Конвойник

– Не обращай внимания. Так, мелочи…

Бывшая старшина империи спокойно прошла к печке, вытащила из неё уже горячие блюда, быстро поставила перед ним.

– Ешь.

– Спасибо…

Машинально ковырнул вилкой еду, откусил, потом опять спохватился:

– С чего это ты вдруг стала такой доброй?

Джоанна усмехнулась:

– А ты себя последний раз давно видел в зеркале?

Пожал плечами в ответ, пробурчав набитым ртом:

– Не помню.

– Просто жалко тебя стало. Может, поделишься, что не так?

– Да ничего не так. Корабли есть – людей нет. Заводы есть – опять народа не хватает. Нужно делать дела – а с кем? Ладно, дети подрастут. Но время уходит.

– Значит, нужен народ? Новые поселенцы?

– Так ведь каждого сюда не потащишь. Сама видишь – у нас тут контингент особый, так сказать.

Джой прищурила свои глаза:

– Что особый – верно. Таких, как вы, я в империи и не встречала. Зато знаю, где живут очень похожие.

– И где же?

Вздохнула.

– Знаешь, я думала ты умнее. Пошевели мозгами. А если не догадаешься… Что же: если отпустишь меня на свободу, скажу.

Внезапно Макса заело:

– А что тебе у нас не так?! Чего не устраивает? Сыта, одета, обута. Или тебе не хочется ухаживать за ребёнком?

Джоанн подалась вперёд:

– Вот как заговорил? Что же… Ты когда то закончил академию?

– Допустим. И что?

– Похоже, что ты был двоечником. Дай людям идею, и можешь вести их на смерть.

– Что ты…

И осёкся – женщина была абсолютно права…

– Считаешь, что у нас нет будущего?

Последовал молчаливый кивок.

– Спасибо…

Небольшая пауза, и продолжение:

– Это заставляет меня задуматься… О многом. Только один вопрос. Можно?

Вновь кивок согласия. Макс хитро прищурился:

– У нас… С тобой? Или у нас, всех, кто сейчас живёт здесь и тут?

Джоанна покраснела:

– Если говорить о нас с тобой, то да, будущего нет. Ты никогда не забудешь свою Агнессу. Напоминание о ней живёт с тобой в одном доме. А быть второй я не желаю. Ну а относительно будущего колонии – может, оно и есть, если ты сможешь сплотить людей, повести их за собой. Но не ради мести, которая сжирает тебя изнутри. Ради чего-то большего.

Поднялась из-за стола, прошла к выходу из кухни, и уже в дверях бросила:

– Ты всё-таки подумай, насчёт моего предложения. Я скажу тебе, где взять людей, которых тебе остро не хватает, а ты отпустишь меня в империю.

– Погоди секунду…

Нянька послушно застыла в дверях:

– Что?

– Не боишься, что тебя казнят после возвращения?

– Нет. Я уже давно мертва…

– Но ведь ты ещё молода и можешь обрести своё счастье!

– Где и с кем? Прости, но давай ты не будешь лезть мне в душу?..

Вышла прочь, заставив Макса задуматься над её словами. Но самое главное, что он упускает какую-то важную деталь. Очень важную, и ту, которая у него на глазах. Но что именно?.. Ночью он никак не мог уснуть, поднялся, набросил на плечи тёплую куртку, открыл двери на балкон и встал в проёме. Было тихо, если не считать еле слышного рокота далёкого прибоя. Близилась осень. Урожай на полях оказался невиданно большим. Все растения прижились и плодоносили с пугающей быстротой. Не хватало складов и хранилищ. Куда девать то, что не куда класть? И всё-таки, где находятся те люди, о которых говорит Джо? Где? А это что? Повернул голову в сторону – та, о ком только что подумал, стояла, облокотившись на перила соседнего балкона, глядя куда-то в сторону слабо фосфоресцирующего океана. Присмотрелся – плечи женщины едва заметно вздрагивали. Плачет? Первым порывом было пойти к ней, обнять, прижать к себе, утешить, даже было дёрнулся, но… Так и остался на месте. Она ясно дала понять, что ей его доброта ни к чему. И поступи он таким образом, будет только хуже. Тогда… Что же делать? Что?..

– Чего ты такой задумчивый с утра пораньше?

Алекс пытливо взглянул на компаньона. Тот вздохнул:

– Да… Джо вчера задала загадку. Она знает, где мы можем взять людей. И, по её словам, нормальных людей.

– Ты поделился с ней проблемами? Может, у вас уже и до постели дошло? Я же тебя предупреждал!

– До постели нам, как пешком до луны. Не переживай. А вот разговор про нехватку народа зашёл сам с собой. Кстати… Вчера я впервые увидел её в платье, если уж на то пошло. Правда, если халат можно назвать платьем…

– И то прогресс. Через полгода совместной жизни сподобился увидеть женщину одетой в халат.

Фон Лемберг улыбнулся, но тут же стал серьёзным.

– Значит, она знает, где нам взять людей? И много?

– Думаю, да. Девочка она умная на редкость, и зря молоть языком не станет.

– А что взамен?

– Свобода. Для неё.

Компаньон поскучнел:

– Значит, не прижилась? Есть какие-то проблемы между вами?

– Сам не пойму. К парню она относится, как к родному ребёнку. Дистанцию между мной и собой держит чётко. Я и не дёргаюсь, хотя уже…

Мужчина скривился.

-…тяжеловато. Столько времени уже… Знаешь, что Джо заявила мне?

– Что мы обречены, рано или поздно?

Последовал подтверждающий кивок.

– А почему? Или просто, от безысходности?

– Нет. Тут она права на все сто. У нас нет идеи, объединяющей людей. Могущей повести их за нами. Посуди сам, кто мы? Всего лишь беглецы и их пленники. Те, кто нашли себе безопасное убежище, и время от времени выбирается, чтобы пограбить в свою пользу. Вот и всё. И долго мы так протянем?

– Ого…

Алекс был удивлён.

– Ничего себе… Однако, котелок у неё варит…

– Даже слишком хорошо. Она обрисовала мне вчера все наши проблемы и перспективы в один момент. И, как мне не хочется этого признавать, Джо абсолютно права.

– И что ты решил? Дашь ей свободу?

– Пока не знаю. Ещё не решил. На данный момент люди у нас ещё есть. И как только охотник закончит ремонт и замену реакторов, нужно сразу идти в поход. Может, подумаем о новой цели?

– Какая там цель… Ты знаешь, что у нас сейчас половина урожая пойдёт псу под хвост? Некуда девать произведённое? И если всё сгниёт или помёрзнет, как потом смотреть в глаза людям, которые старались весь сезон на полях изо всех сил?

– Нет хранилищ? Так пусть разберут по домам. У всех есть подвалы…

– И там всё и сгниёт. Это – не хранилища с азотной атмосферой. Появится плесень, гниль, болезни…

– Твою мать! Всё так хорошо начиналось, и так плохо заканчивается.

– И с каждым днём будет всё хуже и хуже. Джоанна права, как ни горько признавать. Мы обречены.

Внезапно Макс хлопнул ладонью по столу.