Страница 64 из 66
Он посмотрел в зеркало заднего вида.
– Дорогуша, ты там в порядке?
– Спасибо, мне замечательно удобно.
– Замечательно удобно? Рад слышать. Ехать осталось недолго. Я привык, что дети спрашивают: «Еще далеко?» – Орнитолог покосился на Пола. – «Беретта». Патроны с разрывными пулями. Если тебе интересно…
– Куда мы едем?
– Метафизически рассуждая, к чертовой матери в ад. Конечно, если иметь в виду всю нашу нацию. Но я понимаю, тебя больше интересует твоя конкретная судьба. Дойдем и до этого. Ты представляешь, чем занимается агент по контролю за соблюдением законов о наркотиках? Нет? Тогда я скажу тебе вот что: когда Буш решил сделать богатых еще богаче, а дефицит бюджета еще больше, мне это оказалось совсем не на руку.
По правой полосе их догоняла полицейская машина.
Орнитолог поднял стекло и сделал музыку громче.
– Не забывай, Пол, я – официальный агент правительства США, а ты – лицо, которому предъявлено одно обвинение в незаконном распространении наркотиков, не говоря о прочих в соответствии с новыми положениями о борьбе с терроризмом. А твоя единственная союзница – умственно отсталая. Извини, дорогуша, я привык называть вещи своими именами. Так что сиди и помалкивай. Я могу застрелить тебя на месте, и начальство за это еще похлопает меня по плечу. Ты понял?
– Да, – ответил Пол.
Патрульная машина почти поравнялась с ними; женщина-полицейский посмотрела на них в окно. Орнитолог выложил на панель какой-то значок. Женщина в форме улыбнулась, кивнула, и машина отстала.
– Отлично сработано, – пробормотал орнитолог. – Как там на заднем сиденье? Ничего не беспокоит?
Рут промолчала.
– Принимаю за утвердительный ответ. Странно, что в Боготе мне ни разу не приходилось сталкиваться с Риохасом, пока наше правительство в своей величайшей мудрости не решило засунуть его в федеральную тюрьму. Надо же было показать, что война с наркотиками идет как по маслу. И для этого преподнести на блюде чью-то голову. А у Риохаса голова очень большая. Все дело в том, что он, как Норьега, перестал быть полезным. Раньше, когда мы трепыхались только по поводу левачков в горах, он был очень, очень нужен. Риохас – как колумбийская летучая мышь-вампир. Страшна, как ад, прости Господи, обитает на вашем чердаке, но при всей своей мерзости уменьшает популяцию москитов. Следовательно, приносит пользу – конечно, только до тех пор, пока не прекращает этим заниматься. Кто-то решил, что Риохас стал нам обузой. А мы платим только тем, кто нам нужен. Настал день, когда мне позвонили. Господина Риохаса нужно доставить домой на суд. Как ты считаешь, кому поручили его сопровождать?
Орнитолог подался вперед и подкрутил регулятор радио.
– Голосок ничего, только больно бьет по ушам. А тебе как?
– Нормально. – Пол принялся прокручивать в голове цифры: вызвал их из памяти и принялся группировать.
«Доля внедорожников в общем числе аварий».
– Отлично. А ты как, дорогуша? – Он обращался к Рут.
– Впереди дорожный указатель «Коммак», – ответила девочка.
– Совершенно верно – Коммак. Назначаю тебя штурманом.
– Боюсь, что не подхожу для такого рода задания.
– Очень даже подходишь. Просто следи за знаками, и все будет хорошо. Ну и язык… – повернулся он к Полу.
– Куда мы едем? – спросил тот. – Что вы хотите с нами сделать?
«В типичный год в дорожных авариях гибнет 31 тысяча пассажиров легковых автомобилей».
– Ничего, если я закончу рассказ? Так на чем я остановился? Ах да… Как я летел в самолете с врагом нации номер один. Кстати, самолет был персональный: достаточно места для ног и сколько угодно холодной «Короны». Вот на что мы готовы ради плохих парней. Не поверишь, но о чем только не переговоришь, пока летишь в самолете. Он оказался не таким уж страшным – правда, немного подвинутым на насилии, что есть, то есть. Но в целом – под стать ребятам из спецназа. Как там сказал этот тип? «Социопатология с сильными садистскими наклонностями»? Да, эти ребятки и впрямь народ жестокий.
– Риверхэд, – подала голос с заднего сиденья Рут. – Одна миля.
– Снова в точку. Совершенно верно. Ты прекрасно справляешься с работой. Кстати, Пол, для твоего сведения, я могу выхватить «беретту» из подмышечной кобуры и привести в боевое состояние точно за две целых шесть десятых секунды. Не заливаю. Когда мы начинаем трогаться головой на дежурстве, то устраиваем всякие соревнования. У меня рекорд НКА.
«В каждый год из всех автомобильных аварий с трагическим исходом 28 % составляют спортивные машины».
– Я бы сказал, что по дороге сюда господин Риохас был в подавленном настроении. Он видел надписи на стене тюрьмы. Его волновали незавершенные дела. Но особенно не давало покоя, что он не сумел выполнить клятву. А клятвы – святое для этих парней, особенно если они дали их своим сантерийским идолам. Даже наркобароны заражаются дурманом суеверия от простого народа. Так или иначе, он принес клятву и готов был душу черту заложить, лишь бы ее исполнить! Пол, вы догадываетесь, о чем мы с ним говорили?
– Съезд номер семьдесят, – подала голос Рут.
– Надо проехать еще один. Работай, не отвлекайся.
«Больше всего смертельных исходов во время аварий спортивных машин связано с опрокидыванием через крышу. Самую большую долю в таких авариях составляют внедорожники – 36 %».
– Его бывшая любовница имела неосторожность от него слинять. Да еще с его ребенком. Что оставалось делать бедолаге? Ведь ее предупреждали, что с ней будет, если она попытается удрать. Он совершенно ясно выразился. И поклялся на куче куриных голов. А она не послушала. Он искал ее три года. А когда нашел, согласен, немного перегнул палку. Не спешил кончить разом, использовал весь свой опыт. Я не одобряю подобной жестокости. Но винить его – все равно что обвинять в негуманности хищника из джунглей. Таков инстинкт. Он говорил вполне обыденными словами. Как решал свои дела. Кто за кем следил. Кто должен был стать первым: мать или дочь. Он выбрал мать. Рассказал, насколько оказался удивлен и доволен тем, как долго она продержалась. Но тут случился прокол. У кого-то из его охранников проклюнулась совесть, и он удрал с его ребенком. Что было делать? Риохас выполнил только половину клятвы. Но он не из тех людей, кто бросает начатое на полдороге. Он продолжал искать свою дочь и в какой-то момент пришел к выводу, что ее увезли в Америку. Но это его не сильно обескуражило. Соображаете, Пол, с какой стати он мне все это рассказывал?
«49 % опрокидываний внедорожников происходят на крутых поворотах».
– Он почувствовал, что человек намерен его выслушать – не только его историю, но и его предложение. Считайте меня Кортесом, который внимал первым рассказам о золоте Южной Америки. И о чем он меня попросил? Нет, не вызволить его из тюрьмы – он понимал, что это не обсуждается. Выполнить обещание обреченного и потерявшего надежду человека. Только и всего. К тому моменту, когда мы приземлились в Майами, я согласился.
«40 % опрокидываний внедорожников происходят из-за употребления водителями спиртного».
– Я приступил к делу. Работа была такой же, какой я занимался каждый день. Только сменился работодатель. Удивительно, куда можно забрести, покуда гонишься за деньгами. Никогда не знаешь, где кончится эта дорожка. В данном случае она привела к Майлзу Гольдштейну. Затем к тебе. А ты любезно согласился поработать моим почетным заместителем и помочь мне закончить дело. Сердечно благодарен. Деньги уже у меня в кармане. Осталось сделать одну вещь. Или две.
– Ее к чему-то привязали, – сказала Рут.
– Что? – Орнитолог дернул головой в ее сторону.
– Мою маму… Ее привязали к трубе под потолком, а меня посадили на стул и заставили смотреть.
«32 % опрокидываний внедорожников со смертельным исходом происходят из-за превышения скорости».
– Зачем об этом теперь говорить, дорогуша? Ты мой законный штурман, и баста.
– Ее жгли. Она кричала и кричала. Он показал мне свой нож и заставил потрогать.