действительно происходило. Черная Смерть перестала быть хозяйкой Европы, только когда природа устала и создала противоядие.
Будем ли мы когда-нибудь равняться на природу? Создадим ли мы, устав от кровопролития, средство от саморазрушения? Возможно, когда напьемся вдоволь кровушки. Никак не раньше. Нам нужно убивать легко и в любом количестве. Рискуя уничтожить все живое, мы должны исчерпать нашу страсть к убийству. Мы должны представить себе конечный результат наших действий прежде, чем сумеем победить непреодолимый инстинкт. Нам нужно стать сначала черными магами, а потом уже — белыми. Мы должны обладать абсолютной властью (не просто обожествлять ее) прежде, чем поймем, в чем ее выгода.
Одна старая история рассказывает о человеке, совершившем пятьдесят два убийства. Ее стоит пересказать...
Как там говорится, после пятьдесят второго убийства преступника стала мучить совесть, и он решил отыскать человека святой жизни, чтобы тот помог ему исправиться. В течение нескольких лет он жил подле праведника, делал все, что тот ему говорил, всем сердцем желая победить живущее в нем зло. И вот однажды праведник сказал, что пришло время ему вернуться в мир — отныне он может не страшиться, что снова совершит убийство. Сначала человек чуть с ума не сошел от радости, но вскоре радостное возбуждение сменилось страхом и сомнением. Как может он быть уверен, что больше не согрешит? Он просил у праведника, чтобы тот дал ему какой-нибудь знак, вещественное подтверждение того, что он действительно освободился от греха. Тогда праведник вынес кусок черной ткани и сказал, что, когда та станет белой, он полностью очистится от прошлого. Человек ушел и начал снова жить среди людей. По десять раз на дню смотрел он на черную ткань: не стала ли она белой? Ни о чем больше не мог он думать — это стало его наваждением. Со временем он стал спрашивать других людей: что бы ему совершить, чтобы приблизить чудо? Каждый советовал свое. Человек пробовал все, но безрезультатно. Ткань оставалась черной. В конце концов он отправился в долгое паломничество к берегам Ганга: ему сказали, что священные воды реки превратят черную ткань в белую, но и тут его ждала неудача. Наконец, впав в отчаяние, человек решил вернуться к праведнику и прожить подле него все оставшиеся годы. Он подумал, что, живя со святым человеком, по крайней мере сумеет удержаться от соблазна. И потому пустился в долгое обратное путешествие. Он уже приближался к месту назначения, когда увидел мужчину, избивавшего женщину. Женские крики разрывали сердце. Человек схватил мужчину, умоляя прекратить избиение. Но тот только отмахнулся и принялся избивать женщину с новой силой. Было ясно, что он убьет ее. Человек понимал: надо что-то сделать, и быстро, если он не хочет, чтобы убийство совершилось прямо на его глазах. Бывший убийца мгновенно оценил ситуацию. Пятьдесят два убийства были на его совести. Одним больше, одним меньше — не так уж важно. Раз он до сих пор не искупил своей вины за те, предыдущие, пусть тогда их будет пятьдесят три. Не может он просто так стоять и смотреть, как на его глазах убивают женщину, — лучше уж вечно гореть в аду. И с этими мыслями он набросился на мужчину и убил его. Придя к праведнику, человек все ему рассказал. Выслушав его, праведник улыбнулся и спросил: «А ты давно не смотрел на ту ткань, что я дал тебе?» Совершив пятьдесят третье убийство, человек совсем забыл про кусок ткани. Дрожа от страха, вытащил он его. И что же? Ткань стала белой...
Итак, существуют убийства и убийства. Одни закабаляют, другие освобождают. Конечная цель — убить убийцу. Заключительное действие в драме «эго и его владения» — убить убийцу в себе. Человек, который с пятьдесят третьим убийством теряет всякую надежду на прощение, оказывается спасенным. Совершить убийство, сознавая всю безмерность такого преступления, есть акт освобождения. Это героический поступок, на который способен только тот, кто изгнал убийство из своего сердца. Убийство, разрешенное церковью, государством или обществом, все равно остается убийством. Любой авторитет вносит в душу путаницу. Человеку указ — только собственная совесть. Убийство из страха или из любви к стране — так же отвратительно, как убийство в порыве гнева или из алчности. Чтобы убить само убийство, надо иметь чистые руки и чистое сердце.
Люди часто задаются вопросом: если Создатель так всемогущ, мудр и добр, почему Он позволяет нам убивать друг друга? Существует много ответов на этот вопрос, но человек, высоко ценящий свободу, понимает, что путь к райскому блаженству проходит через ад. Как можем мы исключить из своей жизни то, чего мы просто не понимаем из-за недостатка опыта? Убийство — конфликт на низшем уровне; и если оно происходит в массовом порядке, то не становится от этого более простительным, чем совершаемое в одиночку. Человек, достигающий власти и превосходства над остальными, — подлинной власти и подлинного превосходства, — никогда не пользуется своим исключительным положением в эгоистических целях. Заметьте, волшебник всегда ломает свою волшебную палочку. Шекспир понимал это, когда писал «Бурю». Уитмен сделал то же самое, когда предпочел вести жизнь обычного человека. Бодхисаттва осуществляет это, отказываясь от блаженства нирваны. Со временем эту простую истину поймет и станет применять на практике весь мир; это будет происходить постепенно: один за другим, спотыкаясь и набивая шишки, человечество пойдет по новому пути. Чудодейственную природу могущества показали нам те, кто от него отказался. Сила — в существовании, не в обладании. Она повсюду—в мельчайшем атоме и в динамо-машине. Тот, кто познал ее секрет, понимает, что она свободна и разрушит тех, кто, обладая ею, станет использовать ее в корыстных целях.