Страница 21 из 33
Типичный бурлящий порт. Поневоле хочешь сбежать от этого шума в ту же секунду, как твою повозку закончат грузить… но, как ни странно, позже по нему будешь скучать. К такому странному положению дел приспособиться было непросто. Флер не думала, что вообще когда-нибудь приспособится так же хорошо, как Ора, но по крайней мере ей следовало научиться сохранять спокойствие в такой среде.
— Это последний тюк? Сколько всего? Двадцать? Нет проблем! Грузи!
Вскоре Флер заметила в толпе молодого человека, указывающего всем, куда какой груз нести. В толпе обнаженных по пояс мускулистых грузчиков он выделялся изысканной одеждой; выглядел он довольно странно — как поэт на поле брани.
— Все, я поехал! Встречаемся на том холме! Да пребудет с тобой Господне благословение!
Чтобы командовать людьми в такой обстановке, от молодого человека, должно быть, требовалось высшее напряжение сил. Флер наблюдала за ним с интересом, подходя поближе. Он уже собрался было направить свою лошадь прочь, когда наконец заметил женщину.
— А…
— Доброе утро.
Флер чуть колебалась, думая, не следовало ли поприветствовать его более вежливым образом, но решила, что и так нормально. Мильтон кинул взгляд на товары, потом на Флер и улыбнулся.
— Здравствуй.
— Похоже, мне повезло, что я тебя застала.
— Ха-ха… не ожидал, что ты сегодня придешь.
Он рассмеялся; белое облачко вырвалось изо рта Флер и растворилось в холодном утре. Мильтон подошел к крупу лошади и, легонько хлопнув, отправил ее вперед.
— Поговорим на ходу?
— Давай.
Флер зашагала рядом с Мильтоном, думая, какие же разные есть аристократы. Одни живут в шумных, многолюдных городах. Другие в монастырях посреди степей. А Мильтон сейчас направлялся к семье, владеющей большим поместьем с лесом и речкой.
Флер мало спала последние дни, но все равно держалась бодро. На лице ее не было ни намека на утомление. Пока они с Мильтоном пробирались через толпу, она ни разу не зевнула. Она просто дышала сквозь шарф тихо и глубоко, сохраняя спокойствие. Нужно было поддерживать непроницаемый вид.
— Так, вернемся к тому, о чем говорили вчера…
Она заговорила лишь после того, как они покинули порт и направились вдоль многочисленных постоялых дворов и лавок виноторговцев. Но ее голос тут же увял. Не потому что кто-то заставил ее остановиться — просто Мильтон улыбнулся ей, ведя лошадь в поводу.
— Ч-что-то смешное я сказала?
Если бы она не понизила голос, могла бы и впрямь навлечь на себя шутки. Или он смеялся над чем-то другим?
— Ах, прими мои извинения.
Мильтон прикрыл рот рукой. Впрочем, Флер не могла сердиться на человека, улыбающегося так счастливо. Такие улыбки заразны. Утро было слишком хорошее, чтобы раздражаться по пустякам.
— Я просто подумал, что это невероятно.
— Что невероятно? — огрызнулась Флер.
Мильтон вновь улыбнулся, теперь смущенно. Флер на него не смотрела, но и не сердилась. Они деловые партнеры, и ей хотелось впитать его опыт.
— А, просто если бы это было год-два назад… да даже совсем недавно… если бы ты заговорила со мной таким тоном, я бы не удержался от смеха.
Их голоса почти не слышались за звуком лошадиных копыт. Флер закрыла глаза, удивляясь, почему столь непринужденный ответ Мильтона ее не рассердил. Быть может, потому что она и вправду изменилась за последнее время.
— Но, конечно, это не значит, что я и сейчас смогу долго сдерживаться.
Он ухмыльнулся; но, поскольку он явно шутил, Флер не могла не улыбнуться в ответ.
— Ох, прости, шутки в сторону. Итак, ты обдумала мое предложение?
Чем ближе они подходили к рынку, тем больше людей им попадалось. Возле многочисленных мастерских и кузниц, мимо которых они проходили, готовились к работе подмастерья, а пекари уже трудились не покладая рук (если запах свежевыпеченного хлеба хоть что-то значил).
— Я согласна.
Ответ Флер прозвучал кратко. Она специально так сделала, пока они вдвоем разглядывали пекарню, мимо которой проходили. Затем Флер перевела взгляд на Мильтона. Тот удивленно повернулся к ней.
— Серьезно?
— Я бы не стала тебе лгать.
Она вдруг осознала, что одета как торговец и часто дышит под шарфом. Глядя на радостную реакцию Мильтона, она почувствовала себя виноватой. В этот миг она поняла, что значит выражение «светящиеся глаза».
— Спасибо… огромное тебе спасибо!
Посреди фразы он глубоко вдохнул.
— Мм… ха-ха, — неуклюже ответила Флер, да так тихо, что сама еле услышала. В голове у нее возник образ Оры, предупреждающего, что Мильтона нельзя судить по внешности. А Ора всегда бывал прав.
— Я всю ночь думала над твоим предложением и решила его принять.
— О, э… прими мою благодарность.
— …
Флер смотрела на его улыбку, изо всех сил стараясь скрыть свою тревогу и успокоиться.
— Кстати, нам сейчас и вправду не о чем беспокоиться? О покупке, о продаже?
— Хмм, ну, я уверен, что торговый дом, который нас познакомил, действительно желает с нами сотрудничать.
Вновь в голове у Флер возникло лицо Оры; это подтолкнуло ее задать следующий вопрос:
— Им стоит доверять? У тебя нет мысли, что они это делают лишь затем, чтобы помешать другим торговым домам?
— Что ж, такое всегда возможно. Но я рассуждаю так: одежда легкая, и лодка может везти ее много. А чем больше мы перевозим разом, тем ниже расходы. Конечно, все это окажется зря, если мы не сможем всю ее продать. Но мы можем продавать по более низкой цене — это будет для нас не так болезненно, если мы закупим много. Настолько хорошие у нас возможности получить прибыль. А Джонс стремится стать крупнейшим торговым домом в городе. Кстати, на тебя когда-нибудь смотрели пренебрежительно?
Последний вопрос он задал с горечью в голосе и улыбнулся. В Торговом доме Джонса явно не очень-то любезно обращались с ним, когда он впервые к ним обратился. Судя по всему, Флер ошиблась, решив, что ему интересна только лишь прибыль.
Мильтон тем временем продолжил:
— Все в мире подозревают друг друга.
Флер, бывшую аристократку, мало знакомую с земными делами, это заявление заинтриговало.
— Все думают лишь о том, как бы самим обогатиться. Разумеется, я не исключение.
— Тогда…
Она замолчала, не договорив: «…почему я должна тебе доверять?» Задавать такой вопрос было бы по-детски. Она бы просто показалась со стороны ребенком, спорящим ради развлечения. К счастью, она избавила себя от этой неловкости.
И все же, как ни странно, она была не вполне уверена, стоило ли останавливаться. Когда она говорила, как ребенок, что-то внутри нее вспухало. Но сейчас она просто спрятала все сомнения под шарфом и лишь тихо разглядывала лицо Мильтона. Лицо было мягким, и так же мягко его обладатель произнес:
— Возможно, слышать от меня такие слова довольно смешно, но это все, что я могу сейчас сказать.
Они добрались до городской окраины. Мильтон остановился и добавил:
— Пожалуйста, верь хотя бы этим моим словам.
Флер улыбнулась и одновременно слегка прищурилась. Она уже не была уверена, что именно видит перед собой.
Они приближались к будке сборщика пошлин у въезда в город; там толпилось множество селян, привезших из своих деревень то, что вырастили. Были в толпе и путешественники — им тоже предстояло пройти досмотр и заплатить пошлины. Волы, лошади, куры, утки, люди… такого хаоса больше нигде не увидишь. Но Флер к гомону не прислушивалась.
— Ты говоришь не очень-то убедительно.
— Конечно, ты же даже моего лица не вспомнила.
Флер улыбнулась под шарфом, думая, что быть падшей аристократкой, возможно, не так уж и плохо.
— Нападать, отступать, вновь нападать…
— …А там, быть может, бабочку поймать, а то и кошку, кроля иль лису…
Это были строки из стихотворения, написанного влюбленным юным аристократом. Возможно, кроме Флер и Мильтона, во всем городе никто больше не знал этого стихотворения; и, стоя вместе, они весело рассмеялись. Когда смех утих, как круги на озерной воде, Флер тихо промолвила: