Ведьмины пляски

  На всякий случай вжалась в стенку и настойчиво спросила:

  - Поможете?

  Ответом мне стало проклятие и скрип кровати. Пару минут ждала обещанной кары, но вместо этого услышала сопение. Уснул. Но не отказался ведь, а это самое главное! Ничего, найду, чем умаслить Свена. С этой счастливой мыслью и провалилась в мир сновидений. День выдался трудным, не мешало отдохнуть перед боем, пусть даже словесным.

   Глава 26. Условия.

  Утро, к счастью, не принесло сюрпризов. Свен не воспользовался случаем и, когда я проснулась, всё так же спал. Спиной ко мне.

  Оправив рубашку, села, зябко поёжившись. За ночь тепло из избы выветрилось, вылезать из-под одеяла не хотелось.

  С опаской пригляделась к Свену - нет, спит. На лице - умиротворение. Повязка на шее задубела и окрасилась в жёлтый цвет. Интересно, это так надо?

  Но смотрела на мага я вовсе не затем, чтобы любоваться на спящего, а чтобы удостовериться, что тот не помешает себя обыскать. Уверена, в карманах Свена обнаружится много интересного. Например, разного рода бумаги или ключи, которые помогут вытащить Андреаса или хотя бы пролить свет на его судьбу.

  Тихо, стараясь не скрипеть кроватью, проползла к изножью и встала. Так, вот ноги Свена, главное не задеть. Задачу усложняло то, что маг спал на самом краю, и, перешагивая через спящего, я рисковала упасть.

  Придерживаясь за стену, благополучно слезла с кровати, ещё раз оправила рубашку и, крадучись, потянулась к валявшимся на полу вещам.

  Штаны ничего не дали. Галанийцы не шили их с карманами, поэтому при всём желании ничего не спрячешь. Хотя нет, кажется, есть потайной карман, а там... кошелёк. Ну да, куда ж его ещё прятать!

  Второй кошель обнаружился в поясной сумке. Но меня не интересовало благосостояние Свена - взгляд приковали сероватые бумаги. Одна и вовсе не бумага, а пергамент, да ещё с восковой печатью. Свёрнутые в трубочку и сложенные вчетверо, они занимали большую часть сумки, ту, что ближе к телу.

  Сев по-турецки, разложила улов на полу и погрузилась в чтение, пытаясь по знакомым словам восстановить общий смысл.

  Начала с пергамента и быстро поняла: книги и рукописный текст - две большие разницы. Почерк писца изобиловал завитушками, порой изменявшими буквы до неузнаваемости. Но, несмотря на все старания, поняла, что это нечто вроде бумаги кардинала Ришелье. Ну, той самой, которую он дал Миледи. Помните: всё, что сделано податель сего, сделано по моему приказу. Значит, Свен здесь на правах и.о. инквизитора. С одной стороны, хорошо, с другой - маг сделает всё, чтобы избавиться от Андреаса. Свен бредит женитьбой, соперник же мечтает осуществить то же самое. Эх, знала бы, изображала полное равнодушие к Андреасу! Но поздно пить Боржоми, Ира, Свен всё о твоей любви знает.

  Аккуратно свернула пергамент и потянулась к одному из серых листов. Кажется, там какие-то рисунки. Ага, изображение 'Глаза дракона' и не простое, а ещё с чертежами. Занятно, но непонятно.

  А вот личные письма, это...

  Задумалась, вертя в руках грязный лист с именем Свена. Имею ли право читать? Ладно, гляну первую строчку и решу. Что тут у нас? 'Многоуважаемый брат, да продлит Ио годы вашей жизни и ниспошлёт удачи в делах...'. Вряд ли писала Марция: женщины в Галании безграмотны. Значит, священник. Об этом свидетельствует и почерк - ровный такой, буковка к буковке, и масляные следы на бумаге. Они пахучие, напоминают аромат курительниц в храмах.

  - И как, руки не отсохли? - в голосе Свена гремел металл.

  Я подскочила, выронив письма, и испуганно уставилась на мага. Он тоже смотрел на меня, склонив голову набок, пристально, с усмешкой и чем-то ещё. Раздражением? Пожалуй. Судя по всему, маг уже некоторое время наблюдал за мной, а я и не заметила. Если бы Свен только что проснулся, не сидел бы на постели, скрестив руки.

  - Иранэ, - качая головой, разочаровано протянул маг, - неужели ты думала, будто я ничего не узнаю? Что вот так, запросто, бросаю вещи, деньги в незнакомом доме? Ну, не дура ли ты, а?

  - Дура, - согласилась я. - Просто у нас магов нет.

  - Оно и заметно. - Свен одним движением поднялся с кровати и направился к умывальнику. - На место всё положи. И не вздумай больше ничего читать. Даже если не увижу, буду знать, чего ты касалась. И так наследила.

  Сама виновата, Ира, но хотя бы рискнула и кое-что узнала. Радовало и то, что Свен не оторвал голову сразу. Кажется, маг пребывал в хорошем настроении, раз ограничился просто 'дурой'.

  Вернувшись со двора и ополоснув лицо, Свен остановился напротив меня, понуро сидевшей на кровати, и лениво поинтересовался, то ли размышляя вслух, то ли спрашивая:

  - Выпороть тебя, что ли?

  Я, разумеется, замотала головой и заверила, никогда больше не стану копаться в чужих вещах.

  - Ужели? - вскинул бровь Свен.

  Он мне не верил. Я бы тоже не поверила.

  В комнате повисло молчание. Слышно было, как в сенях возится хозяйка, как переговариваются солдаты во дворе, мычит корова.

  - Как ваше здоровье? - наконец робко спросила я.

  - Милостью Ио, - пожал плечами Свен и осклабился. - Зубы мне не заговаривай, Иранэ. Я ещё не решил, как с тобой поступить - и сейчас, и вообще. Наказать надо. Повезло тебе, что ничего не украла и в моих бумагах копалась, а то бы со слезами просила судью смилостивиться. Думаешь, не знаю, зачем в сумку полезла? А это, Иранэ, очень серьёзно.

  Кивнула и приготовилась стерпеть любое наказание. В любом случае, Свен не палач, а покрасневший зад не сравнится с пытками.

  - Ну, чего на меня смотришь? - Свен пошарил глазами в поисках предмета для экзекуции и, хмыкнув, выбрал для неё хлыст. Ой, кажется, молча стерпеть не получится, это не шлепки ладонью! - Легла на живот, рубашку задрала.

  Я медлила, и маг сам завалил на постель, прижал коленом.

  Первый же удар отозвался стоном. Свен тут же заверил, он и не думал бить в полную силу: 'Живого места тогда не останется'. Свежо предание, да верится с трудом!

  Ой, больно-то как! Кожа горит, саднит, а Свен нарочно бьёт по разным местам. Опытный, гад!

  Отсчитав десять ударов, маг отпустил меня, велел привести себя в порядок и помочь хозяйке накрыть на стол.

  Сгорая от стыда и потирая пострадавший зад, соскочила с кровати, подхватила одежду и метнулась в угол, одеваться. Свен, разумеется, и не думал уходить, копался в сумке, проверял, всё ли на месте.

  Сидеть не могла, поэтому волей-неволей хлопотала по хозяйству. Маг усмехался, но молчал, а хозяйка всё дивилась, почему не присяду. Я бы и рада, только после порки пятая точка превратилась в одно большое болезненное место. В конце концов, не выдержала и принялась клянчить у Свена мазь. Тот не дал - не заслужила.

  Меня заперли в избе.

  Свен ушёл по делам, туманно обмолвившись, что по возращению поговорим. Чтобы не сидела просто так, велел выстирать грязную одежду. Сам же маг в чистой рубашке отправился допрашивать Андреаса - почему-то ни на минуту не сомневалась, куда он пошёл.

  Воды мне принёс солдат, золу раздобыла сама - увы, мыльного корня не оказалось - и принялась за самую неблагодарную работу на свете. Вечно обстирываю семью Гилах! Да ещё эти пятна... Ну как их вывести? Я ещё вчера знала, легче выбросить, чем отстирать. Но я старалась, изображая примерную средневековую женщину. Чувствую, придётся временно ею стать, чтобы выкрутиться из очередной передряги.

  Когда вернулся Свен, я по-прежнему стояла, согнувшись в три погибели над корытом. Стирку, вроде, закончила, теперь полоскала. Пятна, как и предполагала, не отошли - 'Ариэля' в Галанию не завезли, но поблекли.

  Результатом труда я гордилась, а вот маг обхаял, назвал белоручкой.

  - Вы уж определитесь, кто вам нужен, - в сердцах огрызнулась я, - прачка или денежный мешок.

  Свен не ответил и со стуком положил на стол 'Глаз дракона'.