Страница 18 из 179
Кажется, самым почтенным и способным из вельмож этого круга являлся умеренный Эймер де Баланс, граф Пемброк — высокий, худой и желтолицый сорокалетний человек, сын Уильяма де Баланс, сводного брата Генриха III[35], и, соответственно, кузен короля Эдуарда I. Пемброк был одним из самых доверенных военачальников Эдуарда I в походах против французов и шотландцев, всю жизнь он оставался верным слугой короны, талантливым дипломатом, которого знали и уважали как дома, так и за рубежом за честность и цельность характера. Как человек принципов, Пемброк осуждал связь Эдуарда-младшего с недостойным фаворитом, видя в этом угрозу престижу монархии. Не будучи льстецом, он также порой испытывал конфликт между желанием сохранить верность и сказать правду.
Бретонский кузен Джон де Монфор, граф Ричмонд, внук Генриха III, относился к тем немногим знатным баронам, кто поддерживал Эдуарда II на протяжении почти всего его царствования.[36] В 1308 году ему исполнилось сорок два. Графом его сделал Эдуард I в 1306 году. Ричмонд стал фаворитом Изабеллы и впоследствии сыграл важную роль в ее жизни.
Сразу после коронации знать стала собираться на тайные встречи. «Только теперь почти все бароны возмутились против Пирса Гавестона и связали себя общей клятвой не прекращать усилий, пока Пирс не покинет Англию».{169} Когда 3 марта в Вестминстере открылось заседание Парламента, они подняли голоса против «идола короля», обвинили его в узурпации власти короны и потребовали изгнания. Общее мнение высказал Линкольн. Потрясенный наглостью Гавестона, теперь он стал на сторону его противников и сделался «его величайшим врагом и преследователем»{170}— искренне уверенный, что этого требуют интересы короны.
В высшей степени независимый и бескомпромиссный архиепископ Уинчелси, только что возвращенный из ссылки, сразу же поддержал баронов. Глостер и Ричмонд остались нейтральными, и только Ланкастер и Хьюго Деспенсер взяли сторону короля. Не осмеливаясь критиковать могущественного Ланкастера, другие бароны напустились на Деспенсера, обвиняя его в том, что он «достоин ненависти», поскольку стал приверженцем Пирса «более из желания угодить королю и из жажды наживы, чем по какому бы то ни было достойному поводу».{171}
На самом деле Хьюго Деспенсер, в то время около пятидесяти лет от роду, супруг дочери Уорвика, «был одним из наиболее достойных людей своего времени, как по здравости суждений, так и по честности».{172} Он являлся одним из наиболее преданных и способных слуг Эдуарда I и сохранил такую же преданность Эдуарду II — деятельный администратор, способный политик и надежный дипломат, добродушный в общении, учтивый и дружелюбный. Деспенсер посылал подарки принцу Эдуарду, когда тот впал в немилость у отца, и остался единственным бароном, которому Эдуард мог действительно доверять. Еще важнее в глазах Эдуарда было то, что он относился к Гавестону по-дружески. Это обеспечило ему прочную дружбу короля и столь же прочную враждебность других баронов. К сожалению, приходится признать, что их обвинения против него подтверждаются современными источниками: Деспенсер действительно бывал «жесток и алчен»{173} из-за ненасытной жажды обладания землями и деньгами. На протяжении нескольких лет он скопил огромные владения, действуя и закулисными интригами, и грубой силой. Мерой его успешности может служить то, что в 1306 году Эдуард I согласился выдать за сына Деспенсера, Хьюго-младшего, собственную внучку Элинор де Клер, чья сестра Маргарет вышла за Пирса Гавестона.
В ответ на требования вельмож Эдуард объявил, что воздержится от обсуждения подобных тем, пока не пройдет Пасха. Тем временем он отдал Пирсу замок Беркхемстед, по закону принадлежавший королеве Маргарите, а в канун Пасхи, когда Эдуард повез Изабеллу в Виндзор по дороге через Рединг и Уоллингфорд{174}, Гавестон присоединился к ним.
Отношения между королем и его баронами теперь настолько ухудшились, что в воздухе запахло гражданской войной, и Эдуард почти весь апрель провел, собирая людей и укрепляя замки. Поддержку королю в тот момент оказал только Роджер Мортимер, который присоединился к Эдуарду в Виндзоре.
Этот человек, которому предстояло сыграть столь роковую роль в жизни Изабеллы, был самым могущественным из группы баронов, яростно отстаивавших свою независимость и более известных как лорды Марки. Их земли располагались вдоль границы Уэльса, и им вменялось в обязанность поддерживать мир в этом краю. Родился Роджер, вероятно, в 1287 году, а в 1304 году наследовал своему отцу и стал восьмым бароном Уигморским — его семья держала эти владения с 1074 года. Первый Роджер Мортимер был товарищем Вильгельма Завоевателя. Эдуард I сделал нынешнего Роджера, унаследовавшего большие поместья в Уэльсе, Марках[37] и Ирландии, подопечным Пирса Гавестона, но тот быстро откупился и обрел независимость.{175} В 1301 году он женился на Джоан де Ген-виль, девушке из хорошей семьи[38], которая принесла ему в приданое Ладлоу в Шропшире и земли в Ирландии и Гаскони, а впоследствии родила двенадцать детей. Роджер часто брал Джоан с собой в поездки, что говорит об их близких и дружественных отношениях.{176}
Благодаря связям в Ирландии, несомненным административным талантам и боевой репутации, а также потому, что король знал его как храброго, верного и надежного человека, Роджеру Мортимеру пришлось провести большую часть первого периода правления Эдуарда II на посту правителя Ирландии. Если же он был не в Ирландии, то находились поручения в Шотландии и Гаскони, или требовалось безжалостно и действенно решать проблемы в Марках и в Уэльсе. В этом ему помогал дядя, гневливый и распутный Роджер Мортимер из Черка. Оба вели себя почти как независимые князья. Тем не менее Роджер-младший не упускал случая явиться ко двору — в частности, он побывал и на свадьбе короля в Булони. Похоже, что он с самого начала установил добрые отношения с королевой Изабеллой: время от времени она писала ему и в 1311 году помогла освободить из тюрьмы казначея Северного Уэльса, арестованного по ложному обвинению.{177}
Роджер Мортимер был высоким, смуглым, крепко сложенным мужчиной, наделенным разнообразными талантами, одним из самых выдающихся военачальников того времени — жестким, энергичным, решительным. Подобно большинству баронов, он был дерзок, жаден и честолюбив, но также являлся превосходным стратегом, политиком и верным слугой короны, пользуясь большим уважением в своем кругу. Умный, образованный и начитанный{178}, он горячо интересовался историей своей семьи, восходящей, как полагали, к легендарному Бруту, королю бриттов, а также легендами о короле Артуре. Он отличался утонченными вкусами, любил красивые ткани, ценил роскошь в быту и предпринял обширные труды по перестройке своих замков в Уигморе и Ладлоу, превратив их в настоящие дворцы. Разделяя увлечения своего круга, он любил также турниры, уделял некоторое внимание рыцарскому кодексу и собрал значительную коллекцию оружия.{179}
35
Уильям де Баланс был сыном матери Генриха III, Изабеллы Ангулемской, от второго мужа, Ги де Лузиньяна, графа де ла Марш.
36
Он был сыном дочери Генриха III, Беатрис, и Жана II, герцога Бретонского.
37
Марками в средние века именовались сильно укрепленные и милитаризованные пограничные области, в которых королевская власть зачастую была номинальной. Владетель марки пользовался большой независимостью от своего формального сюзерена. Во Франции такие феодалы именовались маркизами (например, маркизы Прованса), в Германии — маркграфами, в Англии — просто «Marcher lords», то есть «лордами Марки». Марками на территории Великобритании назывались области, разделяющие земли Уэльса (Валлийская марка) и собственно Англии. (Прим. перев.)
38
«Анналы аббатства Уигмор» [Wigmore Abbey A