Страница 25 из 27
Досужие газетчики, прослышав об исцелении, роем слетелись в Уорм-Спрингс и опубликовали подробные статьи, в которых со значительными преувеличениями рассказывалось, как Рузвельт «выплавывает себе здоровье» в теплом бассейне. Ранней весной 1925 года ФДР вновь приехал в Уорм-Спрингс. Безлюдного местечка как не бывало – десятки парализованных людей, мужчин и женщин, заполняли естественный бассейн. ФДР, по существу первый исследователь целебных вод, принял живейшее участие в их устройстве и лечении. Он охотно показывал больным упражнения в воде, разработанные им самим, и больные послушно следовали его указаниям. Уорм-Спрингс ожил. В 1926 году по инициативе ФДР группа врачей-специалистов тщательно изучила пригодность Уорм-Спрингса как курорта для больных, перенесших полиомиелит, и вынесла положительное заключение.
В Уорм-Спрингсе закипела работа. ФДР не только взял на себя функции «главного врача», под его руководством местечко быстро преображалось. «Я даю бесплатные советы, – писал он, – архитектору и инженеру-планировщику по поводу переноса строений, сооружения дорог, посадки деревьев и модернизации отеля. Мы (т. е. компания плюс ФДР. – Н. Я.) разрабатываем новую систему водоснабжения, планы посадок, устройство пруда для рыбной ловли, а завтра проводим организационное собрание клуба Сосновой Горы, который объединит танцевальный зал, зал для чаепития, местечки для пикников и гольфа и различных видов спорта как в помещении, так и на свежем воздухе».
ФДР переполнял энтузиазм по поводу возможностей Уорм-Спрингса, и он начал переговоры о приобретении источников с прилегавшим участком земли. Требовалось около 200 тыс. долл. Хотя в 1927 году ФДР унаследовал от двоюродного брата 100 тыс. долл., покупка требовала большей части его личного состояния. В первый и единственный раз в жизни Элеонора заговорила с Франклином о деньгах. Она боялась, что на этой покупке он может потерять все и они не сумеют дать сыновьям образование. Франклин заверил жену, что Уорм-Спрингс – перспективное дело, а если их и постигнет банкротство, «то мамочка наверняка позаботится о детях». 1 февраля 1927 г. Уорм-Спрингс перешел в руки «Джорджия Уорм-Спрингс фаундейшн», организованной ФДР. Был подобран медицинский персонал курорта, устроена лечебница, и уже до конца года там прошли курс 150 больных.
Уорм-Спрингс стал вторым домом Ф. Рузвельта. Он прикупил ферму в районе Сосновой Горы, имевшую около 600 гектаров. Там ФДР занялся разведением скота и любимым делом – лесопосадками. В 1932 году был закончен новый дом семьи Рузвельтов, потом получивший название «маленького Белого дома». ФДР горячо полюбил Уорм-Спрингс и в последующие годы провел в нем много времени. Он находил здесь отдых и обретал душевное равновесие, однако его заветная мечта – научиться вновь ходить – так и не осуществилась. Лечебные свойства источников оказались не безграничными.
Болезнь произвела глубокие изменения в психическом складе Ф. Рузвельта. Нельзя сказать, чтобы он стал другим человеком, но как сильно развившиеся руки в какой-то степени компенсировали немощь ног, так и физическая неподвижность дала могучий толчок интеллекту. Один из ранних биографов ФДР, Э. Линдли, по-видимому, схватил суть проблемы. Еще в 1931 году Э. Линдли писал: «Он вскоре обнаружил, что неспособность передвигаться таит в себе и выгоды, которые со временем стали необычайно ценными. Он раньше всегда беспокойно работал – часто вскакивал с места, метался туда и сюда просто из-за избытка физической энергии. Он всегда любил энергичные физические движения и, наделенный необыкновенными жизненными силами, редко уставал. Теперь, когда он был прикован к месту, вся энергия по необходимости сосредоточилась на работе, которой он занимался. Частично освобожденный от суеты, он полностью избавился от многих мелких раздражителей и нервного напряжения, что больше всего изматывает в городской жизни. Он имел отличный предлог не делать того, чего ему не хотелось, и в то же время не мог прибегнуть к обычной человеческой уловке – бежать от трудной проблемы. Приходили к нему, он не тратил сил на посещение различных совещаний»6.
В эти годы ФДР много читал, особенно книги по истории Америки. Элеонора взяла на себя труд подбирать необходимую литературу. Результаты оказались поразительными. Если книга по-настоящему заинтересовывала мужа, она отыскивала автора и приглашала домой. Беседы с авторами проясняли их идеи, и, по-видимому, ФДР черпал у них многое. По поводу этого сложилась легенда – ФДР-де много размышлял и в эти годы стал чуть ли не политическим философом. Большое упрощение. Прав американский историк Р. Хофштадтер, высмеявший миф о ФДР-философе, сострадавшем униженным и оскорбленным. Хофштадтер заключил: «Для любого с происхождением и характером Рузвельта обращение к серьезным занятиям социальными науками или неортодоксальным взглядам было бы невероятно… Он мыслил эмпирически, жил эмоциями и был прагматиком». Это подтвердило неудачное знакомство ФДР с богиней истории Клио.
В середине 20-х годов он решил написать обширный трактат – историю Соединенных Штатов. Франклин находил, что все прочитанные им исторические сочинения страдали главным недостатком – в них не было центральной идеи, не освещалась эволюция американской нации, которая двигалась в определенном, пока неясном для него направлении.
ФДР начал писать. Времени ушло масса. Он не продвинулся дальше первых исследователей Американского континента. К своему разочарованию, он обнаружил, что совершенно не имеет писательского дара, и разумно остановился на четырнадцатой странице. Сохранившийся отрывок, испещренный бесчисленными исправлениями, – доказательство большой работоспособности и прискорбное свидетельство неспособности к связному рассказу.
V
Хотя ФДР стал инвалидом, Ван-Лир Блэк и не помышлял о том, чтобы он ушел с поста директора нью-йоркского отделения «Фиделити энд депозит компани оф Мэриленд». В первые месяцы болезни Рузвельт, естественно, вообще не работал, затем постепенно стал уделять все большее и большее внимание своим прямым обязанностям, дававшим ему 25 тыс. долл. в год. Сначала он регулярно появлялся в конторе фирмы два раза в неделю, затем три и, наконец, четыре. Существуют значительные разногласия в оценке степени пользы ФДР для фирмы и в том, оправдал ли он доверие Блэка, но несомненно одно – Рузвельт успешно использовал свои многочисленные знакомства для расширения ее клиентуры.
Он сумел привлечь в число клиентов компании У. Мак-Аду. «Фиделити энд депозит» в результате усилий ФДР и Л. Хоу стала держателем значительной части ценных бумаг штата Нью-Йорк. Используя свое давнее знакомство с лидерами АФТ, Рузвельт добился для своей компании ведения части дел этой организации. ФДР проявил поразительную гибкость. Ему удалось сделать клиентом компании Э. Догени – магната нефтяной промышленности. В деловой переписке Ф. Рузвельт отзывался о нем «как о хорошем друге». Вскоре после этого лестного отзыва Догени получил редкую «национальную известность» как изобличенный в даче взятки министру внутренних дел, участник многих афер при администрации Гардинга.
В 1928 году ФДР не без гордости сообщал, что за предшествующие пять лет годовой оборот нью-йоркского отделения увеличился с двух до четырех миллионов долларов. Трудно сказать, было ли это следствием общей спекулятивной конъюнктуры или личных успехов ФДР. Не были забыты и некоторые специальные интересы: сыновья руководителей Таммани получили выгодные должности в компании.
С 1920 года ФДР сотрудничал в юридической фирме с Т. Эмметом и Л. Марвином. Работа в ней – оформление всякого рода документов – не удовлетворяла Франклина. Он находил ее скучной, не дававшей простора для захватывающих дух операций и вообще «надоевшей до смерти», а Л. Марвин находил, что «большую часть времени Франклин отдавал политическим делам, написанию различных писем, связанных с ними. Я не помню, чтобы он активно занимался юриспруденцией». В 1924 году ФДР решил выйти из фирмы. Большинству знакомых и друзей он объяснил, что ему надоело возиться с бумагами. Он жаловался также, что не мог попасть в служебное помещение фирмы на Уолл-стрит, 52, куда вели крутые ступени, а ФДР не желал, чтобы кто-нибудь видел, как его вносят на руках. В письме к Блэку ФДР помимо указанных аргументов привел еще один: «Я не извлекаю ни одного цента от сотрудничества с ними».