Страница 127 из 179
16 сентября двор находился в Глостере, и здесь Эдуард III снова проявил свою волю, назначив своего человека вместо ставленника Мортимера на должность казначея; он также выдвинул кандидатуру Томаса Гертона, рекомендованного Уильямом Монтегю, на пост ревизора придворного хозяйства. Затем 24 сентября он назначил своего прежнего наставника и верного секретаря Ричарда Бери хранителем Малой Печати. Поскольку еще в июне 1330 года Изабелла обращалась к Бери «наш дорогой клерк»{1692}, она, видимо, была довольна этим назначением, а может, и сама его задумала. В конце сентября сэр Джон Малтреверс был назначен комендантом замка Корф{1693}, хотя до 29 июля 1330 года он оставался также управляющим двора и поочередно уделял время этим разным занятиям.
Между 8 и 16 октября двор пребывал в Данстейбле{1694}, на турнире, длившемся четыре дня, а затем отправился в Нортхэмптон. Оттуда они к 29 октября перебрались в Кенилворт и оставались там более трех месяцев, до 3 января 1330 года, — необычно долгий срок.{1695}
Замок Кенилворт, построенный из красного песчаника, находился в 4 милях к северу от Уорвика и прежде принадлежал Ланкастеру. Это была одна из самых больших и мощных крепостей в Англии. Первоначально его воздвигли в 1112 году другие владельцы, но вскоре после того замок отошел к Короне в связи с его важным стратегическим значением. Король Иоанн укрепил его защитные сооружения и добавил широкое искусственное озеро, окружившее замок с трех сторон. Но в 1244 году Генрих III отдал его Симону де Монфору. Позднее замок вошел в состав графства Ланкастер. Эдуарда II держали здесь в плену в 1327 году — но у нас нет свидетельств, чтобы этот замок вызывал неприятные ассоциации у его супруги. В то время, когда Изабелла пользовалась Кенилвортом, он состоял из массивной цитадели, окруженной стеной с башнями.[142]
Айен Мортимер предположил, что во время столь длительного пребывания в Кенилворте Изабелла тайно произвела на свет ребенка от Мортимера;{1696} однако, хотя она и могла зачать ранней весной, не похоже, чтобы она выносила ребенка до полного срока. Она постоянно находилась на публике в течение большей части года и вряд ли могла бы скрыть свое положение. Женская одежда тою времени облегала фигуру или ниспадала мягкими складками, и признаки беременности становились заметны почти сразу. Согласно расчетам, приводимым ниже, Изабелла к моменту приезда в Кенилворт могла быть на восьмом месяце, что не могло ускользнуть от глаз многочисленного двора, всех этих лордов, дам и слуг.
Кент приехал в Кенилворт около 3 декабря, а Мортимер в тот же день уехал, чтобы посетить свои владения в Марках. Он приехал в Ладлоу 5 декабря, в Клен — 8-го и вернулся в Кенилворт 12-го.{1697} Высказывалось предположение, что Мортимер как раз в те дни увез рожденного Изабеллой ребенка и оставил у кормилицы в замке Монтгомери, неподалеку от Клена. Эта гипотеза основывается на двух фактах: во-первых, в апреле следующего года Изабелла отдала замок Монтгомери под контроль Мортимера, и во-вторых, в приходской церкви Монтгомери имеется изображение рыцаря, окруженное некоторой таинственностью. Считается, что это — гробница сэра Эдмунда Мортимера, правнука «нашего» Мортимера, который поддерживал мятежника из Уэльса, Оуэна Глендовера, и умер во время осады Харлича между 1409 и 1411 годом.
Однако Эдмунд был рожден в законном браке, а герб Мортимеров на гробнице имеет полосу (перевязь), перечеркивающую его слева направо, — обычный символ бастарда, который в Средние века часто употреблялся и в гербах королевских бастардов. Отсюда делают вывод, что этот рыцарь — не Эдмунд, а именно королевский бастард, то есть, вероятно, сын Изабеллы от Мортимера, и что он провел большую часть своей жизни в Монтгомери. Но такой знак мог появиться в гербе любого внебрачного сына, признанного отцом — с еще большей вероятностью здесь мог быть похоронен внебрачный отпрыск любого из Мортимеров, живших в XIV веке. Кроме того, следует помнить, что к 1400 году Мортимеры уже давно породнились брачными и кровными связями с королевским домом, и даже считались имеющими право на престол. Любой бастард Мортимеров мог считаться имеющим достаточно голубой крови, чтобы заслужить перевязь в гербе.{1698}
Кроме того, если бы Мортимер увез дитя Изабеллы из Кенилворта 3 декабря, то она должна была родить самое позднее в конце ноября — то есть зачатие произошло примерно в начале марта. Тогда выходит, что, руководя Круглым столом в Уигморе, королева была на шестом месяце беременности, а на турнире в Данстейбле — на седьмом. Проблематично, чтобы люди не заметили ничего, когда она находилась в центре внимания, и чтобы ее положение не вызвало никаких откликов.
Айен Мортимер отметил, что в феврале 1330 года Мортимер добавил имя «граф Линкольн» к списку благотворителей в церкви Лейнтвордин{1699}, и сделал вывод, что эта запись относилась к новорожденному сыну Изабеллы и Мортимера. Но в то время никакого графа Линкольна не существовало. В свое время этот титул перешел к Томасу Ланкастеру благодаря его браку с Элис де Ласи, которая еще была жива, и должен был достаться Генри Ланкастеру — но земли, дававшие право на этот титул, разделили между собой Изабелла, Мортимер и его сын Джеффри. Возможно, Мортимер рассчитывал, что титул достанется Джеффри. Бастарды же права наследования не имели. Заботливые отцы обычно выделяли им имение и создавали новый титул, но это всегда автоматически привлекало внимание общества, а Изабелла и Мортимер, если у них действительно был ребенок, должны были всеми способами избегать огласки.
Если Изабелла и забеременела в 1329 году, что возможно, она, вероятнее всего, потеряла ребенка на раннем этапе беременности. В конечном счете, прошло восемь лет с тех пор, как она рожала в последний раз, ей уже исполнилось тридцать четыре — пожилой возраст по меркам средневековья. Причиной длительного пребывания в Кенилворте была, скорее всего, беременность королевы Филиппы, а не Изабеллы. Филиппа зачала примерно в сентябре, и в конце октября, когда она прибыла в Кенилворт, могла страдать от тошноты, головокружений и быстрой утомляемости, которые так типичны для первых месяцев беременности, особенно у рожающих впервые. К тринадцатой неделе эти симптомы обычно проходят, и потому к концу декабря Филиппа, вероятно, уже чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы ехать дальше — и двор покинул Кенилворт 3 января 1330 года.
Почти весь январь и февраль Изабелла провела в Элтеме.{1700} В этом месяце Мортимер получил еще часть бывших владений Деспенсера и опеку над наследником графства Килдэйр. В Ирландии у него теперь имелось почетное право на Трим, а еще он получил статус палатината[143] для своих земель в Мите и Юриэле (Лаут).{1701}
25 января в Винчестере был созван Парламент, чтобы обсудить политику Англии на будущее в отношении Франции.{1702} Двумя днями позже Орлитона отправили к Филиппу VI, чтобы начать новые переговоры о мире, который мог быть скреплен браком принца Джона и принцессы Элинор с дочерью и сыном Филиппа VI, — этот вариант впервые был выдвинут летом предыдущего года в Амьене.{1703}
142
Кенилворт в настоящее время лежит в развалинах. В 1649 году замок был поврежден войсками Кромвеля, вскоре после этого лишен кровли, а окружающее его озеро было осушено. Джон Гонт, герцог Ланкастер, и Роберт Дадли, граф Лестер, достроили к замку здания дворцового характера, в XIV и XVI веках соответственно. Они частично сохранились.
143
Палатинатом называлась территория, управляемая графом-палатином, то есть феодалом, наделенным полномочиями представителя (наместника) короля. Звание палатина иногда становилось наследственным, но обычно даровалось королем определенному человеку лишь пожизненно. Палатины обладали исключительной властью, и их земли были почти полностью автономны. За такую (очень выгодную) независимость графы-палатины были обязаны оставаться союзниками короля во всех его начинаниях, прежде всего военных. (Прим. перев.)