Страница 54 из 59
— Ты украл мою смерть! — сказал ему этот человек.
Пол закрыл глаза. От подобных страстей он был уже слишком далек, слишком многое уже оставил позади и не в состоянии был что-либо объяснять. Он вообще не в состоянии был что-то еще делать — разве что постараться все-таки продержаться до конца.
Клятва. Он ведь дал клятву. Но что значит какая-то клятва? Еще целый день — вот что она значит. И еще целую ночь. Третью ночь.
Через какое-то время он, кажется, снова открыл глаза и с невероятным облегчением увидел, что снова остался один. Небо на востоке начинало сереть; занимался новый день. Последний.
Так закончилась вторая ночь Пуйла-чужеземца на Древе Жизни.
Глава 9
А утро принесло в Парас-Дерваль нечто неслыханное: горячий сухой ветер с севера, порывистый и вызывающий безотчетную тревогу.
Никто не мог припомнить, чтобы горячий ветер когда-либо дул с севера. Этот ветер принес с собой такую тучу пепла от сгоревших дотла крестьянских домов и амбаров, что даже воздух почернел, даже полдневное яркое солнце превратилось в тускло-оранжевое пятно, с трудом просвечивавшее сквозь мутную мглу.
А гром все продолжал греметь, и это казалось почти насмешкой, ибо небо так и осталось безоблачным.
— При всем моем уважении и прочих чувствах к высокому собранию, — сказал Дьярмуд, стоя у окна и явно с трудом сдерживая гневное нетерпение, — вынужден заявить, что мы попусту теряем время! — Казалось, он вот-вот взорвется; вид у него был в высшей степени опасный, и, как разочарованно догадался Кевин, он к тому же, был еще и немного пьян.
Айлиль, сидевший во главе стола, за которым собрался Совет, на своего наследника внимания не обратил. Кевин, по-прежнему не слишком хорошо понимавший, зачем его сюда пригласили, видел на скулах старого короля два ярких красных пятна. Айлиль выглядел ужасно; казалось, за эту последнюю ночь он особенно одряхлел и как-то усох.
В комнату вошли еще двое: высокий человек с умным лицом и с ним второй, дородный и улыбчивый. Ага, догадался Кевин, это, должно быть, маг Тейрнон, а с ним его Источник, Барак. Канцлер Горлас представил прибывших, и оказалось, что догадка Кевина была правильной, только магом оказался как раз безобидного вида толстяк, а совсем не высокий.
Лорина все еще не было, но Мэтт уже пришел. Собрались уже и другие важные лица королевства. Кевин узнал Мабона, герцога Роденского и кузена Айлиля, а также Ньявина из Сереша. Румяный человек с сильной проседью в бороде по имени Кередур был хранителем Северной твердыни — точнее, он им стал после того, как старшего брата Дьярмуда отправили в ссылку. Всех этих людей Кевин видел вчера на пиру. Вот только лица у них сейчас были совсем другие.
Ждали только Джаэль, но время все шло, и даже Кевин стал проявлять некоторые признаки нетерпения.
— Господин мой, — внезапно обратился он к королю, — пока мы ждем… кто такой Галадан? Я чувствую себя настолько несведущим…
Ответил ему Горлас. Айлиль был погружен в глубокое раздумье, а Дьярмуд по-прежнему дулся, стоя у окна.
— Он один из андаинов, дитя смертной женщины и Бога. В былые времена такие союзы были не так уж и редки. Андаины обычно обладают очень сложным характером и не имеют ни собственной территории, ни своего государства. Галадан стал их правителем, будучи, безусловно, самым могущественным из них, а также, по слухам, обладая самым изощренным умом во Фьонаваре. А потом по какой-то причине вдруг совершенно переменился.
— Это еще мягко сказано, — прошептал Тейрнон.
— Полагаю, ты прав, — кивнул Горлас. — Дело в том, что Галадан влюбился в Лизен Лесную. А когда она его отвергла и связала свою судьбу со смертным Амаргином, самым первым из магов, Галадан поклялся страшной клятвой, что отомстит этому миру, — в голосе Горласа послышался ужас, — ставшему свидетелем его унижения, и сделает так, что мир этот перестанет существовать!
Воцарилась тишина. Кевин не знал, куда деваться и что сказать в ответ. Он совсем растерялся.
Рассказ Горласа продолжил Тейрнон:
— Во времена Баэль Рангат, — сказал маг, — Галадан был первым помощником Ракота и самым ужасным из его многочисленных слуг. Он способен по своему желанию принимать волчье обличье. В таком виде он и командовал всеми волками севера. Впрочем, его конечная цель несколько противоречила конечной цели его господина, ибо Могрим жаждал безграничного могущества и абсолютной власти над этим миром, а Галадан желал завоевать этот мир только для того, чтобы полностью его уничтожить.
— И они воевали друг с другом? — догадался Кевин.
Тейрнон покачал головой.
— Нет. Против Ракота никто не смеет бунтовать, хотя могущество Галадана действительно очень велико. И если сейчас он объединит в войне против нас своих «друзей», как он называет волков, и цвергов, то над нами нависнет страшная угроза. Но Ракот, которого пока что связывает сила Сторожевых Камней, находится вообще вне Гобелена нашей жизни, в основу которого не вплетено даже самой маленькой ниточки с его именем. Ракот бессмертен, и никто никогда не мог противопоставить его желаниям свою собственную волю.
— Это сделал Амаргин, — раздался от окна голос Дьярмуда.
— И умер, — неохотно откликнулся Тейрнон.
— Бывают вещи и похуже смерти, — огрызнулся принц.
И тут Айлиль наконец шевельнулся и, кажется, хотел что-то сказать, но не успел: двери отворились и в зал влетела Джаэль. Верховная жрица коротко кивнула королю в знак приветствия, более ни с кем не поздоровалась и скользнула в кресло, оставленное для нее в конце длинного стола.
— Большое тебе спасибо, прелестница, что не заставила нас слишком долго ждать! — ядовито заметил Дьярмуд, усаживаясь по правую руку от Айлиля. Но Джаэль только усмехнулась в ответ. Усмешка, надо сказать, получилась весьма неприятной.
— Ну что ж, начнем, — сказал, прокашлявшись, король. — По-моему, лучше всего было бы посвятить это утро повторному и тщательному рассмотрению…
— Боги! Клянусь Ткачом и его Станком! Отец, что ты говоришь? — Кулак Дьярмуда с грохотом опустился на стол. — Все и без того знают, что случилось! Что там еще рассматривать повторно? Вчера ночью я поклялся, что мы придем на помощь светлым альвам и…
— То была слишком поспешная, преждевременная клятва, принц Дьярмуд, — прервал его Горлас. — К тому же вы, ваше высочество, и не вправе давать подобные клятвы.
— Вот как? — тихо изумился принц. — В таком случае позвольте напомнить… Давайте и впрямь «повторно и тщательно» рассмотрим случившееся. Вчера погибли один из моих людей и фрейлина Лаэша. Шесть дней назад на территории дворца был пойман цверг. — Перечисляя, он загибал пальцы на руке. — Затем на территории Бреннина погибли светлые альвы. Вернулся Галадан. Вернулась Авайя. Первый маг нашего королевства оказался предателем — это доказанный факт. Гостья и близкий друг нашей семьи похищена. Осмелюсь заметить, эта дама являлась также близким другом и гостьей нашей великолепной Джаэль, Верховной жрицы Бреннина, что должно кое о чем свидетельствовать, если, разумеется, наша очаровательница не считает данную традицию совершенно бессмысленной.
— Нет, не считаю! — сердито глянула на него Джаэль.
— Неужели? — Принц изумленно поднял брови. — Вот неожиданность! А мне казалось, что для тебя соблюдение законов гостеприимства — такая же нелепость, как вовремя являться на Большой военный совет.
— Ну, это еще не совсем военный совет, — отважно вмешался герцог Кередур, — хотя, если честно, я разделяю мнение принца. И предлагаю незамедлительно привести страну в боевую готовность.
Мэтт Сорин что-то проворчал в знак согласия. Тейрнон, однако, покачав своей круглой головой, возразил:
— Столица и без того уже охвачена страхом, и страх этот через несколько дней, несомненно, распространится по всему Бреннину. — Ньявин, герцог Серешский, согласно кивнул. — До тех пор пока мы не будем знать в точности, перед лицом какого врага мы оказались и каковы наши планы на будущее, нам, по-моему, нужно позаботиться прежде всего о том, чтобы не сеять панику.