Прерванный бой

— Держись, Афанасий, Дерржж-ись!

— Давай, Звяга! Да-ав-ай!

— Добей его, Леший!

— Кончай его!

Радостные крики команды Звяги звучали все сильнее.

Вдруг наступила тишина. У Звяги сломалась палка-меч, он оказался совершенно беззащитным перед противником. Теперь уже другая ватага требовала разящего удара и победы, но Афанасий разрешил поменять «меч». Поединок не возобновился, зато родилась крепкая мужская дружба на многие годы.

В дальнейшем их поединки заканчивались с переменным успехом. Князь Олег, проезжая мимо «битвы», увидел поединок друзей. Они ему очень понравились. Вскоре, к ним присоединился его сын, Василко.

С тех пор у трех мальчишек появились настоящие мечи. Их обучал настоящий мастер, владения оружием. Старый воин, прошедший битвы, научил ребят многому, он знал, какая жестокая и опасная жизнь их поджидает.

Однажды тройка отроков проводила время на реке. Так случилось, что туда же пришли купаться девочки. Они бежали к реке, не замечая мальчишек, на ходу сбрасывали с себя одежды. Отроки притаились, боясь себя выдать. Первое влечение вынудило их смотреть широко раскрытыми глазами, на еще не оформившиеся девичьи округлости и оттопыренные соски. Веселый крик, смех, брызги, девочки плещутся в воде. Василко опомнился первый. Он дал команду: «Делай как я!» Через несколько минут они спрятали девичью одежду, и скрылись за кустами, предвкушая зрелище. Девочки не стесняясь никого, вышли из воды и…. Одежды нет! Они заметались по берегу, прикрывая руками наготу. Сарафаны все же удалось найти, но в спешке их трудно надеть на мокрые тела. У одной из девочек это удалось быстрее других, и она погрозила кулаком неведомым «злодеям».

А «злодеи», открыв рты, смотрели на диво, а когда девочки убежали, пожалели, что плохо спрятали сарафаны.

Отроки стали юношами, а девочки — девушками.

Как девушки выявили «злодеев», история умалчивает. Месть пришла, когда ее не ждали. В морозный день, когда солнце светит ярко, но ему удается лишь вызвать капель, наши герои пошли в баню. Жаркая русская баня с паром и вениками сделала тела розовыми. Выйдя в предбанник выпить кваса, Василко обнаружил, что одежды нет. Первым вокруг бани сбегал смелый Звяга, за ним Афанасий, но результат один — одежды нет. Звяга приготовился в повторный забег, но Василко остановил его: «Моя затея с девчонками, я тоже побегу». Он принес подброшенную кем-то одежду. Одеваясь, они без злобы придумывали ответный ход. Выйдя из бани, они увидели девушек, которые торжествующе строили им рожицы. Война вспыхнула мгновенно, образовав хохочущую кучу-малу. Поражение все же потерпели юноши, которые, натерев лица девушек снегом, сделали их еще красивее. Их сердца попали в плен, но они не жалели об этом.

Тройственный мир заключили быстро. Афанасий проводил к дому Устинью, Звяга — Таисию. Василко остался с дочерью воеводы Пелагеей.

На следующий день девушки с алым румянцем на щеках переживали вчерашнее событие. Удивлялись только: «Почему княжеское тело ничем не отличается от других?» Помня, что Пелагея осталась с Василко, Устинья и Таисия вопросительно смотрели на подругу, но она еще сама не постигла такой мудрости.

Беженцы осаждали ворота города. Каждый день их становилось все больше. Они рыли землянки, брались за любую работу, чтобы как-то прокормиться. Князь был встревожен. Такое количество прибывших людей может привести зимой к голоду и столкновениям. Урожай ожидался хороший, но удастся его собрать, знает только Бог.

Отец Тихон убеждал князя:

— Прогонять людей на верную смерть, это не по-христиански.

— А если они умрут в городе, будет лучше? А погромы, это лучше?

— Необходимо посылать людей на заготовку всего съестного в леса. Собирать орехи, ягоды, грибы, ловить рыбу. Осенью просить охотников заготавливать мясо медведей…

— Засаливать мясо и рыбу нечем. Кто знает, вернутся ли наши купцы, уехавшие за солью, или нет? Время-то лихое.

— Бог милостив! Переживем зиму!

— Надеюсь…

У ворот города стоял оборванец. Его одежда истлела, и едва держалась на его мускулистом теле. Стража от скуки забавлялась над ним, просила денежку за вход в город, хотя точно знала, что у него нет ничего. Мужчина лет двадцати пяти крепкого телосложения, отшучивался, показывал фокусы. Охранники дали ему поесть, но не хотели отпускать. Уж очень забавный был мужик.

Неожиданно настроение у стражников резко изменилось.

— Прочь! Прочь! Дорогу князю! Запыленный и уставший отряд всадников приблизился к воротам. Створки ворот распахнулись, готовые пропустить отряд, но князь, ехавший во главе, остановился. Он почему-то внимательно смотрел на пришельца.

Глаза их встретились.

— Вот этого завтра ко мне! — дружинники увели мужика, лишив стражу развлечения.

— Зачем он тебе, князь? — поинтересовался сотник.

— Не знаю. Он нищий странник, но взгляд у него не раба. Этот человек не имеет одежды, но у него много ума и жизненного опыта.

— Как можно увидеть такое в человеке?

— Глаза умные, смотрят с достоинством.

Утром князь вызвал к себе Звягу и Афанасия.

— Доброго здоровья тебе, князь! — вошли с приветствием Звяга и Афанасий.

— Многая лета тебе, князь.

— Вам тоже пребывать в добром здравии! Дай команду, чтобы привели вчерашнего мужика.

— Он уже здесь, — откликнулся Афанасий.

— Пусть заходит.

Вошедший был совершенно не похож на вчерашнего нищего. Одет прилично и выше ростом.

— Кого ты привел? — Василко посмотрел на Афанасия.

— Он просто побывал в бане. Не мог же я привести его к тебе в той одежде.

— Проходи, садись. Как зовут тебя, странник? — князь указал рукой на лавку.

— Мать в детстве звала Еремей.

— Откуда путь держишь?

— Путь мой долгий и трудный, много где был, много всего видел.

— В битвах участие принимал?

— Нет. Я был рабом во многих странах. Строил крепости.

— Ты знаешь, как устроены заморские твердыни?

— Знаю князь.

— Может, ты лазутчик?

— Твоя крепостная стена, гнилая. Она похожа на забор, который может повалить ветер. Поэтому лазутчику делать здесь нечего.

— Какая же она должна быть?

— Стена крепости это не частокол, а высокое, мощное строение, которое может выдерживать удары камнеметательных орудий и труднодоступной для ворогов. Толщина стены должна быть до восьми локтей. Устройство ворот должно быть таким, чтобы никакой таран их расшибить не мог.

— Мудрено ты говоришь. Таких стен нет на Руси.

— Вот и колотит всех Батыга.

Пропустив дерзость, Василко быстро взглянул на своих друзей, будто ему потребовался совет и поддержка.

— Что делать будем?

— Ты о чем? — не понял Звяга.

— Я вас вызвал как раз по строительству лесных селений и крепости. Будто по заказу, пришел человек, ведающий в этом деле. Но как довериться ему?

— Не похож он на лазутчика и ворога. Присмотрим за ним.

— Нет, смотреть за ним не надо, если станет в наш строй, пусть работает не за страх, а за совесть. Послушай, Еремей! Мы приглашаем тебя к нам. Строить надо много и умело.

— С радостью, но я человек пришлый. Кто слушать меня станет?

— Отныне ты — боярин мой. Кто посмеет ослушаться, тебя, тот не услышал князя.

— Благодарю тебя, князь.

— Как звали отца твоего?

— Мой отец, киевский боярин, звали его Федор.

— Почему сразу не сказал, что ты потомственный боярин?

— Никто бы не поверил, только вызвал бы смех и недоверие.

— Ты прав, Еремей Федорович. Если все так, как ты говоришь, то тебя послал ко мне сам Бог.

— Не сомневайся, Василко Олегович, я все сделаю.

— Итак, Еремей и Звяга, через неделю вы приходите ко мне со своими предложениями.

Звяга и новоявленный боярин поклонились и вышли.

Данила Савич пришел домой усталый. У него было два желания — поесть и лечь спать. Он уплетал, подаваемую женой снедь, когда через открытую в светлицу дверь, увидел диво. Тихон стоял на коленях, шептал и кланялся, становясь на четвереньки.