Страница 10 из 74
Другие науки откладывались «на потом», но это «потом» в конце концов наступило, и в 10 лет Шурика определили по желанию отца в знаменитый Московский лицей цесаревича Николая Александровича. Сергей Андреевич Манштейн, учебники которого по-латыни и греческому языку хорошо знали русские гимназисты, хотел дать своему сыну классическое образование, но Шурик, ничего не делая в течение четырех лет, скучал, его оценки регулярно снижались, и наконец он заявил, что так будет и далее, если его не отдадут в Морской корпус. Чтение «Морских рассказов» Станюковича занимало его более, чем Цицерон или Тацит, и сыграло решающую роль в его призвании.
Отец смирился.
1 сентября 1902 года Александр Манштейн стал кадетом Морского корпуса в Санкт-Петербурге, первым моряком в долгой череде Манштейнов — офицеров Русской армии, служивших России со времен Петра Великого, — и получил от отца в дар экземпляр известной среди историков рукописи «Записки о России» генерала Христофора-Германа Манштейна.
Согласно свидетельству, выданному Ярославским Дворянским депутатским собранием и представленному Александром при поступлении в кадетский корпус, русская ветвь Манштейнов зарегистрирована во второй части родословной книги дворянства Ярославской губернии и «в дворянстве утверждена указом правительствующего Сената от 8 мая 1858 года под № 3127».
«Записки о России» Христофора-Германа Манштейна (1711–1757) пользуются большим авторитетом у историков. Профессор К. Н. Бестужев-Рюмин называл их «знаменитыми» и утверждал, что «кроме Манштейна, для царствования Анны Иоанновны, нет ни одного иностранца, на которого можно было бы положиться».
Историки и исследователи, русские и иностранные, в своих трудах о России первой половины XVIII века постоянно ссылаются на «Записки» Манштейна, как на основной источник.
Христофору-Герману исполнилось 14 лет, когда умер Петр Великий. Его отец, Эрнст-Себастиан, был одним из наиболее близких сподвижников Петра. Сам Христофор-Герман, будучи флигель-адъютантом фельдмаршала Миниха, служил при дворе Анны Иоанновны и участвовал во всех северных и южных кампаниях русских войск. Манштейн многое видел, многое слышал, знал всех именитейших представителей власти в России и, кроме замечательно добросовестного изложения событий, оставил ряд ярких литературных портретов своих современников и современниц.
Он знал латынь, владел французским, итальянским, шведским, немецким и русским языками, «умственным занятиям посвящал большую часть своего времени».
«Записки» Манштейна после его смерти опубликовали в нескольких странах: четыре издания на французском (Лейпциг, 1771; Амстердам, 1771; Лион, 1772; Париж, 1856), три на английском (Лондон, 1770; 1773; 1856), два издания на немецком (Бремен, 1771; Лейпциг, 1771).
На русском языке они выходили в 1810, 1823 и 1875 годах. Последние из упомянутых изданий печатались в типографии Балашова в Санкт-Петербурге. В нем есть описание самой рукописи:
«Эта рукопись на французском языке писана на толстой белой бумаге, в лист, мелким, весьма четким почерком, в конце 1740-х годов, рукою Манштейна, со множеством, в особенности в начале рукописи, помарок, вставок и дополнений, писанных тем же почерком, но уже позднейшими чернилами; есть страницы, почти целиком зачеркнутые, и вместо них — на особо приклеенных листах и лоскутках — помещены рассказы о тех же событиях в уже более или менее измененной редакции; все ссылки на вставки и дополнения сделаны автором с большою тщательностью.
Весь манускрипт состоит из двух частей, переплетенных в один том, в простой картон…»
Первая часть составляет 211 страниц и завершается смертью Анны Иоанновны. Затем следует вторая часть, озаглавленная: «Дополнение к воспоминаниям о России: общее обозрение России в политическом, статистическом, финансовом и прочих отношениях» — обозрение, составленное и написанное также рукой Манштейна.
Существует множество биографий Манштейна. Первая появилась в 1759 году, спустя два года после его смерти. Одна из самых полных — это та, которая сопровождает русское издание 1875 года; она дополнена из русских и немецких архивов и из воспоминаний Фридриха Великого.
Мне хорошо знакома биография, написанная Михаэлем Хубером в 1770 году. Биограф, безусловно, хорошо знал семью, возможно, даже самого Христофора-Германа, до такой степени он переживает излагаемые им события.
Христофор-Герман родился 1 сентября 1711 года в Санкт-Петербурге. На месте будущей Северной Пальмиры тогда раскинулась огромная стройка под постоянной угрозой пожаров и наводнений, где под напором западных ветров Нева «вздымалась и ревела», где сам царь пока еще ютился в деревянном домишке.
Жизнь была не легкой даже для людей обеспеченных, каковыми были родители новорожденного: «…родителя ево звали Эрнст-Севастианъ Манштейнъ, а мать ево, Дорофея Дитмаръ, произъшедшая отъ одной из шведскихъ фамилий, которая и ныне еще в Лифляндии деревни имеетъ. Предки отца ево, древняя богемская дворяня, принуждены были переселиться отъ туда в Польскую Пруссiю по причинамъ гонения веры…»
Биограф М. Хубер утверждал, что он бы мог многое рассказать о прошлом предков, но что собственных качеств самой семьи «вполне достаточно, чтобы освободить его от этого труда».
Отца и мать Христофора-Германа он хорошо знал: «Господинъ Манштейнъ имел cie редкое счастие, что родился от благонравныхъ и разумныхъ родителей, которые с великим тщанiем пеклися о ево воспитании».
Ребенок проводил первые годы жизни на необъятной стройке, видел царя-плотника, который вопреки всему и наперекор всем с непоколебимым упорством строил свой город на неприветливой, почти необитаемой, скудной земле, покрытой лесами и болотами.
В какой момент Эрнст-Себастиан Манштейн становится губернатором Ревеля? Есть все основания полагать, что семья покинула Петербург только после Ништадтского мира.
На воспитание ребенка было обращено должное внимание. Отец преподавал ему начала математики, с малых лет приучал к телесным упражнениям и к перенесению всякого рода трудностей, для чего постоянно брал в свои путешествия; он дал ему наставника и до 13 лет послал учиться в Нарвское училище.
Закончив военное образование в Пруссии, Христофор-Герман вступил по приглашению императрицы Анны на русскую службу в гренадерский Петербургский полк.
Он участвовал в войнах против турок и против шведов, трижды ранен и, будучи уже флигель-адъютантом фельдмаршала Миниха, после смерти Анны Иоанновны арестовал ее фаворита Бирона.
Дворцовые интриги вынудили его вернуться в Пруссию, где он стал флигель-адъютантом короля Фридриха II. Погиб он в июле 1757 года после сражения при Колине, о чем писал в своих мемуарах Фридрих II: «Только лишь в июле могли приступить к перевозке раненых. Манштейн в сопровождении 200 новобранцев отправился в Саксонию лечить свои раны. Лаудон[4], действовавший партизаном с 2000 пандуров, напал на него. При виде беспорядка, произведенного в своем отряде, Манштейн выходит из экипажа и отчаянно защищается шпагой. Не согласившись на предложение сдаться в плен, он был убит в схватке».
Хубер описывал эту гибель с большим чувством. Он упоминал, что со времени возвращения на службу королю Пруссии Манштейн с семьей проживал в Потсдаме, где и писал свои «Записки». Как только началась Семилетняя война, он с сентября 1756 года, участвовал в кампаниях. Разлука его с близкими была трогательной: «…онъ будто бы предчувствовалъ смерть свою, ибо, разлучаясь со своими домашними в слезахъ, взялъ он на руки меньшаго сына и, целуя его, сказалъ: „Тебя, мой сынъ, я больше не увижу“. Въ последнемъ письме, которое онъ писалъ к своей супруге, старался ея прiуготовить к получению печальнаго известiя, толкуя ей о неисповедаемости судьбы всеведующаго промысла…»
Описывая схватку, в которой погиб Манштейн, Хубер добавляет подробности: «Простреленный въ грудь пулею онъ упалъ на месте и черезъ несколько минуть умеръ на рукахъ у своего сына. Такимъ образомъ кончилъ жизнь Манштейнъ, сожалеем всеми, кто зналъ ево, и самые непрiятели, которые весьма часто испытывали храбрость ево, по немъ плакали».
4
Лаудон — австрийский генерал, участвовавший в Семилетней войне.