Сара Бернар

«Пускай шутливо рассказывают ее жизнь, как сделал это недавно Рейнальдо Ган, ладно. Пускай забавно и точно описывают — как делает это в своем чудесном „Дневнике“ Жюль Ренар — ее дом, трапезы, удивительные приемы, ее причуды, эксцентричность, несправедливость, невероятные выдумки, разумеется, у них есть на это право, и я первый готов смеяться над этим. Пускай также рассказывают — как с большим тактом и остроумием делал это мой отец — о некоторых театральных историях, показывающих потешные стороны ее характера и вместе с тем неизменность ее гения, — я отношусь к этому с одобрением. Но когда пытаются сравнивать Сару Бернар с другими актрисами, когда ее бранят или осуждают, мне это не только отвратительно, я просто не в силах этого вынести».

Несмотря на талантливых артистов, пьеса Леметра пользовалась весьма относительным успехом. И тогда Сара решила возобновить «Федру», но на сей раз, вместо того чтобы давать одну сцену или один акт, сыграть трагедию целиком. Такое решение удивило ее хулителей, для которых она стала королевой модной мелодрамы, и заинтригованные парижане хлынули в театр «Ренессанс». На одном из двадцати таких представлений побывал Марсель Пруст, о чем свидетельствует его описание актрисы Берма, играющей Федру. С Сарой Пруст встретился позже, в 1894 году, при помощи графа Робера де Монтескью, поэта, денди, близкого друга Сары, ставшего прототипом барона де Шарлю в романе «В поисках утраченного времени».

Конец первого сезона «Ренессанса» не представляет особого интереса, репертуар классический чередовался с современным, возобновленные спектакли соседствовали с новыми успешными постановками, вроде мистической драмы «Изейль» Армана Сильвестра и Эжена Морана, истории куртизанки, которая раскаивается, следуя аскетическому образу жизни одного принца, ставшего йогом. Второй сезон Сара открывает возобновлением «Жены Клода» Александра Дюма-сына и вместе с тем репетирует новое творение Сарду — пьесу «Жисмонда», премьера которой состоится 31 октября 1894 года. Это ее пятая мелодрама Сарду, интрига которой на сей раз скопирована с «Рюи Блаза»: в Греции XII столетия принцесса — Сара Бернар — влюбляется в героического и добродетельного человека из народа — Люсьен Гитри. Однако их любви препятствует дьявольский священник — Эдуар Демакс, чей талант расхваливает критика. В спектакле много всего зрелищного: убийство топором, совершенное Сарой, и ребенок, принесенный в жертву тигру, но развязка вполне счастливая. Здесь Сара впервые официально берет на себя тройную ответственность: она режиссер, продюсер и главная исполнительница. Спектакль задуман в эстетике нового искусства: шествие девушек, украшенных гирляндами цветов, увенчанная орхидеями Сара в своих знаменитых «серпантинных» платьях, обвивающих ее тело. «Жисмонда» знаменует начало сотрудничества Сары Бернар с Альфонсом Мухой, очень талантливым молодым художником, чехом по национальности. В семнадцать лет молодой человек покинул Прагу, чтобы изучать графическое искусство в парижской академии Жюлиана. Никому не известный иллюстратор календарей, он оказал однажды услугу товарищу, не успевавшему закончить афишу «Жисмонды». Но вместо того чтобы завершить первоначальный макет, он сделал совершенно другой, на свой вкус, и представил его Саре Бернар, она пришла в восторг и подписала с ним эксклюзивный контракт на пять лет. Альфонс Муха создал образ Сары, символа нового искусства, соединив моду, которой она отдавала предпочтение, а также позы, делавшие из нее женщину целомудренную и одновременно сладострастную. Для спектаклей Сары в театре «Ренессанс» он создаст семь афиш: мягкий растительный орнамент, в центре которого в полный рост царит Сара, загадочная и чувственная.

Отныне по обе стороны от входа в «Ренессанс» на колоннах братьев Моррис висели его афиши, представлявшие Сару современной иконой нового понимания театра. Только артисты кабаре, вроде Брюана или Иветты Жильбер, размещали свои изображения на стенах городов. Сара стала первой актрисой, которая поставила столь личностную метку на своем театре. Муха схватывал суть персонажей, которых она воплощала, варьируя мотивы и позы в зависимости от ролей. Изображения в полный рост сыгранных Сарой персонажей уже не имели ничего общего с рекламами, на которые походили тогда театральные афиши, они целиком представляли собой произведения искусства, призванные привлечь зрителей.

Муха целиком посвящает себя театру «Ренессанс»: кроме всего прочего, он делает эскизы сценических драгоценностей и помогает директрисе придумывать декорации и костюмы. К тому же он автор рекламных кампаний все в том же стиле нового искусства, где используется созданный им образ Сары: так, она рекомендует печенье «Лю», шампанское «Рюинар», консервы «Либиг», рисовую пудру «Диафан». Ее образ ассоциируется с предметами повседневного спроса, она продает свое имя и рекламирует изделия, ничего общего с искусством не имеющие. Став знаменитостью, которой восторгались на всех континентах, она обращала в деньги свой образ. Не придавая значения газетным нападкам и карикатурам, она сотворила себе причудливое и пленительное изображение, которое затем смогла использовать. Отныне ее имя — символ независимости, самобытности и силы характера. Одновременно потребительница и предмет потребления, Сара Бернар стала первой, чье имя способствовало продаже.

6 февраля 1895 года постановкой «Амфитриона» Мольера Сара предложила своим зрителям вернуться к классическому репертуару. У нее отменные партнеры: Эрнест Коклен и его брат Констан, покинувший «Комеди Франсез», играли Меркурия и Созия, Люсьен Гитри блистал в роли Юпитера. Она устраивает классические утренники, позволяющие ей привлечь новую публику, и вместе с тем продолжает показывать вечерние спектакли. Похоже, при составлении репертуара театра «Ренессанс» Сара стала больше думать о даровании актеров и литературных достоинствах произведений. В том же месяце она делает смелый шаг, поставив реалистическую пьесу Германа Зудермана «Магда». Интрига перекликается с ее собственной жизнью: изгнанная из родительского дома беременная девушка, став знаменитой певицей, возвращается повидать родных. Но парижанам спектакль не понравился. В июне Сара решает показать его в Лондоне, но случилось так, что Дузе выбрала ту же пьесу, и критики из сил выбивались, стараясь определить, какая из актрис лучше. В своей статье в «Сатердей ревью» от 15 июня 1895 года Джордж Бернард Шоу выступает против искусственной игры Бернар, восхваляя естественность и сдержанность игры Дузе:

«Госпожу Бернар отличает милое очарование зрелости и, возможно, сходство с избалованным непоседливым ребенком, у нее всегда наготове улыбка, луч солнца, разгоняющий тучи, правда, если ставить ее высоко. <…> Она несет красоту своей школы, но совершенно неправдоподобна и нечеловечна. Костюм, название пьесы могут меняться, но женщина постоянно все та же. Она не вживается в героиню, а заменяет ее.

И это как раз то, чего не делает Дузе, для нее каждая роль — особое творение».

После провала «Магды» в Париже Сара решила поставить «Принцессу Грёзу» Эдмона Ростана, пока еще неизвестного двадцатисемилетнего поэта, к которому она сразу же прониклась литературной любовью, увидев в нем нового Гюго. Это очень поэтичная пьеса, по фабуле близкая «Тристану и Изольде», в центре событий средневековая принцесса, которая колеблется между плотским желанием и духовностью. Если вечером 5 апреля 1895 года критики скорее положительно оценили пьесу Ростана, то у широкой публики она не имела успеха и шла на сцене не больше месяца. За шесть лет руководства театром «Ренессанс» Сара потеряла два миллиона золотых франков.

Отдыхать на все лето она едет на Бель-Иль, в поместье, купленное двумя годами ранее, — это Пулен, маленькая заброшенная крепость, воздвигнутая на морском берегу. Сара купила ее за бесценок, зато обустройство обойдется ей в целое состояние. Узкие бойницы она переделала в широкие застекленные окна, устроила пять спален и роскошную ванную комнату для себя. Постепенно она скупила прилегающие земли, чтобы обрести покой, ибо ее присутствие привлекало любопытных туристов, которые, не стесняясь, подходили к форту в надежде хоть издали увидеть силуэт актрисы. Она велела построить две мастерские, одну для Луизы Аббема, другую для Клэрена, а также виллу для Мориса и его семьи. Выбитая в скале лестница для более удобного спуска к морю вызвала гнев местных властей, чье расположение Сара все-таки завоевала, употребив свои чары и позаботившись о рыбаках. Она всегда любила морские просторы, и на Бель-Иле кружок близких ей людей проводит время за рыбалкой, игрой в теннис и крокет, а также в бесконечных беседах в «Сараториуме» во время послеобеденного отдыха. В 1897 году Сара Бернар расскажет читательницам журнала «Фемина» о своем обычном дне на Бель-Иле: