Страница 32 из 37
Тут Сюаньцзан тихонько сказал ученику:
– Смотри как бы беды не случилось.
– Не бойтесь, учитель, – отвечал Сунь Укун. – Положитесь на меня.
Тут Сунь Укун развязал узел, и тотчас же вокруг все засияло. Тогда Сунь Укун развернул один за другим два слоя промасленной бумаги, в которую была упакована ряса, вынул ее, встряхнул, и все зажмурились от яркого блеска, а в воздухе разлился чудесный аромат. Да, ряса поистине была бесценным сокровищем:
Настоятель приблизился к Сюаньцзану, опустился на колени и со слезами в голосе воскликнул:
– Что за несчастная у меня судьба! Не успел я взглянуть на рясу, как стемнело, и я не могу вдоволь налюбоваться ею. Умоляю вас, почтенный, дайте мне сейчас эту драгоценность, всю ночь я буду созерцать ее, а утром, как только вы соберетесь в путь, верну вам. Согласны?
Сюаньцзан было засомневался, но Сунь Укун, не раздумывая, сказал:
– Пусть берет и любуется. Все будет в порядке.
Сюаньцзану ничего не оставалось, как отдать рясу настоятелю. После этого они с Сунь Укуном отправились спать, а настоятель, взяв рясу, удалился к себе в келью.
Он зажег светильник и стал ее рассматривать. Горю его не было предела. Он плакал, стенал и переполошил всех монахов. Они даже не решались лечь спать. Наконец два любимых ученика настоятеля отправились к своему учителю и, узнав, что он убивается так оттого, что не знает, как завладеть драгоценностью, сказали:
– Так ведь это легко устроить. Путники сейчас крепко спят. Надо покончить с ними, закопать их позади храма в саду, а коня и пожитки оставить себе.
Настоятель очень обрадовался, услышав эти слова, но второй послушник сказал:
– С белолицым монахом можно быстро расправиться, а вот со вторым, у которого лицо заросло шерстью, вряд ли удастся покончить. Неприятностей не оберешься. Уж лучше устроить пожар в том храме, где спят путники, они сгорят, а вину за пожар можно будет свалить на них.
Так и решили. Монахам велено было натаскать хворосту, и на этом мы их оставим, а сами вернемся к Сюаньцзану и его ученику.
Среди ночи Сунь Укун вдруг услышал шум – он всегда все видел и слышал, потому что был существом необыкновенным, – и подумал: «Уж не бродят ли там разбойники, которые задумали сгубить нас?» Сунь Укун тотчас обернулся пчелой, вылетел из кельи и, увидав, как монахи со всех сторон обкладывают храм хворостом, подумал: «А ведь прав был учитель, они и впрямь решили погубить нас, чтобы завладеть рясой. Я мог бы их всех до единого перебить моим посохом, но учитель опять станет упрекать меня в жестокости. Нет, я поступлю по-другому».
Подумав так, Сунь Укун подпрыгнул и в следующий момент очутился у Южных ворот Неба. Там он прошел прямо к небесному князю Вирупакше и обратился к нему с такими словами:
– Мой учитель в опасности. Монахи решили покончить с ним, чтобы завладеть драгоценной рясой, и собираются поджечь храм, в котором учитель сейчас находится. Дайте же мне скорее колпак, спасающий от огня!
Небесный князь тотчас же велел принести огромный колпак. Сунь Укун взял его, вскочил на облако и вмиг очутился на крыше храма, где находился Сюаньцзан. Он накинул на храм колпак, спасающий от огня, а сам отправился прямо к покоям настоятеля стеречь рясу. Как только монахи подожгли хворост, Сун Укун произнес заклинание и дунул. В тот же миг налетел сильный порыв ветра и в небо взметнулись огромные языки пламени.
А надобно вам сказать, что в двадцати ли от монастыря высилась гора Черного ветра. На горе той была пещера, а в пещере жил дух. Увидев, что горит храм, он быстро собрался, оседлал облако и поспешил на помощь. Прибыв на место, он стал было кричать, чтобы несли воду, но тут вдруг заметил, что постройка позади храма, где находилась келья настоятеля, уцелела, а на крыше кто-то сидит и изо всех сил дует. Дух бросился внутрь, и его сразу ослепило радужное сияние. На алтаре лежал какой-то синий узел. Дух развязал его и увидел драгоценную рясу.
В нем тотчас же разгорелась алчность. Забыв о пожаре, он схватил рясу и быстро вернулся к себе в пещеру.
Между тем пожар бушевал всю ночь и лишь на рассвете утих. Тогда Сунь Укун принял свой настоящий облик и пошел будить Сюаньцзана. Когда они вместе вышли во двор, Сюаньцзан глазам своим не поверил. Ни пагод не было, ни строений, ни храмов – одни только обгорелые стены.
– Что здесь ночью произошло? – пораженный, спросил Сюаньцзан.
– Вы оказались правы, учитель, – отвечал Сунь Укун. – Монахи подожгли храм, чтобы сгубить нас и завладеть вашей рясой. Но я раздобыл у небесного князя колпак, спасающий от огня, и вы остались целы и невредимы.
– А ряса где? – забеспокоился Сюаньцзан.
– Целехонька! – успокоил учителя Сунь Укун. – Келья настоятеля не сгорела.
Однако у настоятеля рясы не оказалось. Она таинственным образом куда-то исчезла. Настоятель, зная, что в живых ему все равно не остаться, с разбегу стукнулся головой о стену и испустил дух.
Монахи, обезумев от горя, без конца причитали:
– Что нам делать? Наставник погиб, ряса исчезла!
Сунь Укун велел собрать всех монахов, каждого тщательно обыскал, но – увы! – ряса так и не нашлась. Тут Сунь Укуна осенило, и он спросил:
– А не живет ли здесь где-нибудь поблизости оборотень?
– Живет, живет! – хором отвечали монахи. – На горе Черного ветра, в пещере, в двадцати ли отсюда. Наш настоятель часто беседовал с ним.
– Ну, учитель, теперь я знаю, кто похитил рясу, – смеясь, сказал Сунь Укун. – Я заставлю оборотня отдать ее нам.
С этими словами Сунь Укун подпрыгнул, вскочил на облако и отправился на гору Черного ветра.
О том, нашел ли Сунь Укун рясу и какие пришлось ему перенести испытания, вы узнаете из следующей главы.
Глава семнадцатая,
Итак, Сунь Укун подпрыгнул, оседлал облако и вмиг очутился на горе Черного ветра. Весна была в разгаре, и перед царем обезьян открылась поистине великолепная картина: