Страница 136 из 148
Гораздо обширнее и интенсивнее велась революционная пропаганда во флоте, результаты которой сказались в 1905 и 1917 годах.
Развитию там революционной пропаганды особенно содействовал социалист-революционер Утгоф, сын бывшего помощника варшавского генерал-губернатора.
В 1912 году сильно развившееся в военном флоте противоправительственное движение перекинулось на команды русских коммерческих судов под видом тайной профессиональной организации «Союза моряков коммерческого флота». Создателями этой организации были Адамович и Троцкий (Бронштейн). Последний тогда издавал в Вене социал-демократический журнал «Правда» и выпустил N° 1 газеты «Моряк», издание которого перешло затем в Константинополь. Среди пароходных команд оба эти журнала распространялись одновременно.
Пропаганда развилась настолько, что начались эксцессы и забастовки, в особенности же на Каспийском и Черном морях.
Произведенной мною из Одессы ликвидацией это сообщество было разбито, причем удалось отобрать обширный материал, изъятый, с согласия английского Министерства иностранных дел Грея, в городе Александрии в Египте. По процессам этой организации судебные палаты в разных местах империи вынесли около 200 обвинительных приговоров Среди обвиняемых были и социал-демократы, и социалисты-революционеры, и даже анархисты-коммунисты.
Член военно-революционной ячейки Ковалев, бывший фабричный чертежник, унтер-офицер инженерных войск, остался в памяти как более сильная личность. Его привели из тюрьмы в охранное отделение для допроса. На него было обращено внимание как на человека, могущего быть полезным и для розыска, если бы он согласился в нем служить. Ввиду этого его решено было «заагентурить», т.е. сделать секретным сотрудником. Оказалось, что Ковалев, ранее привлекавшийся по политическому делу в Москве, сразу понял намек и, вставши во весь рост, сказал: «Очевидно, Вы клоните свою речь к тому, чтобы я поступил на службу в охранку. На это я скажу, что никаких показаний я Вам не дам и никогда служить в полиции не буду. Я - социалист-революционер, а потому республиканец и всем своим существом ненавижу царскую власть. С царизмом я буду бороться до плахи или есте-
ГЛАВА 16 ПРОПАГАНДА В АРМИИ И ВО ФЛОТЕ
Тоссй^^в~мёмуорах
ственной смерти. Я верю, что для России наступят лучшие дни лишь тогда, когда народ пойдет по пути, избранному нами. Тюрьма только закаляет борцов, а виселица воодушевляет оставшихся в живых».
Лишенный по суду всех прав состояния, Ковалев был сослан в Сибирь.
Такие, как Ковалев, встречались часто Но их не знали и не понимали, учитывая лишь с формальной стороны меру их дисциплинированности и исполнительности.
Они делали свое революционное дело, результаты коего ярко выразились с первых же дней революции
Глава 17
ОТКРОВЕННИКИ И МСТИТЕЛИ I
В 1905-1908 годах в Царстве Польском повсюду было неспокойно: часто происходили ограбления, убийства членов администрации и частных лиц.
Все эти преступления были в большинстве случаев делом рук Польской партии социалистов.
Шовинизм этой партии достиг к тому времени апогея, а материальный успех, в смысле колоссального количества экспроприированных денег, дал возможность партии развить пропаганду, обзавестись типографией, прекрасно оборудованной, вооружить браунингами и маузерами боевиков, наладить приобретение взрывчатых веществ и т.п.
Достаточно сказать, что за сравнительно непродолжительный промежуток времени было убито более тысячи человек правительственных агентов и частных лиц и произведено до тридцати более или менее крупных ограблений.
Преступники, совершавшие эти деяния «налетом», ловко скрывались от погони и в большинстве случаев ускользали от законного наказания. Тем не менее властям удавалось арестовывать некоторых из них, в большинстве уже деморализованных преступлениями, со всеми присущими бандитам качествами. Нередко такие задержанные легко поддавались отчаянию и, желая отвести от себя суровое наказание, откровенно и подробно рассказывали не только о своих преступных делах, но и о том, что сделали их товарищи.
Как бы то ни было, но правительственной власти приходилось считаться с необходимостью успокоения края и скорейшей изоляции разбойников, дерзость и наглость которых росла пропорционально успеху в совершении задуманных ими предприятий.
Из таких «откровенников» особый интерес представляли собою Санков-ский, Дырч и Тарантович.
Россшг^^в мемуарах
Будучи участниками многих ограблений и убийств должностных лиц и состоя в партии продолжительное время, они знали в лицо многих скрывавшихся от преследования членов сообщества.
Варшавское охранное отделение решило по системе, практиковавшейся в Англии, использовать сообщенные упомянутыми лицами сведения, но было обеспокоено возможностью в отношении их мести со стороны «пепе-эсов». Присутствовавший же при обсуждении этого вопроса в охранном отделении поляк-переводчик заметил: «Все равно “пепеэсы” их всех “угробят”, они им этого не простят и никакая охрана их не спасет».
Впоследствии оказалось, что переводчик был прав: все трое были убиты по приказу из Кракова.
Однако Дырчу и Тарантовичу было предложено партией убить начальника охранного отделения и тем разрушить аппарат этого учреждения, с обещанием затем вывезти их обоих за границу. Что же касается до Санков-ского, то с ним вначале не хотели вовсе входить в какие-либо переговоры, а члены партии решили умертвить его отца в уверенности, что на похоронах последнего будет присутствовать и сын, которого, пользуясь таким случаем, удастся убить. Об этом намерении узнал подросток-брат Санковско-го и предупредил охранное отделение, которое приняло надлежащие меры и действительно среди траурного кортежа задержали пять человек, вооруженных браунингами, ожидавших появления у катафалка Санковского.
Один из задержанных, под кличкою «Цыган», подробно рассказал о своей преступной деятельности, сознавшись в совершении девятнадцати убийств полицейских чинов и жандармов. Безо всякой помощи своих единомышленников «Цыган» единолично выслеживал намеченные им жертвы, а после злодеяния незаметно скрывался от преследования. По его словам, он всегда присутствовал на похоронах убитых им. Его неудержимо влекло к трупу умерщвленного им человека и интересовало, попала ли пуля в то место, куда он целил, что он узнавал из разговоров с провожавшими покойника родственниками. Он сознавался, что вначале ему было тяжело убивать, но уже на третий-четвертый раз акт лишения жизни производил на него редко приятное впечатление. При виде крови своей жертвы он испытывал особое ощущение, и потому его тянуло все сильнее вновь испытать это сладостное чувство. Вот почему он и совершил столько убийств, в чем совершенно не раскаивается.
Неудавшийся план покушения на Санковского во время похорон отца не отбил охоты у членов партии его уничтожить, и выполнение было воз-
мемуарах
ложено на некоего «Станислава», одного из видных руководителей нападения на железнодорожные поезда и почтовые отделения.
«Станислав» вступил в секретные переговоры с матерями Дырча и Сан-ковского и обещаниями и убеждениями склонил на свою сторону женщин, а те, в свою очередь, упросили своих сыновей отнестись с доверием к «Станиславу» и повидаться с ним. Свидание было назначено в пивной, указанной «Станиславом».
Дырч и Санковский поддались уговорам, поверили «своему человеку» и совершили побег из камеры, в которой они находились. В пивной их уже ожидал «Станислав» и «Зигмунд», которые, не желая вступать в какие-либо разговоры с пришедшими, тотчас же несколькими револьверными выстрелами убили своих бывших партийных товарищей.
Поднялась суматоха, убийцы же спокойно переменили бывшие на них фуражки на спрятанные в их карманах мягкие шляпы и беспрепятственно вышли. Фуражки были найдены на полу, вблизи распростертых с открытыми глазами трупов.