Страница 133 из 148
Россшг^^в мемуарах
Параллельно шла работа наблюдательных агентов, которые выяснили, что Розов проживал вместе с отцом и сестрою в доме N 12 по улице Шопена, причем настоящая фамилия его и родных была Герман, псевдонимом же «Розов» он пользовался по конспиративным соображениям. За сестрою и отцом Розова тоже было учреждено наблюдение. Так как при слежке за стариком Германом были установлены его посещения многих офицеров, с которыми он при встречах на улице иногда беседовал, то в наблюдение были взяты и эти воинские чины, причем круг их все расширялся, и среди них оказались лица, занимавшие большое служебное положение.
Эти наблюдения вызывались исключительно необходимостью, потому что шпионская деятельность по своей природе и психологическим особенностям настолько сложна, что при расследовании розыскной орган делается сугубо подозрительным. Практика показала, что и под мундиром военных чинов, и под личиною людей, пользующихся доверием и уважением, часто скрываются предатели и шпионы.
Дальнейшее негласное расследование выяснило, что все военные, которых посещал Герман, были лютеране и что цель его посещения маскировалась сбором денежных пожертвований на расширение лютеранской церковной школы, при которой Герман был казначеем. Во время этих визитов Герман выставлял себя русским патриотом, неизменно подчеркивал доблесть и ум русских полководцев и всегда переводил разговор на современное состояние русской армии, причем порою получал интересовавшие его сведения и по стратегическим вопросам. Конечно, в пожертвованиях отказа не было. И только один товарищ прокурора, тоже лютеранин, отказался дать Герману денег, ибо не считал возможным материально содействовать развитию немецких школ в Польше, где российское правительство стремилось расширить русское национальное влияние.
Независимо от этого наблюдение за сестрою Розова-Германа дало весьма серьезные результаты. Дело в том, что названная девица неожиданно выехала в С.-Петербург. Установленною за нею в столице слежкою было выяснено несколько лиц, группировавшихся около одного подозрительного отставного военного, который в то время служил в мобилизационном отделе железной дороги и имел связи с тем же отделом Министер тва путей сообщения.
Приведенные результаты секретного розыска вызвали у меня два опасения: с одной стороны, стоявшие вне всякого подозрения офицеры могли,
Россшг^^в мемуарах
бессознательно для себя, в беседах с Германом быть излишне откровенными, а с другой - слишком затянувшееся наблюдение могло быть случайно замечено и, значит, испортить все дело.
Вследствие этого я решил ликвидировать наблюдение путем производства обысков одновременно в Варшаве, С.-Петербурге и Сосновицах.
Ликвидация была произведена днем, когда Герман возвращался домой с портфелем в руках. Обыски были очень сложны, так как приходилось считаться с тонкими ухищрениями шпионов и нельзя было оставлять без внимания ни одной находившейся в их квартире вещи. Действительно, весьма существенные для изобличения Германа бумаги были обнаружены под привинченною мраморною доскою умывальника. На страницах каталогов, лежавших у Германа на письменном столе, оказались сделанные химическими чернилами невидимые для глаза конспиративные записи. В двух кухонных банках с надписями «соль» и «сода» были обнаружены химические порошки, необходимые для воспроизведения скрытых текстов и их проявления, т.е. реактива.
Все подвергнутые аресту лица были немедленно изолированы друг от друга, а затем допрошены.
Герман и его дочь дали чистосердечные показания. Оказалось, что старик состоял в двойном подданстве - германском и для пользы шпионского дела в русском. Не отрицая своих посещений офицеров-лютеран, Герман откровенно рассказал, что в беседах с ними он всегда прикидывался русским патриотом и вскользь затрагивал интересующие его вопросы. В итоге он узнал, куда были предназначены к переводу кавалерийские полки, точное расположение в Привислянском крае 46 воинских частей, выяснил адреса крепостных офицеров, а затем все собранные данные сообщил в Берлин. По его словам, склад фотографических аппаратов, в котором служил молодой Герман, был явочным местом для приезжавших шпионов, причем в пачках светочувствительной бумаги присылались из берлинского главного штаба инструкции.
Действительно, организованною в упомянутом складе полицейскою засадою было вскоре задержано несколько лиц, изобличенных в шпионстве отобранными у них вещественными доказательствами. Среди этих арестованных оказался, между прочим, один немец - лесопромышленник, который доставлял германским военным властям обширные статистические сведения, интересные в стратегическом отношении по Западному и Северо-Западному краю.
мемуарах
Дочь Германа созналась в том, что она сообщила в Германию добытые ею в С.-Петербурге при посредстве упомянутого выше отставного офицера данные о передвижении русских войск за последний перед ее арестом месяц.
Из допроса Германа-Розова выяснилось, что он прошел при немецком штабе курс техники по добыванию военных секретов в иностранных государствах. Между прочим, по поводу отобранного у него полного списка адресов офицеров варшавского разведывательного отдела молодой Герман рассказал, что он как-то заметил у одного из знакомых ему штабных писарей памятную книжку. Он решил ее добыть, надеясь найти в ней интересные для него сведения. Тогда Розов пригласил этого писаря в одну из небольших гостиниц, в номере которой устроил ужин с большим количеством спиртных напитков. Когда совершенно опьяневший писарь уснул за столом, Герман беспрепятственно овладел означенною книжкою, в которой были записаны адреса всех варшавских разведывательных офицеров, и эти адреса он тут же переписал, пока его недавний собеседник спал тяжелым непробудным сном.
Остается сказать, что финалом этого дела был для всех суровый судебный приговор.
Глава 14 ОГРАБЛЕНИЕ ПОЕЗДОВ
По организации ограблений поездов, банков, почтовых отделений, а равно террористических актов был исключительным специалистом глава Польской социалистической партии, а впоследствии начальник Польского государства небезызвестный Пилсудский (революционная кличка «Дзюк»), Организованная им в Кракове боевая школа выпускала массами подготовленных убийц и грабителей.
Следует отметить, что при совершении налетов и грабежей преступники убивали не только жандармов и чинов полиции, но и поляков, являвшихся помехою для успешного совершения «экса» (грабежа), так как широко проводился вообще принцип «лес рубят, щепки летят».
На захваченные путем таких грабежей деньги партийные лидеры проживали довольно буржуазно за границею, вне пределов досягаемости русской власти, и спокойно вырабатывали дальнейшие планы грабежей и убийств для осуществления национальных и социалистических стремлений. А оборванные, полуголодные «боевцы», фактические исполнители заданий партии, подвергались тяжким уголовным карам, вплоть до смертной казни.
Ограбления поездов производились обыкновенно по шаблону, поэтому для иллюстрации подобных преступлений достаточно привести один пример.
В 1908 году Варшавским охранным отделением была получена из Сед-леца телеграмма, сообщавшая, что на станции Соколово произведено нападение на почтовой поезд и его ограбление. Тотчас же по телеграфу были даны соответствующие инструкции местным властям, и в Седлецкую губернию выехал срочно летучий отряд названного охранного отделения.
На станции Соколово были еще следы разрушения от брошенных разрывных снарядов; оставались нетронутыми до приезда судебных властей трупы: жандарма, железнодорожных служащих и неизвестных лиц. На запасном пути стоял поврежденный почтовый вагон, из которого была похищена крупная сумма денег. Никто из грабителей в то время задержан не был,
Россшг^^в мемуарах
но за ними местные власти организовали погоню, а вместе с тем была предпринята проверка населения в окрестностях станции. Вскоре вблизи Соко-лово, на одной мызе, чинами полиции были арестованы двое молодых людей - мужчина и женшина, которые накануне под благовидным предлогом просили добрых пожилых домовладельцев разрешить им переночевать. Задержанные оказались участниками преступления, причем молодой человек, назвавшийся «Янеком», увлекшись своею спутницею и не последовав примеру других членов шайки, не ушел подальше от станции.