Страница 99 из 108
— Пока что у англичан ничего особенно нового нет… Стратегическая авиация находится в стадии переоснащения. Новые тяжёлые бомбардировщики «Стирлинг», «Галифакс» и «Манчестер» только поступают на вооружение. По нашим данным, в феврале 42-го года в составе бомбардировочной авиации имелось всего 400 исправных самолетов. Из них всего 69 тяжёлых бомбардировщиков…
В свою очередь, адмирал Дениц хвалился адмиралу Кузнецову:
— Действия наших лодок против английского судоходства достигли таких масштабов, когда экономика Англии оказывается под угрозой. При этом англичане уже не способны контролировать наши подводные силы…
— Но высадку десанта Хоум-флит блокировать всё ещё в состоянии, — осаживал Деница. гросс-адмирал Редер.
— И тут от нас боевым составом флота помощи большой быть не может, — прибавлял Кузнецов. — Мы даём вам только торпедоносцы и, кроме этого, перебросим к вам наших топ-мачтовиков…
— Это очень важно… Хотя, герр Кузнецофф и герр Жаворонкофф, ваших мастеров топ-мачтового бомбометания надо бы потренировать на наших полигонах… Мы за время войны накопили большой опыт…
— Верим и обязательно это учтём.
Да, дела было много, а времени — мало. Предварительным сроком начала «Воздушного льва» было определено 22 июня 1942 года.
А Сталин сразу после совещания с моряками и лётчиками вызвал к себе скромного коренастого человека в форме с петлицами полковника и, когда тот появился в его кабинете, предложил сесть, сел рядом сам и спросил:
— Как идут у вас дела, товарищ Королёв?
— Неплохо, товарищ Сталин.
— Что вы можете предложить нам как оружие?
— Мы в нашем Реактивном НИИ сейчас заканчиваем работы по радиоуправляемой крылатой ракете серии 212 класса «земля — земля» с жидкостным ракетным двигателем…
— Что это значит — класса «земля — земля»?
— Старт с земли, товарищ Сталин, с пороховой катапульты, и удар тоже по наземной цели…
— Понимаю… А дальность?
— Расчётная дальность — пятьдесят километров при стартовом весе 210 килограммов и весе боевой части 30 килограммов… Длина ракеты три метра.
— Дальность и вес маловаты… А нельзя больше? И чтобы класса «воздух — земля»… А ещё лучше «воздух — море».
— То есть старт с самолёта?
— Да…
— У нас есть ракетопланер РП-318… Пилотируемый… Он поднимается в воздух самолетом, отцепляется. Потом включается ракетный двигатель… Первый полёт совершил лётчик Федоров 28 февраля 1940 года… Вот этот планер потяжелее, массивнее…
— А скорость?
— Около трёхсот километров в час.
— Мало.
— Есть ещё ракетный самолёт… Вес полторы тонны… Но мы только что провели первый полёт — 13 мая… Летал лётчик Бахчиванджи.
— Скорость?
— До восьмисот километров в час.
— Вот это то, что надо. Но это — с лётчиком… А как с точностью попадания у вашей беспилотной ракеты?
— С точностью пока плохо.
— А как обстоят дела за рубежом, товарищ Королёв?
— Лучше всего — наверняка у немцев… Они много чего умели ещё в тридцатые годы… Там есть такой Герман Оберт… Что-то вроде нашего Циолковского…
— Хорошо… Надо подумать, как бы все это соединить…
Полковник Королев ушел… Начальнику Реактивного НИИ Красной Армии было в 42-м году тридцать шесть лет, но ракетным делом он занимался более десяти лет и разрабатывал перспективные ракеты с жидкостными двигателями. У наших ракетчиков были немалые успехи, однако реальное оружие пока дали только те, кто занимался пороховыми ракетами — были сделаны боевые машины БМ-13, где с рельсовых направляющих уходили к цели реактивные снаряды РС-132. В августе 1939 года на Халхин-Голе были впервые в мире применены истребители-ракетоносцы И-16, под плоскостями которых было подвешено по восемь РС-82.
Ракетные достижения рейха в создании жидкостных ракет были неизмеримо более велики… Роль пионера тут действительно сыграл Герман Оберт — «германский Циолковский». Родившись в 1894 году, он уже в 1923 году, после окончания Гейдельбергского университета, на собственные скудные средства издал книгу «Ракета и космическое пространство». В 1927 году с трудами Оберта познакомились в СССР, а сам он начал переписываться с Циолковским, хотя к русским особо добрых чувств не питал — в 1932 году Оберта приглашали к нам на работу, предлагая отличные условия, но он отказался.
В 1928 году вокруг Оберта образовался кружок энтузиастов космических полетов, куда вошёл шестнадцатилетний Вернер фон Браун. Молодой, арийского вида сын банкира имел блестящие инженерные способности и вскоре развил их в Цюрихской и Берлинской высших технических школах и в Берлинском университете.
Вскоре Оберт уехал в Румынию, а авиационный инженер фон Браун продолжал заниматься ракетами — теперь уже как начальник секретной лаборатории ракетной техники на артиллерийском полигоне в Куммерсдорфе. В 1937 году Вернер был назначен техническим директором Германского военного исследовательского центра в Пенемюнде на острове Узедом в Поморской бухте Балтийского моря — неподалеку от Свиноуйсьце.
Браун, как и Королёв, работал над ракетами с жидкостным двигателем, и главной его целью была тяжелая баллистическая ракета для обстрела Англии с континента. В Пенемюнде работали над этой проблемой упорно и небезуспешно. Однако в случае успеха «Воздушного льва» необходимость в такой ракете отпадала и перспективным становился вариант обстрела Америки. Однако это была задача не ближайшего будущего.
Работы в Пенемюнде были в разгаре, когда фюрер получил очередное письмо от Сталина:
«Господин рейхсканцлер!
После разговоров с нашими военными и инженерами у меня возникла мысль о том, что мы могли бы нанести удар по базе английского флота в Скапа-Флоу при помощи комбинации из советского тяжелого бомбардировщика Пе-8, о котором вы осведомлены, и управляемого по радио беспилотного ракетного снаряда, сбрасываемого с самолёта-носителя на большом расстоянии до цели и летящего к цели на такой большой скорости, что его не могут сбить ни истребители ПВО, ни зенитные орудия. У нас достигнуты ракетные скорости на крылатых объектах около 800 километров в час, но точность попадания мала. Возможно, ваши инженеры придумали что-то более подходящее…
Я предлагаю объединить наши усилия для того, чтобы в самый короткий срок довести эту идею до реального оружия и начать нашу совместную операцию „Воздушный лев“ с такого удара.
Надеюсь, что ваш ответ будет скорым и положительным.
Фюрер задумался… Идея была заманчивой, а соединение изобретательного русского ума и германского технического гения могло подвести под нее реальную базу. В берлинском кабинете фюрера появились фон Браун и генерал Дорнбергер, руководивший ракетными работами рейха.
— Господа, премьер Сталин обратился ко мне с предложением… Прочтите сами, — Гитлер протянул ракетчикам лист с переводом, где слова об Англии были на всякий случай опущены.
Прочтя, генерал и инженер переглянулись, и Дорнбергер, ещё раз посмотрев на Брауна, сказал, сразу и спрашивая, и утверждая:
— «Ватерфалл»…
— Это ещё что? — задал вопрос Гитлер.
— Мой фюрер, это наш новый ракетный снаряд, который можно назвать зенитным, потому что он предназначен для тех же целей, что и обычное зенитное орудие. Длина его около 8 метров, и он несёт заряд в 165 килограммов.
— Его делаете вы, фон Браун?
— Не совсем, мой фюрер! Но я в курсе…
— Что он может, фон Браун?
— Он может с огромной точностью сбивать вражеские бомбардировщики на расстоянии 16 километров.
— А его можно сбросить с самолёта и направить на точечную наземную цель?
— В принципе — да.
— А на цель типа корабля?
— Это сложнее. Над этим надо подумать…
— Подумайте, Вернер, — как-то даже мягко предложил фюрер. — Видите, Сталин предлагает нам своё сотрудничество… Он даёт тяжёлый бомбардировщик, и если мы на него повесим ваш «Ватерфалл», то сможем… — Гитлер заколебался, но продолжил: — Сможем разгромить флот бриттов с расстояний, недосягаемых для их противовоздушных средств. Однако нужны ещё большая дальность и более мощный заряд.