Страница 24 из 27
Хотя Хоу и были присущи лучшие человеческие качества, он все же рассматривал семью Рузвельтов под углом зрения своей основной цели – сделать ФДР президентом. Если временно возможности Франклина как политика ограничены, тогда почему не попробовать на этом поприще Элеонору, чтобы имя Рузвельтов никогда не исчезало с политического горизонта, размышлял Хоу. Ион взялся делать политика из Элеоноры. Под руководством Хоу с ней произошла удивительная метаморфоза, хотя ученичество под его порой деспотической рукой было вовсе не легким.
Еще в 1917 году она впервые вышла за рамки семейных дел, занявшись организацией столовых для солдат. Зимой 1920/21 года Элеонора начала изучать стенографию, училась печатать на машинке и водить автомобиль, а также компенсировала недостатки прошлого воспитания – она стала готовить. Хоу приучал ее появляться на людях, в президиумах различных собраний организаций демократической партии штата Нью-Йорк и, наконец, публично выступать. Хоу обычно садился за спиной Элеоноры. После первых выступлений Хоу говорил ей в своей дружески грубоватой манере: «Вы были ужасны. Ведь не было ничего смешного, тогда почему вы хихикали? Говорите ровнее, и, ради бога, прекратите глупое хихиканье!»
Элеонора поначалу плохо владела собой на трибуне, иной раз заливалась истерическим смехом перед аудиторией. К 1924 году, однако, ее обучение вчерне завершилось: она заняла видное место в кругах женщин-избирательниц, поддерживавших демократическую партию. Стратегически маневр Хоу был блестящим: через Элеонору Франклин стал известен половине избирателей – женщинам; как подступиться к ним – политические будды Америки точно не знали, ведь женщины только-только получили право голоса.
В эти годы вокруг ФДР сложился кружок доверенных помощников, в котором верховодил, разумеется, Хоу. Элеонора постепенно становилась глазами и ушами ФДР, рассматривая это как служение делу, но никак не проявление супружеских чувств. С 1918 года супруги спали в разных комнатах. Она не могла простить. С. Эрли и М. Макинтайр, сопровождавшие Рузвельта в предвыборной кампании 1920 года, были по-прежнему привязаны к нему. Хоу, чтобы подбодрить больного, организовал «Клуб золотых запонок» в память о подарке, преподнесенном ФДР своим сотрудникам в 1920 году. Они ежегодно собирались в Доме Рузвельтов в день его рождения. И совершенно незаменимой оказалась Мисси, Марджери Лихэнд, привлекательная женщина, ставшая личным секретарем Ф. Рузвельта. Она была на двадцать лет моложе ФДР.
IV
Франклин очень скоро осознал, что его поразил тяжкий недуг, справиться с ним можно, только мобилизовав всю волю. Доктор Р. Макинтайр, впоследствии врач в Белом доме, говорил: «Никто никогда не видел, чтобы он распускался». В феврале 1922 года ФДР наложили на ноги от бедра до ступни стальные ортопедические приборы весом примерно по два с половиной килограмма каждый. С ними, опираясь на костыли, он пытался заново научиться ходить. Жалкое, душераздирающее зрелище: он мог стоять только с посторонней помощью.
Во дворе около дома были сделаны поручни, и Франклин часами тренировался. Опираясь на руки и волоча ноги, он кое-как передвигался. Нетерпение сжигало его, усиленные упражнения грозили причинить больным ногам больше вреда, чем пользы. Правда, бесконечные физические тренировки необычайно развили грудь и руки. ФДР стал выглядеть выше пояса настоящим атлетом.
Врачи настоятельно рекомендовали для восстановления подвижности плавание. И он многие часы проводил в воде, повторяя: «Вода вовлекла меня в это дело, вода выведет меня из него». В Гайд-парке был сооружен бассейн. ФДР каждодневно обследовал ноги, пытаясь найти в них хоть искру жизни. Теперь он превосходно изучил анатомию, мог часами объяснять роль каждого мускула и испытывал громадную радость, когда, как ему казалось, он ощущал легкую дрожь в кончиках пальцев. Хотя он теперь не мог играть в гольф, своим друзьям каждый год ФДР обещал и, наверное, верил, что «на следующий год» обыграет их. О некогда любимом Кампобелло ФДР больше не упоминал и побывал там вновь лишь в середине 30-х годов.
При каждом удобном случае он пытался показать, что справился с болезнью. Но то, что наполняло законной гордостью сердце больного, а ФДР был таковым, вызывало уважение, смешанное с очевидным ужасом, здоровых людей. Жена одного из знакомых Рузвельтов оставила правдивое описание успехов ФДР в борьбе с болезнью: «По два-три часа он передвигался, опираясь на поручни, установленные во дворе. Он налегал на поручень, рука на руку, говорил, смеялся, волоча за собой ноги… Как-то вечером Франклин и Элеонора навестили нас. Двое мужчин внесли его в кресле и подвинули к столу. Он попросил их не возвращаться раньше 9.30. Мы решили, что он проведет вечер, сидя в столовой. Когда обед окончился, Франклин отодвинулся с креслом и сказал: «Смотрите, как я переберусь в другую комнату». Он опустился на пол и на четвереньках стал передвигаться, опираясь на руки и колени. Он сам забрался в другое кресло».
Целебным свойствам солнца ФДР верил больше, чем бесконечным патентованным средствам, которыми пичкали его врачи и которые рекомендовали доброжелатели. В 1923 году из Англии ФДР прислали еще один «чудодейственный эликсир». Франклин нашел, что с него достаточно. Он пишет одному из своих врачей: «Быть может, эликсир сделан из гланд обезьяны или высушенных глаз вымершего трехпалого носорога. Вы, доктора, несомненно, имеете воображение! Но почему вы еще не догадались дистиллировать останки фараона Тутанхамона? Такая сыворотка поможет некоторым нашим общим друзьям восстановить свои силы! А я еду во Флориду, и пусть мною займется природа, старая мать-природа!» Сначала на своей яхте, а затем на большой яхте «Ларуко», купленной на паях с Дж Лоуренсом, также страдавшим болезнью ног, ФДР предпринимает длительные летние путешествия по Мексиканскому заливу.
Три года подряд, с 1924 по 1926, «Ларуко» летом бороздила теплые воды у берегов Флориды. На борту яхты был установлен морской ритуал, «адмирал» Ф. Рузвельт вел судовой журнал и т. д. Он обычно избегал курортов, особенно Майами, предпочитая приставать в безлюдных местах. На яхте неделями проводили время гости, среди них бывали и колоритные фигуры. Президент АФТ У. Грин, «очаровательная пара», как назвал их ФДР, – сэр Освальд и леди Мосли из Англии. В те годы Мосли еще не был лидером британских фашистов. Франклин поддерживал веселье на борту, но ему стоило громадных трудов казаться беспечным и счастливым. По словам Мисси, бывали дни, когда Франклин только к полудню, преодолев приступ депрессии, выползал на палубу с широкой вынужденной улыбкой.
Толпа гостей на борту яхты – вежливая тогда уловка друзей, а позднее биографов ФДР. По большей части они были на борту вдвоем – Франклин и Мисси. В 1925–1928 годах ФДР из 208 недель 116 не жил дома. Из последних – 4 недели он был с Элеонорой, 2 – с матерью, а 110 – в обществе Мисси. В них входит плавание на яхте. Более двух лет, тяжелых, когда он размышлял, как быть, мучительно старался стать на ноги. Она была больше чем только любовница – добрый друг5.
«Ларуко» требовала денег, и ФДР понял, что содержать яхту ему не по средствам. Продать ее не удавалось. Проблему разрешил свирепый ураган в сентябре 1926 года – яхта была сорвана с якоря и обрела вечную стоянку в сосновом лесу в нескольких милях от берега.
Сочетание воды, солнца и Мисси принесло пользу. Уже летом 1924 года Франклин мог стоять без посторонней помощи по плечи в воде. Осенью 1924 года Дж Пибоди обратил его внимание на заброшенный курорт – Уорм-Спрингс (Горячие Ключи) на юге США, в штате Джорджия, принадлежавший семье Пибоди. Там, на склоне холма поблизости от Сосновой Горы, били горячие минеральные источники, наполнявшие небольшой бассейн. Франклин приехал в Уорм-Спрингс. Местечко оказалось запущенным: полуразвалившаяся гостиница, несколько домишек. Ни одного медика в округе. Вода действительно оказалась чудесной. Насыщенная минеральными солями, она легко поддерживала тело, придавала необычайную бодрость. Уже через месяц лечения по собственной системе – многочасовые купания и солнечные ванны – ФДР заметно поздоровел, впервые с августа 1921 года он почувствовал ступни ног.