Смерть после бала

— Вы, случайно, не заметили, сколько было времени на часах, стоящих на камине?

Генерал снова смутился.

— Может быть, я и бросил взгляд на часы. Собственно говоря, я сейчас вспоминаю, что действительно задремал и проснулся довольно поздно. Огонь в камине потух. Было дьявольски холодно. — Он сердито посмотрел на Аллейна и внезапно сказал: — Меня мучил неприятный привкус во рту. Я становлюсь стар и по ночам чувствую себя не лучшим образом. Вы совершенно правы, я действительно бросил взгляд на часы. Была половина третьего. Я сидел в кресле, уговаривая себя подняться и отправиться в кровать. И никак не мог, спать мне не хотелось. Поэтому я пошел прогуляться.

— Но это же прекрасно, сэр. Вы сможете сообщить нам как раз ту информацию, которую мы ищем. Вы, случайно, не видели, кто-нибудь, кроме вас, еще был на площади?

— Нет.

— Вы вообще никого не видели?

— Констебля.

Аллейн бросил взгляд на Фокса.

— Тидеридж, — пояснил Фокс. — У нас есть его показания.

— Хорошо, — сказал Аллейн. — Сэр, когда вы проходили мимо Марсдон-Хауса, гости уже начали разъезжаться?

Генерал пробормотал что-то вроде «может быть», немного помедлил, а потом сказал:

— Стоял чертовски сильный туман. Ничего не было видно.

— Да, ночь была туманной, — согласился Аллейн. — Вы, случайно, не заметили капитана Мориса Уизерса?

— Нет! — с необычайной горячностью воскликнул генерал. — Нет, не заметил! Я вообще не знаю этого типа! Нет! — Наступила неловкая пауза, и генерал добавил: — Боюсь, это все, что я мог вам сообщить. Когда я вернулся домой после прогулки, я сразу же лег спать.

— Ваша жена уже вернулась к этому моменту?

— Нет, — очень громко ответил генерал. — Она еще не вернулась.

Аллейн подождал немного, потом сказал:

— Благодарю вас, сэр. Мы напечатаем ваши показания на основании тех записей, которые сделал инспектор Фокс, и, если у вас не будет возражений, вам нужно будет их подписать.

— Я… э-э… э-э… я просмотрю их.

— Хорошо. А сейчас, пожалуйста, я бы хотел побеседовать с миссис Холкат-Хэккет.

Генерал выставил вперед подбородок. Какое-то мгновение Аллейну казалось, что он снова вспылит, но генерал сказал лишь:

— Очень хорошо. Я передам ей. — И сразу вышел из комнаты.

— Ну и ну! — проговорил Фокс.

— Да уж, вот вам и Холкат-Хэккет, — сказал Аллейн и задумчиво потер лоб. — Почему, ну почему, черт побери, он каждый раз дергается как на иголках, едва разговор заходит о его ночной прогулке?

— Казалось бы, нет ничего удивительного в том, что он вышел прогуляться, — принялся размышлять Фокс. — Не знаю, отчего он так разволновался. Я бы не удивился, если бы узнал, что он не только каждую ночь гуляет по площади, но и каждое утро ломает лед на Серпентайне[34].

— Бедолага совсем не умеет врать. Или он вовсе не бедолага? А может быть, он что-то скрывает? Проклятье! Какого черта он не может предъявить нам железное алиби? Шляется ночью по Белгрейв-сквер, потом не может точно сказать — ни когда, ни зачем, ни как долго. А что говорит констебль?

— Что не заметил ничего подозрительного. Генерала он не упоминал. Я еще раз специально поговорю с Тидериджем на эту тему.

— Если генерал гуляет на площади каждую ночь, может быть, констебль так уже к этому привык, что попросту не обратил на него внимания, — предположил Аллейн.

— Но не в половине же третьего ночи, — возразил Фокс.

— Верно, Фокс, тут вы совершенно правы. Черт бы побрал этого Тидериджа. Какого дьявола? Что старик Холкат-Хэккет затевал вчера ночью? Мы не можем это так оставить, вы же понимаете, потому что, если он все-таки подозревает…

Аллейн внезапно замолчал. В комнату вошла миссис Холкат-Хэккет, и они с Фоксом поспешно встали.

Аллейн, разумеется, уже встречался с ней в тот день, когда она пришла в Ярд со своей историей про миссис Икс и угрожающими анонимными письмами. Он подумал теперь, что в некотором смысле она положила начало всей этой печальной истории. «Если бы не визит этой упрямой, подозрительной, неумной женщины, — подумал он, — я не стал бы просить Банчи соваться в эту западню. О Бог мой!»

— О инспектор, мне не сказали, что это вы! — воскликнула она. — Представьте себе, когда я обратилась к вам по просьбе моей подруги, я и понятия не имела, что вы и есть тот самый знаменитый сын леди Аллейн!

Внутренне передернувшись от столь откровенного снобизма, Аллейн пожал ей руку и представил Фокса, к которому миссис Холкат-Хэккет отнеслась с нестерпимой снисходительностью. Все сели, и Аллейн специально выждал две-три минуты, прежде чем заговорить. Он пристально посмотрел на миссис Холкат-Хэккет. Даже толстый слой пудры и румян не мог скрыть ее стареющей, дряблой кожи. Аллейн обратил внимание на ее нервно сжатые руки и испуганный взгляд.

— Я считаю, что мы можем начать прямо с вашего визита в Ярд, — сказал он. — То, о чем мы с вами тогда говорили, похоже, непосредственно связано со смертью лорда Роберта.

Она сидела очень прямо, затянутая в самый модный корсет, но Аллейн видел, что она охвачена ужасом.

— Но это же абсурд, — слабо попыталась возразить она. — Честное слово, мистер Аллейн, я не могу поверить, что убийство может быть хотя бы отдаленно связано с тем делом. Моя подруга…

— Миссис Холкат-Хэккет, — перебил ее Аллейн, — боюсь, что настало время похоронить вашу несуществующую подругу.

Она бросила на Фокса испуганный взгляд, который не ускользнул от внимания Аллейна.

— Мистер Фокс посвящен во все подробности этой истории, — сказал он. — Он согласен со мной, что лучше избавиться от вашей подруги. Мы понимаем, что вне всякого сомнения жертвой шантажа были вы сами. И не стоит так переживать из-за этого. Гораздо лучше взяться за это дело, не прибегая к помощи воображаемой миссис Икс. Это вносит дополнительную путаницу. Мы располагаем фактами…

— Но… как… откуда?

Аллейн решил рискнуть. Это был большой риск.

— Я уже говорил с капитаном Уизерсом.

— Бог мой, Морис признался!

Фокс уронил на пол записную книжку.

Аллейн, все еще не отводя взгляда от ее ярко накрашенного полуоткрытого рта, сказал:

— Капитан Уизерс ни в чем не признавался. — А про себя подумал: «Понимает ли она, что натворила одной лишь фразой?»

— Но… я не это имела в виду, — бессвязно заговорила она. — Я не это имела в виду. Это не так. Вы сошли с ума. Он не мог этого сделать. — Она стиснула кулаки и в отчаянии стукнула по подлокотникам кресла. — Что он сказал вам?

— Боюсь, очень немного. Но, по крайней мере, мы поняли, что у него была возможность…

— Вы сошли с ума, если думаете, что он это сделал. Я клянусь вам, он не мог этого сделать.

— Не мог сделать чего, миссис Холкат-Хэккет? — невинно спросил Аллейн.

— Э-э… лорд Роберт… — Она некрасиво раскрыла рот, потом быстрым, вульгарным жестом прикрыла его рукой с унизанными перстнями пальцами. Когда смысл происшедшего наконец дошел до нее, в глазах ее отразился ужас.

— В чем, по-вашему, признался капитан Уизерс?

— Это не имеет отношения к делу. Это касается только меня лично. Я ничего такого не имела в виду. Вы подстроили мне ловушку. Это нечестно.

— Ради вашего собственного блага, — сказал Аллейн, — вам следует все-таки ответить мне. Вы утверждаете, что вовсе не имели в виду, что капитан Уизерс мог признаться в убийстве. Хорошо, пусть будет так. Тогда в чем он мог признаться? Что он был автором письма, которое шантажист грозил пустить в ход? Так?

— Я не буду отвечать. Я больше не скажу ни слова. Вы пытаетесь заманить меня в капкан.

— Как вы думаете, какие я должен буду сделать выводы из вашего поведения? Поверьте, отказываясь отвечать, вы идете на большой риск.

— Вы рассказали моему мужу об этих письмах?

— Нет. И не стану рассказывать, если этого можно будет избежать. Ну же! — Аллейн сосредоточил во взгляде всю свою силу воли. Он чувствовал, как его настойчивость преодолевает ее вялое сопротивление. — Ведь это капитан Уизерс автор того письма, разве не так?

34

Узкое искусственное озеро в Гайд-Парке.