Страница 33 из 51
Все глаза обратились на Аллейна, и он почувствовал в них немедленное отчуждение. «Что же, — подумал он, — я вновь при исполнении служебных обязанностей».
Он встал.
— Мистер Дорн опередил нас на мгновенье, — сказал он. — Квестор как раз собирался вам все объяснить.
И квестор действительно все объяснил, кое о чем существенном умолчав и кое в чем прилгнув, — Аллейн предпочел бы ничего такого не делать. Он сказал, что высокочтимый суперинтендант, будучи в отпуске в Риме, нанес им визит вежливости, что он желал остаться инкогнито, что было, разумеется, соблюдено. По чистому стечению обстоятельств, солгал он, Аллейн записался на экскурсию «Чичероне», но когда Мейлер исчез, почел своим долгом доложить в штаб-квартиру полиции. За что квестор и его подчиненные испытывают глубокую признательность.
Здесь он сделал паузу. Из его слушателей Софи и Ван дер Вегели, казалось, вполне удовлетворены объяснением. Остальные по-разному выказывали неверие и скептицизм.
Квестор продолжил речь. Ввиду смерти этой несчастной женщины и так как Мейлер — британский подданный, он попросил суперинтенданта Аллейна о помощи, и тот любезно выразил согласие. Квестор полагал, что соотечественники суперинтенданта, конечно же, предпочтут, чтобы расследование шло под его руководством. В любом случае, закончил он, все это, вероятно, закончится очень скоро и всерьез не омрачит их отдых. Он поклонился Ван дер Вегелям и прибавил, что они, он надеется, не будут возражать против такого плана действий.
— Ну конечно, — сказал барон. — Это удовлетворительные и разумные предложения. Совершено преступление. Наша обязанность — помочь следствию. В то же время я рад слышать, что нас не задержат здесь очень долго. В конце концов, — он поклонился Аллейну, — мы здесь также на отдыхе.
С многочисленными медоточивыми заверениями квестор попросил всех перейти в комнату, отведенную в распоряжение Аллейна.
Она была не столь пышной, как кабинет Вальдарно, но более чем удобной для дела. Аллейну указали на письменный стол, для семи путешественников принесли недостающие стулья. Он заметил, что, не теряя времени, Барнаби Грант уселся рядом с Софи Джейсон, что у майора Суита не столь затуманенный взор, как прежде, что леди Брейсли на этот раз ловчее извлекла сигарету и искусно побеждала дрожь в руках, которая, тем не менее, была очевидной. Возмущенный и разобиженный Кеннет краем глаза поглядывал на Аллейна и явно не был успокоен официальным заявлением.
Аллейн больше всего боялся, что ему придется во второй раз прокрутить пластинку Вальдарно.
— Положение и трагическое, и нелепое, — сказал он, — и я понятия не имею, что вы о нем думаете. Если взглянуть на вещи трезво, все сводится к следующему. Убита несчастная женщина и исчез довольно странный субъект, предположительно британский подданный. По всей очевидности, мы — последние, кто его видел, и полиция хочет от каждого из вас получить свидетельские показания. Синьор Вальдарно — слишком крупная фигура, чтобы самому вести следствие: его звание соответствует нашему главному констеблю или, может быть, помощнику комиссара. Его заместитель, ведущий дело, не говорит по-английски, и, поскольку я полицейский, он попросил меня о содействии. Надеюсь, никто из вас ничего против этого не имеет. Поймите, я ведь не мог отказать им.
— Вы могли бы сказать нам о своей профессии, — возмутился майор Суит.
— Но с чего? Вы же не сказали нам о своей.
Майор побагровел.
— Послушайте, — сказал Аллейн. — Давайте покончим с этим делом. И по-моему, чем скорее, тем лучше.
— Конечно, — ответила Софи Джейсон. — Давайте.
— Да, разумеется, — деревянным голосом произнес Грант, а леди Брейсли и Кеннет издали звуки, означавшие вынужденное согласие.
— Ах, да! — воскликнула баронесса. — И никаких больше задержек? Наши планы на сегодня уже выглядят глупо. Вместо фаунтанов на Вилла д'Эсте эта душная комната. Давайте! Начнем!
Получив поощрение, Аллейн приступил к делу. Его положение было непростым: он не мог непосредственно опереться на помощь Скотленд-Ярда и даже не чувствовал себя его неотъемлемой частью. Это был, так сказать, выездной матч со всеми вытекающими сложностями, не последняя из которых — наметить рамки расследования. Первоначально считалось, что он займется возможным участием Мейлера в международном наркобизнесе и предполагаемыми связями его с ключевой фигурой, легендарным Отто Зигфельдом. Теперь, с обнаружением Виолетты, ужасной, с выпученными глазами, в каменном гробу, вероятно, предназначавшемся для Бог весть каких благородных останков, дело расширилось и границы его утратили четкость. Вести его стало по-настоящему сложно.
— Полагаю, сначала мы решим вопрос, когда каждый из нас в последний раз видел Себастиана Мейлера, — сказал он. — Что до меня, это было, когда мы находились на среднем уровне и сразу после того, как майор Суит и леди Брейсли отправились наверх, в атриум. Мы все вместе спустились в митраистское жилище — мистер Грант, мисс Джейсон, барон с баронессой и я. Майор Суит и мистер Дорн присоединились к нам порознь через пять — десять — пятнадцать минут. Позвольте мне начать с вас, леди Брейсли: не видели ли вы Мейлера или Виолетту после того, как ушли от нас?
Аллейн подумал, что ей худо не только от нешуточного похмелья, но также и от того, что она оказалась в ситуации, от которой нельзя отделаться привычной банальностью двадцатых годов. Тусклым взором она обвела присутствующих мужчин, облизнула губы и ответила:
— Нет. Конечно, нет. Нет.
— А вы, майор? По дороге вниз. Вы никого из них не встречали?
— Не встречал.
— Вы пробыли с леди Брейсли минуту-две и затем спустились в митрейон?
— Да.
— И никого не встретили на дороге?
— Никого.
— В этот момент между верхним уровнем — базиликой — и нижним — митрейоном, — вероятно, находились три человека, кроме вас, — сам Мейлер, Виолетта и мистер Кеннет Дорн, — заметил он по ходу действия. — Никого из них вы не видели и не слышали?
— Конечно, нет.
— Мистер Дорн, когда точно вы покинули нас?
— Не имею ни малейшего понятия.
— Может быть, мы вам поможем, — продолжил Аллейн с несокрушимым добродушием. — Вы были с нами в церкви на среднем уровне, когда Мейлер пошутил насчет того, что Аполлон — это новый Лазарь.
— Ну, а при чем я?
— Вы рассмеялись на эту шутку.
— Восхитительно, — сказал Кеннет.
— Это была дурная шутка, — сказала баронесса. — Нам она не понравилась, правда, Геррит?
— Да, моя дорогая.
— Это была глупая шутка.
— Так.
— Может быть, вам кажется смешнее прятаться за терракотовыми бюстами, — сказал Кеннет, — и выскакивать оттуда, пугая старых… нервных людей. Смеяться можно по-разному.
— Вас же там не было, мистер Дорн, — сказал барон. — Вы оставили группу. Мы прошли через неф ранней церкви, и вас с нами не было. Откуда вы знаете, что я выскочил из-за бюста?
— Слышал от тети, — надменно ответил Кеннет.
— Со слов Мейлера мы знаем, что вы вернулись сфотографировать Аполлона, — продолжал Аллейн. — Это верно?
— Конечно.
— И вы его сфотографировали?
Кеннет пошаркал ногами и после довольно длительной паузы ответил:
— Да нет как-то. У меня кончилась пленка. — Он вытащил пачку сигарет и обнаружил, что она пустая.
— Нисколько не кончилась, — выкрикнул майор Суит. — У вас было полно пленки. Вы сняли Митру, когда мы пресмыкались перед Грантом и его книжкой.
Грант неожиданно расхохотался.
— Существует возможность зарядить новую пленку, майор Суит, — задыхаясь, выговорил Кеннет.
— Да, конечно, разумеется, существует, — сказал Аллейн. — Скажите, пожалуйста, Мейлер подходил к вам, когда вы не фотографировали Аполлона?
На этот раз пауза затянулась до неловкости. Майор Суит как будто воспользовался возможностью малость вздремнуть. Он закрыл глаза, опустил подбородок, и вскоре рот его приоткрылся.
И наконец Кеннет громко сказал:
— Нет. Он не пришел.